Кумихо - Черное & Белое

— Ты был мне братом.

— Только в твоих снах!

— Нет. Это — сон, а то — реальность!

— Сама себе врешь. Это все и есть правда. Я тебя ненавижу!!! Света опустила взгляд в пол. «Ты видишь это… ты знаешь, что это — правда!.. Разве, все это — ложь? Нет! И ты это знаешь! Прими это! Тебе больно? Тебе обидно? Не бойся обидится на него. Так легче, когда ты винишь кого-то, а не себя. Обида закрывает тебя от всей боли. Верно?». Голос вновь был рядом. Он говорил завораживающе, чарующе и убаюкивающе. Так захотелось поддаться. Света едва заметно кивнула головой. Голос возликовал. Его радость чувствовалась в словах: «Тогда, скажи это! Произнеси вслух! Ты обижена на брата?! Просто, скажи это вслух!».

— Я… я… я… — Света колебалась, а Матвей с девицей на своих коленях смеялись и откровенно издевались над ней. «Скажи же это!!!». Света был согласна произнести слова.

Дан провел ладонью вниз над лицом Светы. Она была спокойна, спала, мирно дыша.

Отдернув руку, парень встряхнул ею и стремительно приложил ее ко лбу девушки. Он был холоден с крупными каплями холодного пота. Но Света так и не проснулась. Ее словно все это не волновало. А вот Матвей нервно ходил за спиной у Дана и кусал ногти. Детская привычка, от которой он избавился еще в средней школе, вновь напомнила ему о себе в напряженный момент.

— Что там? Скажи уже! Что с ней?! Она не открывает глаза! — не уставал повторять он.

— Тихо! Дай мне сосредоточиться, чтобы достучаться до твоей сестры. Она далеко. Очень далеко! — шикнул на него Дан. — Видел? — указал он на вены девушки. Матвей кивнул и тут же отвел глаза от этого жуткого зрелища. Вены были темно-вишневого оттенка и зловеще проступали под кожей. Они вздыбились и угрожающе пульсировали кровью, которая уже затягивалась грехом — обидой. Ни лампа, ни люстра, ни телевизор… Все молчало в доме. Свет угас, отдавая преимущество тьме. Родители предпочли лечь спать, решив, что что-то произошло на подстанции. А вот Матвей и Дан были у кровати Светы.

— Что с ней?

— Она затягивается грехом. Я не могу до нее достучаться. Не могу докричаться до нее! Она не слышит меня.

— И что за грех на этот раз? — со страхом в голосе спросил его Матвей. Он не был готов, но ради сестры вынесет все, что придется.

— Не знаю. Но точно могу сказать, что ее пленили духи снов. Ее разум смущен реальностью и снами, которые смешанные с ее внутренними страхами. Это все, что я могу сказать.

— И что ты предлагаешь? — едва не вмазал ему Матвей. — Ты же у нас всезнающий, а не я! Помоги же ей, наконец!

— Не могу! — надрывно ответил ему Дан. Он, действительно, не мог ничем помочь Свете. Он не знал ее так хорошо. Не знал ее страхов как… Как Матвей! — Ты! — указал он на него.

— Чего?

— Ты можешь помочь ей!

— Я? Как?! Скажи тогда как! — потребовал от него парень. Он был готов на все. Вина съедала его перед сестрой.

— Скажи мне чего она больше всего боится! Матвей сник. Понурый вид. Опущенные плечи. Парень присел на край кровати и взял руку Светы в свою:

— Чего больше всего боится Света?

— Да.

— Меня.

Света видела как тянутся к ней страшные твари, извергая нечеловеческие звуки из огромных пастей. Они были с острыми шипами, ярко-желтыми глазами, которые прожигали насквозь и лапами, что могли разодрать грудную клетку за секунду. Света уже их видела. Тогда, на переходе. Он вновь были перед ее глазами. Пасть ада раскрылась для нее. «Произнеси лишь одно слово и ты освободишься, тебе станет в сотни раз легче! Разве, ты этого не хочешь?».

— Хочу, — как заколдованная произнесла девушка. — Очень хочу. «Тогда, скажи: ДА!». Света уже раскрыла рот, чтобы произнести то, что требовал от нее голос как услышала слабый, больше похожий на тихий шелест, голос брата:

— Света, родная, прости меня. Вернись к нам! Я знаю, что не смогу искупить всего того, что сделал тебе, но я могу защитить тебя. Мы справимся! Верь мне! Девушка взглянула на брата, который смеялся, кривляясь как в зеркале. Он ничего не говорил. Голос был не его. Но такой родной и теплый. Голос брата. И он был где-то в стороне. Где-то там, куда так хотелось уйти и окунуться в тепло. «Не слушай его!».

— Света, я так сильно тебя люблю. Я так нуждаюсь в тебе, сестренка! Вернись ко мне, — вновь она услышала Матвея. Все внутри сжалось и затянулось туго в узел. Гордеев узел, который не так-то просто было разрубить.

— Матвей… я… хочу верить тебе…

— Верь. Ты — моя сестра и всегда будешь самой родной и любимой.

— Я тоже тебя люблю, братик.

— Тогда, вернись. Тени завизжали, разбрызгивая ядовитую слюну. Их плющило и растаскивало по стенам клуба. Тьма отступала. Света развернулась, чтобы уйти. Голос взвыл от негодования. «Я тебя не отдам! Ты — моя!!!».

Матвей закусил губу от боли. Соленая кровь с железным привкусом не понравилась парню. Он терпел боль, что причиняли ногти сестры, вцепившись ему в руку. Ногти прорезали кожу и теперь впивались все дальше и дальше.

— Не отпускай ее! Только не отпускай! — поддерживал его Дан. — говори с ней!

— Верь. Ты — моя сестра и всегда будешь самой родной и любимой, — гладил второй рукой по спутанным колтунам волос Светы. Та подрагивала и постанывала в ответ.

— Я тоже… тоже тебя люблю, братик, — просипела она сдавленным голосом. Дан улыбнулся. Они были на верном пути. Света услышала его. Она была поглощена обидой, смешанная со страхом. И все это было связано с Матвеем. Матвей был ключом к ее вызволению.

— Тогда, вернись! — поцеловал ее в лоб Матвей. Света сжала зубы. Скрежет был сильным.

— У нее сила как у боксера-тяжеловеса, — прохрипел Матвей. Дан кивнул:

— Она не понимает этого. Просто, она пытается ухватиться за тебя. Нам нужно лишь ее вернуть в реальность и тогда мы сможем ее расспросить о том, что ее заставило погрузиться в обиду.

— Думаешь, мы не опоздали?

— Уверен. Посмотри, — мотнул головой в строну лежащей Светы.

— Куда?

— Ей на затылок. Пентаграмма. Матвей осторожно приподнял Свету и посмотрел на метку. Еще один острый угол стал мутным и расплывчатым. Он растворялся.

— Значит, мы победили в этом бою?

— Да. Но не в войне, к сожалению. Надо искать помощника. Срочно! Света открыла глаза. Белки были красными от налившейся крови. Адреналин зашкаливал, а пульс бешено бился под кожей девушки.

— Матвей! — кинулась она сразу в объятия брата. Тот с готовностью обнял ее и прижал к себе.

— Я здесь, с тобой. Не бойся.

— Ты ведь искренен со мной? Не обманываешь меня?! — билась в истерике Света.

— Не обманываю. Я очень сильно тебя люблю. Дан отвернулся. Ему стало не по себе. Он давно уже отказался от шанса полюбить и быть любимым. Таким как он сложно найти ту, которая примет его.