Виктор Точинов - Царь Живых

Доказательства измены были не слишком убедительны – но сходили за таковые в эмоциональном запале. Прохор работал в бессмертной сталинской манере: сам задавал вопросы и тут же отвечал на них. С кем майор Мельничук беседовал на шоссе тет-а-тет? С Иваном! А раньше? С Иваном! Кто притащил их на пустой объект? Полухин! Кто вполне мог, уходя, нашпиговать “Хантер-хауз” ментов-скими “жучками”? Почему они встречаются здесь, не пойми в какой тмутаракани, опасаясь пресловутых “жучков” и откровенной милицейской засады? Из-за Ивана с Полухиным! И что же теперь с этими блядьми делать? Прохор прекрасно знал, что с ними делать, – но хотел, чтобы то же самое сказали другие.

Сзади пискнуло: морду набить?!

Обсуждения этот писк даже не заслужил, проигнорировали. Голос потверже: дак что? как они, так и их… кто воо-ще все затеял? Другой, коротким вердиктом: мочить! Слово сказано, но Рубиконом тут и не пахнет – натренировались на крысах. Больших и не очень. Шока нет, звучит вполне по-деловому. Пискнувший про морду мгновенно все понимает и перестраивается, пищит иное: мочить и на утилизацию! Тут сегодня лучше в меньшинстве не оставаться, игры в демократию закончились…

– Никого вы не замочите! – Голос твердый и уверенный. – Хватит, поиграли! Клуб кончился – откройте устав! Двое учредителей из трех вышли из состава – клуба больше нет… Можете собирать новый и охотиться на кого угодно. Без них. И без меня…

Последние фразы сибиряк Максим говорит уже повернувшись спиной, уходя. И не оглядывается. Зря. Выстрел Прохора – глухой хлопок, глушитель поставлен. Макс подгибается в коленях и падает лицом в траву.

Прохор обводит взглядом остальных. Медленно, подолгу останавливаясь на каждом. Охотники отводят взгляд либо стараются изобразить готовую на все подчиненность. Они тоже полюбили убивать, но…

Но меньше, чем Прохор.

– Не ждали? – проворчал Ваня, протискиваясь в прихожую с грудой кольев в охапке. – Что не открывали-то?

Личный состав молчал ошалело, медленно подтягиваясь к командиру и продолжая сжимать членовредительные орудия… Ваня посмотрел – и понял все. Хотелось рассмеяться, но он себе не позволил.

– Молодцы, бдительности не теряете. Я чуть задержался, в рощицу заскочил… Может, и не врут дурные фильмы – пригодятся когда-нибудь колья-то осиновые? Как мыслишь, Натали?

Она, постепенно отходя от стресса, кивнула.

Ваня кивнул ей в ответ и улыбнулся как можно шире. С такими бойцами навоюешь…

Что свежевырезанные колья понадобятся не как-нибудь, а очень скоро, Ваня не стал говорить. Этой ночью он снова посетит подвал заброшенной птицефабрики.

В одиночку.

Посетит и попробует найти для разговора Паю… Для разговора с осиновым колом в левой руке… Свиданьице… .

Но сначала, этим вечером, Ване предстояла встреча более приятная.

Мысль о ней он пронес сквозь все вампирские заморочки.

Встреча с Адель.

– Утилизировать – далеко и рисково. – Прохор протягивает им нож-ухорез, затем две саперные лопатки. – Вы двое – выковыряйте пулю из шеи. Чтоб никаких вещ-доков! А вы – копайте яму. Во-он там, за кустами. Дерн аккуратно срезать, квадратами. Возьмете брезент в машине, два полотнища, землю – на него. Оставшуюся заберем с собой… Этого – тоже на брезент…

Тот же пискля робко интересуется: зачем увозить землю?

Прохор благодушен. Все отлично. Никто не дернется, а сейчас еще больше замараются – в прямом и в переносном смысле… Прохор объясняет терпеливо, почти дружески:

– Здесь, знаешь ли, люди иногда бывают… Кострища видел? Каждые выходные на шашлыки-пикники сюда… Холмик увидят: что, мол, за могилка объявилась? А заделаем все как было, ровненько – и комар носа не подточит… – Он делает паузу и шутит: – Но если хочешь – пометь место и носи цветочки на Троицу…

Прохор только что убил человека.

Новая коллекция начата.

Прохор счастлив.

Ваня пришел рано.

На час с лишним раньше – не к концу выездки у Адель, а к началу. Как так оно получилось – сам не понимал. Чисто случайно. Вроде всегда рассчитывал и планировал время рдеально… А тут выехал чуть раньше, ехал чуть быстрее – ну и набежал запас времени… Ладно, походит часок, приведет мысли в порядок…

Так успокаивал себя Ваня, разгуливая в зеленке у стадиона “Луч” – здесь было проложено несколько троп для всадников. Мысль переждать этот час в “Хантере” даже не приходила в голову…

Казалось, Адель ничуть не удивилась его досрочному появлению.

– Привет, – сказала Адель. – А у меня подруга в самую последнюю секунду отказалась. Позвонили ей на сотовый – все бросила и убежала. Конь оседлан… Скажи, ты сможешь держаться в седле? Брюки и сапоги тут легко взять напрокат…

Мог ли он держаться в седле? Ха! Да он мог не ударить лицом в грязь перед лордами, баронетами и седьмыми в роду виконтами на знаменитой английской скачке за лисицей – и на паре охот не ударил, между прочим. Иные подзабывшие традиции баронеты и особенно их баронет-ши ударяли – разбрызгивая грязь и загаживая охотничьи костюмчики от Блумарин и Роберто Ковалли, а Ваня – нет. И брюки с сапогами для верховой езды у него нашлись – в машине, абсолютно случайно. Завалялись от последней лисьей охоты, надо думать.

Патологоанатомы были из мазилок никудышные.

Да и инструмент им Прохор подсунул – не очень. Кривой, как коготь неведомого зверя, с заточкой на обратной стороне лезвия, – нож-ухорез на роль скальпеля годился мало. У Прохора была и нормальная охотничья финка, но он намеренно дал ухорез – пусть попыхтят, пусть измажутся кровушкой – во всех смыслах…

Они пыхтели…

Они мазались…

Они превратили в изодранное месиво шею и не только – всё от лопаток до затылка. Прохор смотрел с усмешкой – по-лубрезгливой-полу… Нехорошая, в общем, была усмешка.

Наконец на дрожащую и окровавленную ладонь мазилки ложатся результаты трудов: три когда-то серо-свинцовых кусочка… Теперь они липко-красные. Прохор даже не глядит, от таких фрагментов любой эксперт-баллистик свихнется, цель задания была в другом.

Подходят с докладом – яма готова! – двое других. Во взглядах, мельком брошенных на тело Макса, читается радость – им-то досталось экологически чистая работа… Глупцы. Рядом с Прохором радоваться опасно.

– Значит, так… – Прохор задумчиво смотрит на саперные лопатки в их руках.

Остро, полукругом отточенные лезвия от работы слегка затупились, но подойдут. Даже лучше…

– Значит, так, – повторяет он. – Небольшой мешок мы даже отсюда и даже днем на утилизацию вывезем, не проблема… Но следок к нам оставлять – незачем… (кивает двоим с лопатками) Этому – башку и лапы – долой. Инструмент – тот же. Топоров не припасли как-то…