Коллектив авторов - Легенды о призраках (сборник)

Каролин Тарджен– автор двух романов: «Деревня дождя» («Rain Village») и «Крестная мать: Тайная история Золушки» («Godmother: The Secret Cinderella Story»). Ее третий роман, «Русалочка» («The Mermaid»), новое прочтение классической сказки о Русалочке, вышел в 2011 году.

Ее веб-сайт: carolynturgeon.com.

До сегодняшнего дня все говорили, что это просто птица, большой уродливый мексиканский аист. Только я посмотрел в библиотеке, как выглядят эти аисты. Они белые. Так что это чушь. Дьявольская птица – черная.

Моя тетя Мэри, сестра моей матери, увидела ее через два или три дня после того, как о ней появились первые слухи. Она вечером ехала домой от нас – они с мамой весь день подписывали свадебные приглашения, это было как раз перед тем, как мама вышла замуж за Уолтера. Она проезжала поле Стюартов, как вдруг увидела что-то. Она притормозила, подумав, что это какой-нибудь пес-дуралей, который может выскочить на дорогу.

И что-то действительно показалось на дороге – оно не бежало, а летело над землей, очень низко, чуть выше фар. Когда оно пролетало над капотом, то повернуло голову и посмотрело тете прямо в глаза. Именно это она непрестанно повторяла. Она развернула машину, домчалась до нашего дома и колотила в дверь, как сумасшедшая, перепугав маму чуть не до смерти. И все повторяла, что оно посмотрело ей прямо в глаза.

Она не могла усидеть на одном месте, и мама тоже не могла усидеть на одном месте, и поэтому мы все ходили кругами по кухне. Тетя Мэри передвигалась размашистыми солдатскими шагами, а мама медленно переваливалась, как утка. Так делают все беременные женщины, и я до сих пор нервничаю, когда вижу такую походку – мне всегда кажется, что женщина вот-вот упадет и я не успею ее поймать, и мне за это влетит. А я перебегал из угла в угол, стараясь не попасть им под ноги.

– Хорошо бы Уолтер был здесь, – сказала мама, придерживая живот. – А то уехал, а на дорогах такое чудище летает. И так о пьяных, контрабандистах и бог знает о ком еще надо беспокоиться, а тут такое!

– У нее красные глаза, – повторила тетя Мэри, хотя необходимости в этом я не видел: мама и так была напугана. Но мама обняла ее. – И лицо, как у обезьяны. И хвост острый, как коса. Ну и кто это может быть, как не сам дьявол?

– Может, это был птеродактиль? – Уолтер незадолго до этого купил мне книжку о динозаврах, и я решил показать свои знания.

– Иди наверх, Джимми, – сказала мама.

– Если это птеродактиль, то они рыбу едят. Нас они не тронут. И мистера Лиона тоже.

– Я сказала, иди наверх.

Но она не уточнила, куда именно наверх, так что я сел в коридоре, где мог их слышать. На тот случай, если произойдет что-нибудь интересное. Но они долго-долго молчали, а затем тетя Мэри сказала:

– Мне надо ехать домой.

Голос у нее звучал так, будто она вот-вот расплачется.

– Ты не можешь ехать в таком состоянии – посмотри на себя, ты до сих пор вся дрожишь.

– Мама с папой, наверное, все извелись. Я уже полчаса как должна быть дома.

– Позвони и скажи, что ты останешься у нас на ночь.

– Они не поверят. Я имею в виду, если я им скажу, что видела. – К этому времени я уже точно знал, что она плачет. Хорошо, что мама отослала меня, потому что я не хотел бы на это смотреть.

– Ну, тогда скажи им, что у нас ушло больше времени на приглашения, чем мы рассчитывали. Мы их еще сегодня поделаем, так что ты даже не соврешь.

– Они и так думают, что я слишком много времени трачу на твою свадьбу.

– Но они ведь не хотят, чтобы ты по дороге свалилась в какую-нибудь канаву.

– Мне надо ехать домой. Ты ведь знаешь, какие они.

К тому времени я был уже уверен, что никаких подробностей о птеродактиле узнать мне не светит, да и на полу сидеть было не очень-то удобно, так что я пошел в свою комнату и занял наблюдательный пост возле окна – на кровати, так как она стояла прямо рядом с ним. Я ждал с фонариком в руке, когда залают Ремингтон и Макс. Тогда я увидел бы птеродактиля. Я думал, что ни за что не засну. Но почему-то проснулся только утром, когда начинались мультики.

Я как раз смотрел, как овчарка загоняет Койота в аккордеон, чтобы он сказал «Спокойной ночи, Ральф» перед очередной рекламой, когда мама пришла из кухни. В одной руке у нее была чашка кофе (она всегда пила «Фолджерс»), в другой – миска кукурузных хлопьев. Она вручила мне миску и плюхнулась на диван, который под ее весом сильно просел. Ложечка в ее чашке зазвенела.

Она сделала глоток кофе, и мы стали смотреть телевизор. Сначала нам показывали страдания Койота, а потом анонс «Человека за шесть миллионов долларов» и рекламу шоколадных шариков «Какао паффс», а потом Баггза Банни, который виртуозно убегал от Йосемита Сэма. Только после того, как Сэма, с его длинными вислыми усами, сменила очередная реклама, мама поставила чашку на пол и приобняла меня.

– Мистер Лион будет сегодня ночевать у нас, – сказала она. – Мы отдадим ему твою постель, так что тебе придется спать на полу в моей комнате.

– Ну ма! – Я знал, что у меня мало шансов увидеть птеродактиля, если буду спать на первом этаже – даже если мама разрешит мне сидеть, чего она, конечно, не разрешит.

– Это как ночевать в палатке, – сказала она.

– Может быть, устроить мне постель на заднем дворе? Я обещаю, что я не буду бояться, не буду вам надоедать и не буду в этот раз разводить костер.

– Нет! – Она, наверно, почувствовала, что я вздрогнул, потому что нежно сжала мне плечо. – Джимми, это опасно. Вчера ночью Стюарты видели, как это чудище пролетело над их коровником, а утром обнаружили, что одна из их коров сдохла.

– Можно мне пойти посмотреть?

– Единственное, на что тебе сейчас можно посмотреть, – это умывальник. – Она снова взяла свою чашку. – Мне нужны чистые банки для консервирования, и ты удостоился чести их все перемыть. Пойти посмотреть на дохлую корову? Да ладно тебе! Как будто ты до этого ни одной не видел. – Она встала с дивана, покачала головой. – Так уж и быть, посмотри еще один мультик, а потом тащи свое мягкое место на кухню.

Даже в те времена у мамы было очень много банок – их ей подарили, когда она выходила замуж за моего отца. Так что хотя это были просто старые стеклянные банки, она бы расстроилась, если бы я разбил хоть одну. Это было бы неуважение к памяти отца, или плохая примета, или и то и другое. Так что все утро я их мыл, ополаскивал и вытирал. На ланч у нас была яичница в корзинке – очень вкусная штука. Я подумал о том, чтобы снова попроситься сходить к Стюартам – только аккуратно, а то как бы она еще чего-нибудь для меня не придумала. Но пока я размышлял, как бы провернуть это дело, зазвонил телефон.

– Джимми, мой мальчик, ответь, пожалуйста. Если это по оплате счетов или что-нибудь подобное, то меня нет, и я не могу подойти к телефону.