Александр Гавриленко - Тринадцатая книга

— О ком ты говоришь, Дорофеевна?

— Не перебивай, — окрикнула старуха. — Будто не знаешь, о ком. Васька книгу снес. Вернее, не снес, а держал здесь, в доме и с помощью книги в этих стенах творил черные дела. А я сперва даже и не догадывалась об этом. Вася же в это время на людей разные порчи да заговоры наводил. Не бесплатно, конечно. Так он деньги зарабатывал. И вот вчера, совершенно случайно, я узнала об этом, — бабка Ульяна неожиданно прервала монолог и строго взглянула на притихшую Ольгу, — а тебе, деточка, слушать это совсем не надо. Иди на кухню, помоги своим друзьям обед готовить. Возьмите сало, оно в ящике на веранде лежит, колбасы, огурчиков из бочки, помидорчиков… И вообще, будь там хозяйкой, пока мы с моим учеником поговорим. Хорошо?

Хоть бабка Ульяна и говорила ласковым тоном, у Ольги даже на мгновение не появилось желания ослушаться ее, правда, где-то в глубине души она желала дослушать рассказ женщины, но ослушаться знахарку не посмела.

А Дорофеевна, дождавшись, пока девушка выйдет, продолжила:

— Вчера была у Васи посетительница. Я же, конечно, об этом ничего не знала, как и не знала того, что этому проходимцу помогает мой внучек…

— Неужели это они вас связали и бросили? — еще не веря услышанному, высказал догадку Валентин Валентинович.

— Да. Именно они это сделали, когда я поймала их, можно сказать, на месте преступления. Оказывается, ЧТО они придумали: Васька принимает посетителей, а мой внук, Алекс, стоит, их сторожит, смотрит, чтобы я не узнала…

Дорофеевна еще долго разговаривала со своим учеником. Когда же они вышли к остальным на кухню, там уже все было готово к обеду: на столе в чугунке аппетитно дымилась картошка, по тарелкам были разложены моченая капуста, огурцы, помидоры, нарезаны сало и колбаса. Бабка Ульяна, оглядев стол, осталась довольна.

— Молодцы, без меня справились. Только последнего штриха не хватает для завершения картины, — Дорофеевна наклонилась к столику и, открыв дверцы, достала оттуда полуторалитровую бутыль с коричневатой жидкостью.

У Сергея загорелись глаза. Он с тихим стоном вскочил со стула, помогая бабке Ульяне поставить бутыль на стол. Когда были расставлены чарки, Дорофеевна одобрительно кивнула:

— Ну что, Валентин, наливай, выпьем за встречу…

Тот не заставил себя долго упрашивать, разлил по чаркам напиток, не исключая саму хозяйку и Стаса.

— Ну, за знакомство! — бабка Ульяна первой взяла рюмку и выпила до дна.

Ее примеру последовали остальные. Правда, каждый пил по-своему: Сергей — одним большим глотком, Олег выпил не спеша, можно сказать, степенно, Валентин Валентинович смаковал каждый глоток, улыбаясь от удовольствия, Ольга попробовала напиток осторожными глоточками, а потом уверенно допила остальное.

— Что это? — удивленно спросила она у хозяйки.

— Дорофеевка! — вместо старушки ответил Валентин Валентинович и тут же добавил: — Ульяна Дорофеевна, ваш напиток как всегда бьет без промаха.

Хозяйка дома улыбнулась:

— Да. От прадедовского рецепта я никогда не отступлюсь — каждый раз настаиваю на одних и тех же травах. А почему молодой человек не выпил? Или тебе не понравилось?

И вновь вставил свое слово Валентин Валентинович:

— Про этого парня я вам только что рассказывал.

— Хорошо… Мы с тобой потом поговорим, — бабка Ульяна внимательно посмотрела на Стаса, а затем взглядом пробежала по остальным, — вернее, мы поговорим со всеми вместе. Понимаете, у нас здесь все переплелось. Пока хорошенько поешьте, а уж потом будет разговор.

Слова хозяйки заинтересовали гостей. Они молча пережевывали пищу, и каждый из них в это время раздумывал о том, что он сейчас услышит. И не удивительно, что обед закончился быстро. Бабка Ульяна, почувствовав на себе нетерпеливые взоры, отложила вилку в сторону.

— Все очень серьезно. Сейчас я расскажу, в чем дело, и уже вам решать, помогать мне или нет, — сказала знахарка глухим голосом и посмотрела на Валентина Валентиновича. Тот, поддерживая ее, кивнул головой.

— А что за дело? — это нетерпеливый Сергей, как всегда, вставил свое слово. Бабка Ульяна еще раз оценивающе посмотрела на гостей и, глубоко вздохнув, начала рассказывать:

— Для того чтобы вам все понять, я начну свой рассказ с самого начала. Как вы знаете, я лечу людей от разных болезней. Не буду скромничать, большая часть из обратившихся ко мне людей ушла из моего дома здоровыми. Надо сказать, лечить словом я научилась от своего отца, а он — от своего, а уже мой дед научился этой премудрости от прадеда, Дорофея Степановича.

Сначала прадед на селе был как все, а если уж чем и отличался, так это своей бедностью. Конечно, намучился он от нее. Уже когда он разбогател, то любил поговаривать: «Свобода — это деньги, здоровье — это счастье». Нищета Дорофея Степановича продолжалась до тех пор, пока не погнал он однажды на базар старую корову. Оттуда вернулся совсем другим человеком. Нет, прадед не пропил вырученные за проданную корову деньги, просто он принес с собой старую, потертую временем, завернутую в мешковину книгу.

Прабабка моя тогда кинулась в плач, но прадед, надо сказать, был суровым человеком, шикнул на жену — та потихоньку и успокоилась. Но с тех пор она начала замечать, что ее муж все больше и больше времени проводит за чтением этой странной книги. При этом он старался спрятаться где-нибудь в укромном уголке, подальше от домашних. Через некоторое время и соседи заметили, что прадед изменился, его хозяйство начало набирать силу, и он с каждым днем становился все богаче и богаче. А в деревне при этом коровы стали давать меньше молока — скотина стала дохнуть, а урожай засыхал на корню.

Сопоставили все эти факты односельчане и решили, что во всем виноват мой прадед. Одним словом, однажды ночью загорелся дом Дорофея Степановича. Сам он с семьей тогда спасся, но все добро его сгорело, только книга и осталась. Именно с ней выскочил он тогда из огня. Сильно обиделся на соседей прадед и поэтому в деревне жить больше не стал. Вот на этом месте, на хуторе, выстроил новый дом. На какие деньги? Не известно. Одно только ясно: с тех пор он стал богатеть. Люди, хоть и считали, что он водится с нечистой силой, а может, как раз и поэтому, стали обращаться в трудную минуту к нему за помощью. А уж рассчитывались с ним за это кто деньгами, а кто и тем, что давало домашнее хозяйство.

Когда дед умирал, то передал свое мастерство и книгу старшему сыну, то есть моему деду. Кстати, он был неплохим знахарем, знал травы от разных болезней. К нему также обращалось много людей со своими проблемами и болезнями. Дед лечил страждущих, но за помощью к книге не обращался. У него хватало разума и без нее. У моего отца, который учился у деда, книга также лежала без пользы в сундуке, и я до неё даже не дотрагивалась — вот как оставил ее отец в сундуке, так она и лежала. Конечно, я знаю некоторые заговоры и отговоры из нее, но только те, которые мне передали дед и отец.