Рэмси Кэмпбелл - Книга ужасов (сборник)

Рядом на полке стояла чашка, доверху наполненная сахаром.

– А где они? – спросил Алан.

– В столовой, – ответила Алиса. Ее глаза возбужденно горели. – Пойдем, посмотрим, что они нам приготовили!

Они готовили лазанью и феттучини.

Барбара действительно старалась. Алан никогда еще не видел ее в одежде. Она выглядела прекрасно. Барбара улыбнулась, как показалось Алану, немного смущенно.

– Ну разве она не хороша? – проворковала Алиса. – Так бы и съела.

Эрик бесстыже улыбнулся. Эта улыбка не сходила с его лица весь ужин. Он был в костюме и черном галстуке. Алану показалось, что его собственный галстук в полоску выглядит гораздо неуместней и хуже. Но Эрик выглядел так хорошо, что ему пошел бы даже полосатый галстук; даже колпак Санты, сдвинутый набок, смотрелся бы на нем уместно и шикарно.

За столом они почти не разговаривали, но Алиса все равно громко смеялась. Алан уж и забыл, как звучит ее смех.

Где-то тихо играла музыка: праздничные песни в исполнении оперных певцов и филармонического оркестра.

Наступило время десерта.

– Позвольте мне, – сказала Алиса, – вы двое и так уже достаточно потрудились, – она открыла холодильник последней модели. – Тирамису! Мой любимый тирамису. Как вы узнали?

Она села и в знак благодарности поцеловала Эрика в губы.

– Прямо слюнки потекли, – сказал Алан.

Алиса зачерпнула из миски полную пригоршню, и, не отводя взгляда от Алана, стала медленно втирать себе в лицо. Она размазывала ее по щекам, губам и подбородку, потом рука опустилась ниже, к шее, густой крем и шоколадная обсыпка падали в ложбинку между грудей.

Алан содрогнулся от омерзения.

Глаза Алисы на мгновение вспыхнули.

– Если тебе не нравится, – сказала она, – почему бы тебе не подойти и не стереть это с меня? А если посмеешь, то и слизать.

Эрик осклабился, Барбара робко улыбнулась. Алан не двигался.

Алиса изобразила вежливую улыбку под маской из мягкого десерта.

– По-моему, самое время оставить вас наедине, мои пташки, – с этими словами она встала, подхватила Эрика за талию и сунула его себе под мышку.

Так они вышли из комнаты.

Алан не был уверен, но ему показалось, что Эрик ему подмигнул.

– Ладно, – выдавил из себя Алан и посмотрел на Барбару. Та продолжала смущенно улыбаться; наверное, ей было так же неловко, как и ему.

– Ну, и чем мы сейчас займемся? Мы с вами?

Обойдя стол, он взял Барбару за руку. На ощупь она была, как кожа его мертвой собаки.

– Надеюсь, мы подружимся.

Он закрыл глаза и сосредоточился, будто только так мог заставить эту руку стать теплой и ответить на его рукопожатие. Будто одной силой желания мог заставить Барбару полюбить его.

Он слышал скрип пружин в спальне, слышал, как его жена кричит от наслаждения, достигнув оргазма. Он продолжал сидеть с зажмуренными глазами, будто пытаясь оградить себя от шума. От всех звуков в этом мире.

Роберт Ширменотмеченный многочисленными наградами теле-, радио– и театральный сценарист. Драматург, автор пьес для Театра Норкотт в Эксетере и постоянный автор в Театре Стивена Джозефа в Скарборо. Победитель конкурса газеты «Санди Таймс» на лучшее произведение для театра, обладатель премии мемориального фонда Софи Винтер, премии Гинесса и Королевского Национального театра за мастерство. Многие его пьесы опубликованы в сборнике «Едкие комедии», выпущенном британской компанией Big Finish Productions.

Роберт Ширмен постоянный автор передачи «Дневной спектакль» на ВВС, продюсером которой является Мартин Джарвис. Его радиоцикл «Скованные каторжники» удостоен двух наград фирмы «Sony», а вклад в создание сериала «Доктор Кто» (эпизод «Далеки»), получил широкое признание и отмечен премией Британской академии кино и телевидения (BAFTA) и премией «Хьюго».

Его первый сборник рассказов, «Ничтожные смерти» (2007), был опубликован Comma Press. Роберт Ширмен получил Всемирную премию фэнтези за лучший сборник, вошел в шорт-лист престижной премии университета Эдж-Хилл (Edge Hill Short Story Prize, премия читательских симпатий) и номинирован на международную премию Фрэнка О’Коннора за лучший рассказ. Второй сборник «Любовные песни для застенчивых и циничных» получил Британскую премию фэнтези и премию университета Эдж-Хилл. Третий сборник называется «Очень-очень личное», 2011.

«У меня очень шумные соседи, – говорит Роберт Ширман, – Они слишком громко разговаривают и топают по лестнице. Когда у них хорошее настроение, они включают музыку на полную громкость. Уроды.

Я веду себя с ними пассивно-агрессивно. Каждый раз, когда я выхожу на улицу, Я стискиваю зубы. Они здороваются со мной, я машу им рукой и улыбаюсь, но моя улыбка полна иронии. За дверью я беззвучно потрясаю кулаками и шепотом (хотя они вряд ли услышат сквозь грохот музыки) твержу: «Заткнитесь! Заткнитесь! Заткнитесь!»

Единственная причина, по которой я написал этот рассказ, – надежда, что однажды кто-нибудь из них зайдет в книжный магазин. Пороется на полках. Увидит мое имя в этом сборнике и, может быть, купит его. Тогда они все поймут. Поймут, насколько я зол на них. Это и будет моей пассивно-агрессивной местью.

Когда-нибудь, соседи, вы это прочтете. Так вот, я не шучу. Сделайте музыку потише!»

Как только они выехали из города, стало решительно не на что смотреть. Впереди вилась бесконечная дорога, с голыми полями под низким серым небом. Местность на краю болот была абсолютно ровной и пустой, а тусклый зимний свет еще больше приглушал цвета этого безрадостного ландшафта. Правда, один раз вдалеке мелькнула разрушенная ветряная мельница, потом старая усталая кляча грустно посмотрела на них из-за изгороди, потом они проехали мимо нескольких коров, лежавших на поле, а потом – мимо мертвеца в придорожной канаве…

Увидев его, Линзи завизжала так пронзительно, что, не будь Джей Ди опытным водителем, он обязательно бы в кого-нибудь врезался. Хоть вокруг ничего интересного и не наблюдалось, встречных и попутных машин на дороге было полно, ехали они плотно и очень быстро.

– Что за хрень?!

Она увидела, как покраснело его лицо, на виске запульсировал сосуд, и ей стало не по себе. Но ведь она не просто так кричала.

– Джей, там, в канаве, лежал труп! Мертвый человек!

– Не будь дурой! – его руки крепко сжимали руль, а взгляд прыгал от зеркала заднего вида к дороге. На нее он даже не посмотрел. – Я его видела! Мы должны… – Что? Что мы должны?

– Я… я не знаю. Может, вернемся?

С каждой секундой расстояние увеличивалось.

– Ну и зачем? Где нам, по-твоему, развернуться? Даже если ты покажешь, где можно остановиться, все равно, открыв дверь, мы сразу попадем в канаву. И зачем? Чтобы убедиться, что твой труп – на самом деле просто засиженная мухами куча мусора?