Татьяна Корсакова - Дом у Чертова озера

Раны на Варином плече он заметил, уже когда снял с нее кофту. Четыре глубокие царапины, такие же, как были на груди у Дарины.

– Кто тебя так?

– Она.

– Кто – кошка?

– Нет, Барбара. – Варя вздрогнула, потрогала царапины, а потом посмотрела прямо ему в глаза: – Не уходи.

– Боишься?

– Боюсь.

– Я думаю, тебе нужна горячая ванна.

– Нужна, – она отшвырнула порванную кофту, потянула за ворот майки, – только ты все равно не уходи.

– Хорошо. – Влад едва успел отвернуться до того, как Варька осталась голышом.

Нет, он, конечно, не ханжа, и у них с Савельевой даже когда то был секс, целых четыре раза, но та Варька и эта – они совершенно разные. Та стеснялась и заливалась краской стыда, стоило только ему завести разговор о чем нибудь серьезнее поцелуев, а этой все равно, смотрит он на нее или нет. Она его, кажется, вообще не замечает. Не замечает, но от себя не отпускает…

Чтобы не стоять столбом, Влад присел на бортик ванны, зачерпнул пригоршню пены, посмотрел задумчиво: сначала на пену, потом на обнаженную Варину спину. Что с ней стряслось? Может, в самом деле где то в доме прячется кошка? Если так, то царапины стоит чем нибудь обработать.

Версию о том, что подобный след мог оставить призрак умершей триста лет назад женщины, Влад отмел сразу. Во первых, потому, что это откровенный бред, а во вторых, даже если на долю секунды предположить, что привидения существуют, то в любом случае они не материальные объекты, а следы на Вариной коже очень даже материальны. И потом, она пила, а страх вкупе с алкоголем может дать очень неожиданный эффект. Не исключено, что она сама себя поцарапала, ногти у нее, кстати, длиннющие.

Единственное, что не укладывалось в более или менее стройную картину его рассуждений, это холод, но с этим можно разобраться и днем, а сейчас надо позаботиться о Варе. Ох, и не нравилась ему ее заторможенность и отрешенность.

От горячей воды шел пар, футболка пропиталась влагой и прилипла к телу. Соблазн последовать примеру Савельевой и освободиться от лишней одежды был велик, и Влад не стал ему противиться. Футболка спланировала на пол, и дышать сразу стало легче, точно это и не с футболкой вовсе он только что расстался, а как минимум с рыцарской броней.

Время шло, а Савельева продолжала сидеть в остывшей воде. Влад вздохнул, осторожно тронул ее за плечо:

– Согрелась?

Равнодушный кивок в ответ.

– Тогда, может, пора выходить? Вот, вытрись, – он протянул ей полотенце и отвернулся. – Я дам тебе свою рубашку, идет?

Никакого ответа. Влад вышел из ванной, специально оставив дверь приоткрытой.

Он рылся в дорожной сумке в поисках рубашки, когда за спиной послышались легкие шаги. Варя стояла посреди комнаты. Завернутая в белое полотенце, она сама была похожа на привидение. Только вот вряд ли какое либо привидение может похвастать такими длинными ногами.

– Думаю, лучше обработать царапины. – Рубашка наконец отыскалась на самом дне: слегка помятая, но зато чистая, ни разу не надеванная. – Я могу сходить за водкой.

– Нет, – в Варином голосе послышались наконец хоть какие то эмоции. – Не надо никуда ходить, пожалуйста.

Боится. А ведь это все из за него. Нельзя было оставлять ее одну. И пусть он с ходу отмел мистический компонент, но вот сбрасывать со счетов чей то злой умысел не стоило. Ее запросто могли напугать. Не призрак, а живой человек, из плоти и крови. Правда, круг подозреваемых получается какой то неубедительный: Сивцова в больнице, Эйнштейн уехал, Жуан спит в своей комнате мертвецким сном. Кто же тогда? Человек со стороны? Вполне вероятно. Ключи от дома есть у троих, но где гарантия, что нет дубликата? Так, нет смысла обыскивать дом ночью, если злоумышленник и был, то уже наверняка убрался восвояси. А вот что не помешает сделать, так это поговорить по душам с нотариусом. Но это днем, а сейчас нужно что то решать с Варей. Влад закрыл сумку, обернулся. Варя стояла здесь же, за его спиной, придерживала на груди полотенце и смотрела куда то поверх его головы.

– Переодевайся, – мягко сказал Влад и отошел к окну.

На дворе еще царствовала ночь, но тонкая розовая полоска на горизонте свидетельствовала о том, что царству этому скоро придет конец.

– Можно я останусь с тобой?

Влад нахмурился. С одной стороны, не выгонять же ее после того, как только что спас и облагодетельствовал, а с другой – на кой хрен ему лишние искушения? А то, что Варвара для него самое настоящее искушение, он понял еще там, в ванной, когда вроде бы отстраненно, но в то же время очень внимательно рассматривал ее смуглую спину.

– Можно, – решил он наконец. – Если, конечно, ты не имеешь ничего против моего общества и моей постели. Предупреждаю сразу – я собираюсь спать на кровати, потому что на прикроватном коврике спать неудобно.

– Ты собираешься спать? – В ее голосе слышалось обреченность.

– А что, не нужно? – спросил Влад и обернулся.

Варя сидела на краю кровати, ее босые ноги едва доставали до пола.

– Давай не будем ложиться, – сказала она шепотом.

– А что мы будем делать? – В ушах вдруг зашумело и заухало.

– Все, что угодно, только чтобы не спать.

Она не шутила и не заигрывала. Зеленые глазищи – теперь он точно знал, что это не контактные линзы, – смотрели серьезно и очень внимательно.

– Звучит как приглашение. – Влад усмехнулся, подошел к кровати.

– Мы могли бы поиграть в карты. У тебя есть карты?

– Я не хочу играть в карты. – Ее кожа была влажной и пахла фиалками. – У меня есть встречное предложение.

Она же сама сказала «все, что угодно». Ему угодно, и не просто угодно, а чертовски хочется. Ему хочется с той самой первой минуты, как он ее увидел, и желание это с каждым днем становится все невыносимее. И вот сейчас она сидит на его кровати с голыми коленками и предлагает сыграть в карты…

Она вовсе не сопротивлялась его решительному, какому то по мальчишески агрессивному напору. Она даже обняла его за шею и запрокинула голову, чтобы ему было удобнее ее целовать. И глаза она не закрывала, совсем как раньше, тринадцать лет назад. Ей понравилось его «встречное предложение». Настолько понравилось, что иногда Влад не мог понять: а в чьих руках инициатива? С ней было чертовски хорошо, а стало бы еще лучше, если бы не тень сомнения, этакая гаденькая мыслишка, зудящая где то в самом центре черепной коробки. А что, если она вытворяет все эти чудесные вещи, просто чтобы не дать ему уснуть?..

– Не бойся, Варя, я не засну, – сказал он, когда мыслишка стала совсем уж невыносимой.

Она отстранилась, не сильно, а так, чтобы видеть его лицо, и в зеленых глазищах зажглось недоумение пополам с нетерпением.

– А я и не боюсь. С тобой мне не страшно.

Вот чего ему не хватало для полного, всепоглощающего счастья. Ему не хватало именно этих слов.