Владимир Казангап - Итихаса. Священные горы. Книга 1

– Довольно, ведьма! Остановись! – приказал он, выставив перед собой ладонь.

– Хорошо, мой повелитель, – склонила голову Рунь. Затем она повернулась к Хитрому Лису. И он увидел в её глазах беспощадный приговор. – Знай, если облако над твоей головой хоть немного потемнеет, твой поганый рот насладится вкусом этой воды!

Хитрый Лис посмотрел на облако над своим лицом. Оно было белым. Сейчас ему предстояло говорить правду, что приходилось делать ему не так уж часто. За несколько тысяч лет, проведённых в постоянной погоне за богатством и властью, Хитрый Лис сам перестал уже различать, где правда, а где ложь. Изо дня в день, разговаривая с разными собеседниками, начиная от людей и кончая членами Высшего Совета, он старался создавать нужное представление о себе и о предстоящем «важном для всех» деле. И сейчас перед ним стояла очень нелёгкая задача. Для начала нужно было вспомнить, что у людей называется правдой, а что ложью. Самое главное – продержаться. Пусть сейчас он им всё скажет, а вот когда они его отпустят (а это совершенно точно, потому что действие магического знака кратковременно), вот тогда он сделает всё, чтобы эти двое пожалели о том, что вообще родились на свет.

– Кто ты и как твоё имя? – повторил свой вопрос Альхагар.

– Я демон третьего ранга. Моё имя Хитрый Лис, – произнес демон, осторожно подбирая слова. От усилия пот выступил у него на лице. Облако над его головой не изменило цвета.

– А кто я? – спросил Альхагар. С недавних пор это интересовало его больше всего.

– Не знаю, – честно ответил Хитрый Лис.

Альхагар некоторое время смотрел то на облако, то на лежащего на магическом знаке демона.

– Кто мои родители?

– Твой отец… Прародитель Демонов. А мать… – замялся Хитрый Лис.

– Что?! – глаза Альхагара сузились, брови сошлись к переносице, – Великий Ильхегул мой отец?!

– Да. А мать твоя была человеком. Она была шаманкой. Жила в пустыне и молилась. Готовила зелья и лечила людей. Твой отец соблазнил её во время молитвы. Так появился ты, – признался Лис.

– Кто об этом знает?

– Только я и Совет. Я был посвящен во многие тайны, включая и тайну твоего происхождения, – самодовольно произнес поверженный демон.

– Что ещё тайного тебе известно обо мне? – допрашивал его Альхагар, всё ещё не веря в то, что слышит.

Хитрый Лис какое-то время молчал. Он уже почти привык говорить правду, и облако над его лицом всё ещё оставалось белым.

– Прежде всего, – начал он, тщательно подбирая слова, – тебя с самого начала хотели отстранить от системы и отправить в «свободное плавание», потому что в тебе течёт кровь шаманки.

– Что это значит? – нахмурил брови Альхагар.

– Тебе решили не давать никаких знаний и не учить в Школе, что в любом случае привело бы к очень быстрой встрече с Синим Жуком. Демон, не умеющий избегать опасности, не знающий, что можно делать, а чего нельзя, погибает очень быстро. Твой отец убедил Высший Совет принять тебя в Школу Демонов и дать основную базу знаний. А когда тебя поймали в запретной зоне, тебе вынесли приговор во второй раз.

Хитрый Лис замолчал. Он не знал, что говорить дальше. То, что было потом, могло вызвать у Альхагара ещё большую ярость.

– Какой приговор?! – рявкнул Альхагар, раздувая ноздри и злобно сверкая глазами.

– Уничтожение, – прошептал Хитрый Лис, судорожно облизывая пересохшие губы. Глаза его бегали по сторонам, – тебя должны были бросить в Пламя. Это я устроил весь этот спектакль с Крысиной Головой и другими Советниками.

– Почему я здесь? – произнес Альхагар, еле сдерживаясь и обнажая клыки. Он уже знал ответ на этот вопрос.

– Потому что я уговорил Высший Совет отдать тебя мне.

– То есть продать, как того слугу?! – зарычал Альхагар. Его лицо исказила гримаса, заставившая Лиса поторопиться с объяснениями.

– Подожди, Альхагар! Я просто не знаю, как иначе уговорить кого-то. Только если обмануть или подкупить. Да, я заплатил им. И это ещё не всё. Я купил тебя не как демона. Я купил тебя как человека, но с запасом чёрных дел, как у молодого демона. И ещё я скрепил договор своей кровью, обещая послать тебя на неминуемую гибель, что принесёт пользу мне, Совету и всему нашему народу.

Альхагар надолго припал к кувшину с вином, а затем стал ходить взад-вперед.

– Значит, я обречён, – он едва сдерживал нахлынувшую ярость, – стало быть, я просто последний дурак, ненужная вещь, которой, прежде чем выбросить, решили подтереть задницу!?

– Альхагар, я не знаю, как ещё можно спасти тебя, – залепетал Хитрый Лис, скосив на него глаза.

– Что?!!! – заорал демон вне себя от ярости, – это что, способ спасения моей жизни?!!!

Хитрый Лис закрыл глаза и уже приготовился к тому, что тяжелый глиняный кувшин, всё ещё остававшийся в руках Альхагара, разобьётся об его голову, изуродует лицо до неузнаваемости, опять сломает нос и выбьет зубы. И потом все эти раны будут трудно срастаться и затягиваться шрамами, доставляя нестерпимую боль. Альхагар действительно готов был запустить в демона кувшином, но женщина остановила его:

– Повелитель! Не теряй времени! Сила заклинания скоро кончится. Он знает ещё что-то. Спрашивай!

Альхагар бросил кувшин на пол, замотал головой, сжав её ладонями. Он зарычал, борясь с переполнявшими его чувствами.

– Как можно спасти его?! – голос ведьмы прозвучал резко, как удар бича.

– Я не…, – начал Хитрый Лис, быстро взглянув на облако. Оно слегка потемнело. Демон быстро заговорил, – нет, нет, нет. Я знаю, но…

– Говори быстрее! – гневно приказала ведьма, – что нужно делать?

– Всё дело в этом дурацком людском слове – «сострадание», – ответил Лис.

– Что это такое?

– Не знаю, – быстро сказал Хитрый Лис и посмотрел на облако.

Альхагар и Рунь несколько мгновений тоже смотрели на облако, которое всё ещё оставалось белым. Поняв, что он говорит правду, они разом спросили:

– На что это похоже?!

– Я об этом ничего не знаю, – промолвил демон, едва не зарыдав. Он заметил, что облако начало темнеть, – нет, нет, нет! Одни говорят, что оно похоже на жалость, другие – что на смелость. Третьи же утверждают, что это всё неправильно и что сострадание – это непоколебимая вера. Но на самом деле, я думаю, все они ошибаются. Твой отец сказал, что смысл этого слова невозможно объяснить. Он вообще часто говорил всякие глупости, которые понять было невозможно.

– Какие?! – зарычал на него Альхагар, – что он ещё говорил про сострадание?!

– Твой отец утверждал, что ЭТО надо почувствовать. Причём, почувствовать всем сердцем. Как можно сердцем что-то почувствовать, я не знаю. Оно же гоняет кровь по телу. Может, это болезнь сердца? Бред какой-то.

Альхагар, наморщив лоб, искал во всех закоулках своего демонического ума хоть что-то, похожее на слово «сострадание». Но не нашёл.