Вики Филдс - Ад на земле. Книга I

— Я не могу сделать этого. Я просто не могу, — пробормотала я, покачав головой. Идти за призраком в лес? Ночью? Нет…

Тогда я сделаю это за тебя.

Я не смогла в полной мере уловить, и осознать, что случилось потом, — просто призрачная девушка обернулась ко мне, а в следующую секунду, я уже не я. Я даже не успела рассмотреть ее лицо, когда она вселилась в меня. Словно на меня вылили ведро ледяной воды; словно мое сознание покинуло тело, и я теперь наблюдала со стороны за самой собой.

Я вижу, как мои глаза стали стеклянными, невидящими. Как я расслабляюсь, и меланхолично иду по лестнице наверх, в свою комнату, мимо комнат Кристины и Авы. Меня преследует желание войти, и проверить девушек, понять, почему они не слышат меня, но призрачная девушка контролирует мои порывы.

Я вижу, как я вхожу в свою комнату, достаю из шкафа носки, штаны, и свитера, и без разбору натягиваю на себя. Я чувствую в своей душе сочувствие к себе, исходящее от призрачной девушки, но не останавливаюсь, а продолжаю одеваться. Закончив с шапкой, и курткой, я спускаюсь на кухню, и беру фонарик, затем, целенаправленно иду к входной двери.

Мои движения резкие, и уверенные, и я думаю о том, что призрачная девушка спешит показать мне то что хочет, несмотря ни на что. Я все еще ощущаю исходящее из нее сожаление, просачивающееся в мое тело, когда открываю дверь, и ныряю в темноту, разбавленную свечением падающего снега.

Что человек должен ощущать, пробираясь сквозь тьму зимней ночи, сквозь мягкий, пушистый снег, оседающий на его одежде, и на земле, вслед за призраком? Я не знаю. Мне страшно. Страшно, но это чувство приглушено решимостью призрачной девушки, шагающей сквозь снежную метель, сквозь высокие ели, вырастающие в свете фонарика. Так же я ощущаю ее страх неизбежности: она боится, что не сможет показать мне то, что хотела до того, как случится неизбежное, — ее заберет Ангел Смерти.

Снег под ногами хрустел, заставляя в груди все сжиматься, но он притягивал своим чистым, серебристым мерцанием. Часто мне приходилось пригибаться, чтобы корявые ветви не выкололи мне глаза, и приходилось игнорировать влажный холод, распространяющийся по моим ногам, охватывающий колючими тисками мою спину.

Затем, я услышала в голове голос призрачной девушки: «Беги, Аура, умоляю!»

Мое тело содрогнулось, затем меня пронзила боль, и я пошатнулась, едва не завалившись в сугроб снега. Призрачная девушка оставила меня. Я почувствовала, как она покинула мое тело, и теперь я обернулась, чтобы понять, что случилось, и куда она делась. Призрачная девушка облаком висела между двух деревьев, чуть поодаль от меня, что-то еле слышно шепча.

Аура, беги!

Я растеряно заморгала, фонарик в моей руке затрещал, и стал мигать. Я постучала им по ладони, когда внезапно что-то отпихнуло меня назад, я с криком завалилась на спину в сугроб, выдохнув остатки воздуха, из легких.

Тишину разорвал бешенный вопль, а затем оглушающий выстрел прямо возле моего левого плеча. В панике, я стала дергаться, выбираясь из снега, и отбрасывая бесполезный фонарик назад.

Я стала ползти по снегу, слыша за спиной смешавшийся шум борьбы, но не стала оборачиваться; становилось понятно, что призрак умершей девушки помог мне спасти свою жизнь.

Я не стала тратить этот шанс попусту: вскакивая на ноги, я бросила свое тело, обледеневшее от холода, покрывшееся корочкой льда вперед. В ушах до сих пор стоял звон от выстрела, и я боялась, что сейчас услышу еще один выстрел, который собьет меня с ног. Меня не заботило то, что мое дыхание срывалось на крик, и что из горла вырывались хрипы, и что воздух обжигал внутренности, — важнее было найти укрытие, или добраться до дома, и позвать на помощь. Но единственная дорога была заблокирована, а другой я не знала, и мне приходилось мчаться вперед, рискуя заблудиться.

Следующий выстрел прогремел где-то позади. Осознание приближения противника заставило меня увеличить скорость. Я столкнулась с деревом, и с веток на меня посыпался снег; шапка упала где-то позади, но у меня не было времени ее искать, я бежала, несмотря ни на что.

Теперь стало вдвойне холоднее: снег осыпался мне за шиворот, мгновенно превращаясь в обжигающе холодную воду, и скатывался по спине вниз; куртка на груди, от бега расстегнулась, и теперь ветер проникал под свитер, впитываясь в кожу и кости, и там превращаясь в жар, вырывающийся из груди.

Я уже не понимала, холодно мне или жарко.

Я уже не знала, сколько времени так бегу, я уже не слышала ничего, — ни своих шагов, ни выстрелов. Я не слышала ничего кроме стука собственного сердца. Казалось, оно обливается горячими слезами, умоляя позвать на помощь, но я твердила себе, что это бессмысленно — никто не услышит меня, кроме сумасшедшего, что мчится за мной, как напоминание, что останавливаться нельзя.

Силы почти иссякли; легкие давно взорвались, и теперь растекались кровью по моему телу. Я на секунду остановилась, ориентируясь в какую сторону бежать, и бросилась в ту, где было больше деревьев, туда, где темнее, и где была возможность спрятаться.

— АУРА! Я ЗНАЮ, ЧТО ТЫ ПЫТАЕШЬСЯ СПРЯТАТЬСЯ, НО ЭТО БЕСПОЛЕЗНО! Я ВСЕ РАВНО НАЙДУ ТЕБЯ!

Незнакомый голос.

Я оказалась на участке, где деревья росли столь близко, что земля была едва припорошена снегом, поэтому я видела лишь светлые пятна под ногами, и из-за того, что я больше не могла различать дорогу, я столкнулась с деревом, и упала на спину.

Земля выбила из меня остатки сил.

Я больше не могу. Я устала.

Я больше не ощущаю ни страха, ни печали, меня затопило лишь осознание неминуемой гибели, — это то, что ощущает каждый в своей жизни перед смертью: ты не хочешь умирать, ведь по твоему мнению, есть сотни вещей, что ты не успел сделать, и которые так важны для тебя…

…но смерть уже близко.

— Смерть…

Это то, от чего никто не в силах сбежать, как бы сильна не была воля к жизни.

По моей щеке скатилась слезинка, которая была вызвана болью во всем теле, и тут же замерзла. Напрягая каждую мышцу, и заставляя сотрудничать, я поднялась на ноги. Грудь по-прежнему вздымалась рывками, словно пытаясь опередить мои вдохи.

Я посмотрела вправо и влево, оценивая ситуацию. Казалось, теперь я стала другим человеком, более осознанным и разумным. Паника, захватившая мой мозг, и заставляющая бежать куда глаза глядят, главное не останавливаться, теперь отступила и я решила, как поступить дальше.

Тот, кто гонится за мной — живой человек, и он не сможет вечно бродить по лесу. Скоро он устанет, и возможно его станет клонить в сон, от дикого холода, и бега, и тогда я смогу незаметно проскользнуть в домик, вызвать полицию, и позвонить Кэмерону. А пока я не сомкну глаз, и буду прислушиваться к окружающей обстановке. Мои инстинкты помогут: мне не впервой приходится ночевать на улице, и убегать; я могу это выдержать.