Джеффри Примроуз - Кровавая обитель

Монастырь возвышался над головой расплывчатой черной дырой. Даже если бы комиссар и Дайана оглядывались, они не заметили бы две темные фигуры, неотступно следившие за каждым их шагом.

В мрачном безмолвии слышались лишь легкий шелест ветра и тихие шаги.

Теперь развалины оказались совсем рядом, впереди возникли очертания железных ворот.

Внезапно в конце галереи одновременно вспыхнуло несколько огней.

– Они снова жгут костры, – с дрожью в голосе прошептала Дайана и остановилась.

Послышались стоны и жалобы, пока еще чуть слышно и издалека.

– Обитателям монастыря Сан-Эстебан, кажется, не здоровится, – пробормотал комиссар, у которого по спине побежали мурашки. – Однако смотрите, по-моему, нас ожидают.

Ле Клерк извлек скипетр и отбросил уже ненужный кейс.

Он передал скипетр Дайане, и девушка судорожно сжала его в руке.

– Повторите действия Фрэнка, – приказал комиссар, доставая из плечевой кобуры свою «баретту».

Над руинами взметнулось пламя, сопровождаемое криками измученных жертв. У Дайаны и Ле Клерка зазвенело в ушах. Они быстро сделали еще несколько шагов и уперлись в ворота.

Дайана подняла скипетр и точно ударила по замку, ворота с грохотом и скрипом распахнулись.

Почти одновременно с этим раздался выстрел.

– Проклятье! – выругался комиссар и медленно осел на землю у ног Дайаны. Еще во время падения он прицелился в стрелявшего, хорошо заметного в отблесках пламени на фоне щербатой монастырской стены. Второй выстрел прорезал тишину ночи.

В этот момент кто-то крепко схватил Дайану за руку. Нечто холодное и твердое уперлось ей в спину.

– Не двигаться! – прошипел Гэрри Коулд. – Одно неосторожное движение – и вы умрете. Это серьезно, детка! Бросай оружие, легавый, и подальше, иначе малышка погибнет, понял?

Комиссар Ле Клерк беспомощно лежал у распахнутых ворот. Когда он увидел, что Гэрри Коулд грубо схватил Дайану и держит ее на прицеле, то сразу же отбросил «баретту» в сторону.

– Так-то лучше, мой мальчик, – хамски ухмыльнулся Гэрри Коулд. – Десмонд, ты останешься здесь и присмотришь за этим парнем. Ты слышишь, Десмонд? Ну что ты там?

Гэрри Коулд увидел своего друга у стены. Во лбу у Першинга была маленькая дырочка, оставленная ему на память Ле Клерком.

– Ты его все-таки достал, – спокойно произнес Коулд. – Что ж, за это ты дорого заплатишь!

Коулд в бешенстве оттолкнул Дайану, и она очутилась в галерее.

– Давай, девочка, освободи свои прекрасные ручки от излишней тяжести. Зачем тебе проклятое золото? И побыстрее, иначе вылетит маленькая пуля.

– Нет, не отдавай, Дайана! – прокричал из глубины монастырского дворика чей-то голос.

Фрэнк Николсон перемахнул через кучу камней и появился в галерее.

Неожиданная встреча помогла Дайане превозмочь шок, связанный с вмешательством гангстеров и ранением комиссара.

Девушка услышала сквозь стоны и хруст костей, как щелкнул у нее за спиной предохранитель люгера. Гэрри Коулд был хладнокровным убийцей, а у Фрэнка не было оружия…

Дайана не могла видеть, где стоял бандит, но постаралась кинуть скипетр примерно в его сторону.

– Каналья! – прошипел Гэрри Коулд.

Он уже собрался нагнуться, чтобы подобрать скипетр, но застыл на месте.

Сквозь романскую арку в полосу света вышла фигура в черной сутане. Бледная голова мертвеца в широкополой шляпе криво висела на полуразрезанной шее. Горящие глаза уставились непосредственно на Гэрри Коулда.

