Роберт Стивенсон - Алмаз раджи (сборник)

Фрэнсис распахнул окно, взобрался на подоконник, зажмурился и, широко расставив руки, прыгнул прямо в гущу листвы старого каштана. Одна ветка за другой вырывались у него из пальцев или ломались под его тяжестью. Наконец он вцепился в толстый сук, секунду провисел в воздухе и, отпустив ветку, рухнул прямо на стол. Тревожный возглас, раздавшийся в доме, дал знать, что его вторжение не осталось незамеченным. Фрэнсис вскочил, пошатнулся, в три прыжка преодолел расстояние, отделявшее его от дома, и остановился, распахнув дверь веранды.

Он увидел небольшую комнату, устланную циновками. Вдоль стен выстроились застекленные шкафы, полные редкостных и ценных предметов, а посреди комнаты, склонившись над телом Роллза, стоял мистер Венделер. При появлении Фрэнсиса старик выпрямился и сделал неуловимое движение рукой. Оно заняло не более секунды, все произошло почти мгновенно, и хотя молодой человек не мог бы присягнуть, но ему показалось, что экс-диктатор успел вынуть из внутреннего кармана сюртука священника какой-то предмет, взглянуть на него и поспешно передать дочери.

Все это произошло, пока Фрэнсис медлил на пороге. В следующую секунду он бросился к ногам мистера Венделера.

– Отец, – вскричал он, – позвольте и мне помочь вам! Я сделаю все, что вам необходимо, и ни о чем не стану спрашивать; я отдам свою жизнь за вас – только отнеситесь ко мне как к сыну, и вы найдете во мне самую глубокую преданность!

Экс-диктатор встретил эти излияния взрывом проклятий.

– Сын и отец? – вскричал он. – Отец и сын? Что за пошлая комедия! Как вы попали в мой сад? Что вам надо? И кто вы, черт побери, такой?

Фрэнсис, потрясенный и до крайности сконфуженный, поднялся с колен, но не трогался с места.

Тут мистер Венделер что-то сообразил и бешено расхохотался.

– Теперь я понимаю, – отдышавшись, проговорил он. – Это же наш мистер Скримджер! Отлично, мистер Скримджер, сейчас я в двух словах все вам растолкую. Вы проникли в мой дом силой или обманом и уж во всяком случае, без моего приглашения. Вы попали не ко времени – моему гостю внезапно сделалось стало дурно за обеденным столом, а вы суетесь ко мне со своими идиотскими излияниями. Запомните: я вам не отец. Если хотите знать, вы – внебрачный сын моего брата и какой-то торговки рыбой. Лично мне вы безразличны, скорее неприятны, а ваше поведение доказывает, что ваши умственные способности вполне соответствуют вашей внешности. Советую вам на досуге обдумать эти факты, а пока покорнейше прошу избавить нас от вашего присутствия. Не будь я так занят, – тут он добавил нечто столь богохульственное, что бумага этого не выдержит, – я бы как следует всыпал вам на дорогу!

– Отец, – внезапно подала голос мисс Венделер, – вы говорите все это сгоряча. Мистер Скримджер, возможно, поступил опрометчиво, но из самых лучших побуждений.

– Премного благодарен! – фыркнул экс-диктатор. – Вы напомнили мне о некоторых вещах, которые я считаю своим долгом сообщить мистеру Скримджеру. Мой брат, – продолжил он, обращаясь к молодому человеку, – был настолько глуп, что назначил вам солидное содержание, и настолько самонадеян, что даже предложил заключить брак между вами и вот этой молодой особой! Два дня назад вы были ей предъявлены в театре, и я с удовольствием заявляю вам, что она с отвращением отвергла эту нелепую мысль. Прибавлю только, что я имею серьезное влияние на вашего отца, и, полагаю, вы будете лишены содержания и отправлены обратно в вашу затхлую контору!

