Сергей Алексеев - Кольцо «Принцессы»

«Спокойно, Шабанов! – приказал он себе. – Можешь и не то услышать…»

Это была чистая правда! Однажды, будучи в отпуске, он попросил мать сготовить такое блюдо и даже рецепт записал, но у нее получилось обыкновенное жареное мясо. Он тогда и виду не подал, ел и нахваливал…

– Ты давно была у моей матушки? – будто невзначай спросил Герман, уплетая за обе щеки.

– Вчера…

– И как там моя старушка?

Агнесса будто на глазах повзрослела, улыбнулась печально, вздохнула:

– Она же со второго полугодия снова на работу вышла… Говорит, денег не хватает, дело у твоего папеньки отняли и самого чуть не посадили в тюрьму. А твой перевод получила, радовалась… Но все равно детей доучивать надо, бросить не может. Нервы у нее совсем расшатаны, за тебя сильно переживает, неладное чувствует. Успокоила, как могла…

Чтобы скрыть свои чувства, Шабанов сам положил с противня две порции сразу и стал есть без ножа, отрывая куски зубами.

– Привет мне привезла?

– Понимаешь, я не могла ей открыться, – вдруг призналась Агнесса. – Сказать, что видела… Намекнула, дескать, с тобой все хорошо. Ты скоро вернешься и все расскажешь сам… С тобой на самом деле теперь все будет хорошо!

– Да я и не сомневаюсь! Но мать есть мать…

Она так же быстро превратилась в девочку-подростка.

– О, Герман! – засмеялась и загримасничала. – Я видела твой самолетик! Он мне так понравился!

– Какой самолетик? Который на шкафу?

– Нет, который вы с папенькой делали!

– Это махолет, – серьезно поправил Шабанов.

– Ну, махолет!.. Такой интересный, много всяких забавных штучек. И красивый! Я представила, как лечу на нем! А люди смотрят с земли и говорят – вон белая птица летит!

– У тебя белая лодка лучше…

– Нет, правда, Герман! Ты позволишь мне когда-нибудь полетать на твоем махолетике?

– Да ради бога! Сколько захочешь!

– Спасибо!.. Но сначала научишь, я же не умею, не знаю, как!

– Там все просто, крути педали и все. – Надо было сменить тему, пока сам не поверил в то, что говорил. – Скажи мне, Агнесса, ты вообще-то чем занимаешься? Ну кроме дойки коровы и приготовления пищи? В свободное время?

– Чем я занимаюсь? – вновь погрустнела она. – Это очень скучно, Герман…

– Должно быть, вяжешь? Или вышиваешь крестиком, на пяльцах?

– Вязать и вышивать весело!.. Но некогда, слишком много работы. Дедушка иногда запирает меня в лаборатории на замок!

– Это тот самый Лев Алексеевич?

– Да, тот самый… Нет, он хороший и добрый. Я понимаю, нужно много работать… – Агнесса легкомысленно вздохнула. – Но так хочется везде побывать, посмотреть на мир…

– Что же делаешь в лаборатории, если не секрет? – нажал Шабанов.

– Никакого секрета… Как бы тебе объяснить?.. Ну, это можно назвать молекулярной оптикой. Чтоб не прибегать к другим терминам…

– Чем-чем? – не сдержался Герман и сделал вид, что не расслышал.

– Молекулярной оптикой! Это не совсем точно, но примерно так!

Он разговаривал с ней как со слабоумной, а она обладала познаниями о молекулярной оптике – кажется, разделе физики, о котором Шабанов где-то что-то слышал…

– Я же говорю, очень скучное занятие, – Агнесса заметила выражение его лица. – Но приходится отдавать этому почти все время… Скажи, а что у тебя со слухом?

Герман мысленно облегченно вздохнул и даже изворачиваться не стал.

– Катапульта… Лопнул сосуд, какое-то осложнение или воспаление…

– Тебе нужно доктора! И немедленно! – Она вскочила из-за стола, так и не притронувшись к своей морковке. – Почему не сказал сразу?.. И я ничего не заметила. Впрочем, нет, когда спал в лодке, немного стонал. Мне показалось, тебе снится… Ну, в общем, переживаешь свое положение…

– Увы! И секунды не переживал! Это мне ухо рвало! – Шабанов дожевал последний кусок. – Видишь, я сдержал слово!

– Я сейчас же приведу доктора! – воспряла и повеселела Агнесса. – Иван Ильич просто замечательный доктор! Он вылечил меня от насморка!

– Да, насморк – заболевание страшное!

– Ужасно! Это ужасно! Я чуть не умерла!.. Пожалуйста, выпей сок и ложись на диван. Я сейчас! – Она поспешила к двери. – Иван Ильич – настоящая «скорая помощь». Кстати, он вылечит и искривление позвоночника! Только скажи ему.

– Ну уж нет! – засмеялся Герман. – Горбатого могила исправит!

– Ты просто не знаешь, какой он чудесный доктор! – Она выскользнула за дверь и, притворяя ее, добавила: – Я велю ему явиться немедленно!.. Только не говори про меня ни слова! Язык на замок!

Ему бы сразу побежать следом, однако, нагруженный информацией, слегка одуревший от нее и еще от сытной пищи, Шабанов в буквальном смысле тонул и соображал медленно.

И когда через полминуты, хромая на обе ноги, выбрался на крыльцо, оказалось поздно. Ни возле дома, ни в ближайших видимых окрестностях – в том числе и на реке, никого не было…

Упустив Агнессу, он решил отследить, откуда и на чем явится доктор, потому в дом не заходил. Дороги в этой «Швейцарии» отсутствовали полностью, значит автомобиль или даже телега, запряженная конем, полностью исключались, оставалась вода и воздушное пространство. Немного поразмыслив, вертолет он тоже отмел, поскольку за пять дней скитаний лишь единожды слышал отдаленный гул и в воздухе не видел ни одного. Даже преследователи в черной униформе, впрочем, и в пятнистой тоже, передвигались скорее всего по воде и сухопутьем. Поэтому Шабанов стал наблюдать за рекой, видимой от горнолыжной базы на добрых полкилометра в каждую сторону. «Скорая помощь», как и везде, не особенно-то была расторопной, прошло пять, десять минут – никакого движения, а Германа после мяса начала мучить жажда. Он вытерпел еще минут пять и вошел в дом, чтобы взять со стола банку с соком, но когда снова вышел на крыльцо, увидел человека, поднимающегося по ступеням, и откуда он взялся, на чем прибыл, сказать было трудно.

Высокий, сухощавый, однако же круглолицый старик в брезентовой куртке и шляпе скорее напоминал рыбака, чем доктора, и только типичный, старенький саквояж сельского фельдшера выдавал его профессию.

– Вы куда-то уходите? – спросил он на ходу, скользнув взглядом по НАЗу.

– Нет, я ждал доктора, – Шабанов отступил в сторону.

– Почему же котомка?..

– Мне так удобно.

Он пожал плечами.

– Проходите вперед!.. Минуту, а что у вас с ногами?

– Пулевое ранение, – признался Герман. – Кости не задело…

– Мне сказали, у вас что-то с ушами!

– Ну и с ушами тоже…

Старик посадил Германа на стул, рук мыть не стал, как это делают приходящие доктора, протер тампоном – запахло, как в ветлечебнице.

– Теперь-то снимите котомку. Она вам мешает.

Противиться было бы смешно, ему не скажешь, что это корсет. Шабанов поставил НАЗ возле ножки стула, под руку. Там же висел пистолет…