Александра Ведьмина - Тринадцать творений Фабера Дьяболи

— Значит будем беречь Ливиан, пока не придумаем, как это исправить.

— Верно. Они сейчас психически неуравновешенны. Нельзя, чтобы они узнали, что произошло. Мы должны относиться к ним, как к одной девушке. Будем звать так, как они назвали себя. Считай, что это игра, в которой твои актерские способности равны шансам девушек на спасение. От этого может зависеть, вернуться ли они такими, как были прежде, или окончательно сойдут с ума.

— А-а-а… — потянул демон, скрещивая руки на груди, — То есть сейчас, по твоему, с ними все нормально? Да никакой Ливиан нет и никогда не было!

— Ты не понял. Конечно, не все в порядке. Я и не говорил, что они в своем уме, но сейчас, по крайней мере, они сохраняют остатки себя самих. Да, пусть воспоминания будут несвязные, запутанными, но в какой-то мере они остаются собой. Если они потеряют остатки прежней жизни, не думаю, что кому-либо удастся их спасти. Их просто больше не будет — ни Лилиан, ни Вайолет и спасать будет некого. Мы не должны этого допустить, если не хотим потерять их навсегда. Ливиан и так нас заждалась.

Парень прыснул, неодобрительно поглядывая на демона.

— Как ты можешь так спокойно относиться к этому, зная в какой они опасности?! Зная, чем им может грозить даже самое малое и детское переживание, не говоря уже о том, что происходит в их жизни! Если учесть, сколько свалилось и еще свалится на их голову, то то, о чем ты сказал — неизбежно!

Джек лишь пожал плечами.

— Наверное поэтому я и спокоен. Ради нее, ради них. Нужно сохранять спокойствие перед Ливиан, ничем не вызывая подозрений, иначе мы не сможем им помочь. Все слишком сложно. Я переживаю из-за этого не меньше твоего, но ты своим поведением можешь сделать только хуже. Будь осторожнее.

Они враждебно переглянулись, словно прожигая в сопернике дыру, а затем просто вернулись к девушке.

— Странно, что я ничего не помню… — задумчиво проговорила она, попивая кофе из черной чашки. Парни неотрывно следили за ее глазами, словно они в любой момент могут стать зелеными или карими, — Ливиан улыбнулась, заметив, что на нее обратили внимание, не отвлекаясь от напитка. Она сидела, закинув ногу за ногу, как-то странно поглядывая на демонов, — А вы симпатичные. Даже странно. Не думала, что могут нравиться двое…

— Лил… Ливиан, мы с Данте пройдемся до магазина. Купим тебе пирожных.

— О, было бы здорово. Я как раз не отказалась бы от сладкого. Мне с шоколадным кремом, если можно.

— Конечно можно. Посмотри пока телевизор. Мы не долго. Не скучай, — парень легонько взъерошил волосы на голове девушки и направился к двери. Данте не оставалось ничего, кроме как последовать за ним. Оказавшись на улице, он одернул демона за плече.

— Пирожные? Ты серьезно?

— А почему нет? Нам было необходимо оказаться наедине, при этом не вызывая подозрений. Помнишь, что она сказала нам?

— Про то, что мы симпатичные? Ну да, помню, а что? Зачем нужно было уходить?

— Я думаю, что смешались не только воспоминания, но и чувства. Это проблемно для нас обоих, поэтому я и решил, что необходимо обсудить это с тобой наедине.

— То есть сейчас они… она, Ливиан любит нас обоих? Тебя и меня? Не думаю, что кто-то из нас откажется от любимой только потому, что кроме нее в теле еще кто-то есть, но и ничего сделать мы пока не можем, так что сейчас мы — соперники за ее сердце.

— В смысле? Сейчас это — их общее сердце! Ты ведь шутишь, правда?

— Отнюдь, нет. Я абсолютно серьезен в своих намерениях, чего и тебе советую.

Демон строго на него посмотрел и сжал кулаки, вонзая ногти в кожу до крови.