Тон старика был даже более оскорбителен, чем его слова. Фрэнсиса буквально погребла под собой волна презрения. Голова его закружилась, и он, закрыв лицо руками, застонал от стыда. Но мисс Венделер снова вмешалась в разговор.

– Мистер Скримджер, – с вызовом произнесла она, – не обращайте внимания на слова моего отца. Я вовсе не испытываю к вам отвращения, наоборот – я просила дать мне возможность познакомиться с вами и узнать вас ближе. А то, что произошло сегодня, поверьте, заставляет меня проникнуться к вам сочувствием и уважением.

Как раз в эту минуту по телу мистера Роллза пробежала судорога, и он пошевелил рукой. Это окончательно убедило Фрэнсиса, что он находился под воздействием наркотика и теперь начинает приходить в себя. Мистер Венделер приблизился к священнику и пристально вгляделся в его лицо.

– Ну хватит! – воскликнул он, поднимая голову. – Пора с этим кончать. И раз уж вы так очарованы поведением этого бастарда, мисс Венделер, возьмите свечу и проводите его к калитке.

Девушка тотчас повиновалась.

– Благодарю вас, – сказал Фрэнсис, как только они оказались одни в саду. – Благодарю вас от всей души. Это самый горестный час в моей жизни, но с ним навсегда будет связано одно счастливое воспоминание.

– Я сказала то, что думала, – ответила девушка, – и вы это заслужили. Мне больно, что с вами обошлись так несправедливо.

У калитки мисс Венделер поставила свечу на землю и принялась отодвигать засов.

– Всего одно слово, – проговорил Фрэнсис. – Ведь мы прощаемся не навсегда? Я еще увижу вас, не правда ли?

– Увы! – ответила она. – Вы слышали слова отца. Как я могу противиться ему?

– Скажите хотя бы, что все это происходит без вашего согласия, – воскликнул Фрэнсис. – Скажите, что вы не хотите распрощаться со мной навсегда.

– Конечно, нет, – ответила она. – Вы, по-моему, человек храбрый и честный.

– Тогда, – сказал Фрэнсис, – подарите мне что-нибудь на память.

Уже взявшись за ключ, девушка задумалась; все засовы и задвижки уже были открыты, оставалось только отпереть замок.

– Если я подарю вам это, – спросила она, – обещаете ли вы сделать все в точности так, как я вам велю?

– И вы еще спрашиваете? – сказал Фрэнсис. – Я охотно сделаю все, что угодно, по первому вашему слову.

Мисс Венделер повернула ключ и распахнула калитку.

– Значит, так тому и быть, – задумчиво произнесла она. – Вы не знаете, о чем просите, но так тому и быть. А теперь – слушайте. Что бы ни случилось, ни за что не возвращайтесь к этому дому. Бегите изо всех сил, пока не доберетесь до освещенных и многолюдных улиц, но и там все время будьте начеку. Вы просто не представляете, какой опасности подвергаетесь. И еще обещайте мне, что даже не взглянете на мой подарок, пока не окажетесь в совершенно безопасном месте.

– Клянусь! – горячо проговорил Фрэнсис.

Девушка тут же сунула ему в руку что-то завернутое в носовой платок и вытолкнула за калитку.

– А теперь – бегите! – крикнула она.

Калитка захлопнулась, загремели запоры.

– Ну, – сказал он себе, – раз уж я обещал…

И он со всех ног помчался по переулку, ведущему к улице Равиньян.

Но не сделал Фрэнсис и пятидесяти шагов, как в доме с зелеными ставнями прозвучал неистовый вопль, далеко разнесшийся в ночной тиши. Юноша невольно остановился; еще какой-то запоздалый прохожий последовал его примеру, в окнах соседних домов показались любопытные лица. Прямо скажем: в пустынном квартале этот вопль произвел сильное впечатление: в нем звучали не меньшие ярость и отчаяние, чем в реве львицы, у которой отняли ее потомство. Затем Фрэнсис с удивлением и страхом услышал, как вперемешку с грязными английскими ругательствами кто-то выкрикивает его собственное имя.