От неожиданности руки гангстера ослабли, и девушка одним рывком оказалась на свободе, а Фрэнк Николсон, ожидавший этого момента, вытолкнул ее за пределы досягаемости люгера.

Ни одного проклятья не слетело больше с губ Гэрри Коулда. Он видел золотой скипетр у своих ног, скипетр, обещавший ему миллионы. Рядом стоял Фрэнк Николсон с полуживой Дайаной в объятиях.

Они были безоружны. Гэрри Коулду стоило только нагнуться…

Но он почему-то не наклонялся.

Он дрожал от ужаса.

Дон Жеронимо медленно и неумолимо приближался к нему.

Дважды, трижды блеснула вспышка люгера.

Косо висящий череп дергался и болтался. Там, куда попали пули, образовались черные провалы на жирном морщинистом лице.

Руки монстра пришли в движение. Из беззубого рта донеслось звериное рычание, и голова гангстера с глухим звуком ударилась о камни. Чудовищные пальцы отпустили свою жертву, и Гэрри Коулд безжизненно повалился на пол.

Ужасный инквизитор резко обернулся. Омерзительно исковерканный выстрелами череп дико вращался на сухожилиях, алчные когти потянулись к Дайане.

Фрэнк Николсон разжал объятия, и бесчувственное тело девушки скользнуло на землю. Пальцы скелета промахнулись.

Фрэнк молниеносно поднял скипетр и, ткнув им в лицо Дону Жеронимо, громко крикнул: «Ссабби!» Его голос перекрыл хор визга и мучительных стонов.

Голова вероотступника отделилась от тела и шлепнулась рядом с трупом Гэрри Коулда. Обезглавленное тело покачнулось, костистые пальцы бессильно повисли, фигура повернулась вокруг собственной оси и рухнула в пыль.

Фрэнк Николсон не поверил своим глазам: от наводившего ужас Дона Жеронимо остались грязная, рваная сутана и старая шляпа. Внезапно их охватило адское пламя, возникшее из вышитых на рясе огненных языков.

Фрэнк по-прежнему держал в руке скипетр. Другой рукой он обхватил Дайану и вынес ее наружу. Шеф-инспектор положил девушку на траву рядом с комиссаром Ле Клерком, который уже не лежал, а сидел, разглядывая Фрэнка помертвевшими от боли и ужаса глазами.

Задыхаясь, Фрэнк опять вернулся в стены монастыря. Вместо сутаны и шляпы на полу возвышалась кучка золы. Молодой человек перепрыгнул через останки Дона Жеронимо и поспешил во двор.

Высокие помосты шипели в пламени, дикие крики, исходившие от привязанных к столбам скелетов, смолкли. В центре этого ада сидели трое карликов в черных капюшонах. Но они уже не интересовали Фрэнка, так как с гибелью Дона Жеронимо потеряли всю свою дьявольскую силу.

Глаза Фрэнка Николсона искали отверстие в стене, ведущее в подземные ходы.

Медленно, держась за руки, с отсутствующим выражением лица вышли оттуда Антонио и Кандиа Лопец. Фрэнк схватил их обоих и буквально потащил прочь из монастыря. Скелеты падали с помостов прямо в огонь и с треском сгорали.

Шеф-инспектор Фрэнк Николсон лежал на кровати в своем номере. Он сладко спал, когда в дверь настойчиво постучали.

– Войдите! – пробормотал шеф-инспектор усталым и бесцветным голосом.

– Отоприте, пожалуйста, иначе не получается, – раздался снаружи женский голос. Фрэнк тут же пришел в себя.

Он вспомнил, что запер дверь номера, поскольку у него под кроватью хранился золотой епископский посох. Шеф-инспектор с удовлетворением убедился, что священная реликвия все еще находится на прежнем месте.