— Я верну себе Лилиан, чего бы это мне ни стоило, какие бы ужасные вещи ни пришлось сделать, в кого бы это меня ни превратило, я сделаю это. Она будет моей.

— А что будет с Вайолет? Она ведь даже не нужна тебе! Будешь играться с ней, пока не сломается?! Я люблю ее, слышишь?! Я не позволю какому-то демону делать с ней все, что вздумается!

— Это уже ей решать, кого выбирать, а кого — нет. Я не отступлюсь от той, кого люблю, никогда. Думаю, ты тоже. Именно поэтому мы — соперники. Чтобы было более или менее честно — мои двери всегда открыты для тебя. Я, правда, буду проводить с ней больше времени в любом случае, но если хочешь, можешь переехать сюда.

— Ты слишком самоуверен даже для одного из древних. Тебе это когда-нибудь говорили? Неужели ты правда уверен, что сможешь ее удержать? Я не стал бы играть честно, будь я на твоем месте, ведь вы с Лилиан не так давно знакомы. Я и Вайолет связаны сильнее, чем кто-либо. Мне кажется, твои шансы меньше моих. Не волнуешься?

— Конечно нет. С чего бы мне волноваться? Я уверен в ее чувствах.

— Да? Она знает тебя всего пару недель. Лилиан хоть раз говорила, что чувствует к тебе что-то?

— Нет, но как говорится, у бессмертных все впереди. Я не считаю, что я в минусах. А теперь советую поторопиться. Я ведь пообещал Ливиан пирожные. Лилиан их очень любит. Может от нее в ней больше осталось…

— Не думаю. Вайолет обожает шоколадный крем. Когда она жила со мной, уминала шоколадные торты за обе щеки.

Последующие речи напоминали спор мальчишек за любимую игрушку. Так по детски они пытались решить, от кого Ливиан сохранила большую часть себя. Как бы это ни выглядело глупо со стороны, смею вас заверить, что мысли, посещающие их головы в тот момент, были далеко не такими. Возможно, своим поведением они пытались заставить себя не впасть в еще более глубокое отчаяние. Им было тяжело и страшно. Порой, потеря любимого человека — ничто, по сравнению с тем ужасным, мучительным ожиданием этого, когда знаешь, что тебе предстоит его потерять, но ничего не можешь с этим сделать. Они страдали. Ожидание разрывало их сердца на части. На самом деле Джек и Данте сочувствовали друг другу, понимая, что каждый из них чувствует то же, но отдать любимых не могли, поэтому и играли в эту глупую детскую «войну».

— Мы ведь спасем их, правда? — неожиданно грустно спросил Данте, отбивая всякое желание съязвить в ответ, — Просто… Я не представляю жизнь без нее. Если с Вайолет что-нибудь случится, если она навсегда останется такой, я не знаю, как буду жить. Ты намного старше нас, я знаю. Тебе известно то, о чем многие демоны даже не догадываются, не говоря уже о людях. Пожалуйста, скажи мне, мы сможем? Есть способ их спасти? — парень ухватился взглядом за него, как за последнюю ниточку, последнюю надежду. Что ж, может так оно и есть…

Меланхолично переключая каналы, Ливиан все больше понимала, что фильмы — это что-то не то. Хоть роли и играли живые люди, в них не было ни капли жизни. Это нагнетало тоску. Ей казалось, будто фильмы — самая скучная вещь на свете и ничего хуже и зануднее не придумаешь. Вроде и играют хорошо, и качество хорошее, и история интересная, но все это как-то неискренне, лишенное жизни. Устало выдохнув, она отбросила пульт на другой край дивана. Ее не покидало чувство, что где-то на Земле все же есть что-то живое, но не настоящее. Выдумка, захватывающая дух. То, что заставляет окунуться в себя с головой, и тогда она увидела книгу. Обложка, не привлекающая никого, прятала самое удивительное открытие для нее. Ливиан поняла, что читала раньше и, пожалуй, очень много. На лице сама собой возникла улыбка. И как она могла забыть что-то настолько близкое к сердцу? Сколько еще предстоит вспомнить?