Денис Кавченков - Обратная сторона жизни

— Река! Много воды! Лкетинг говорил! Нос Лкетинга — хороший нос! — близкий запах большого количества воды заставил открыть рот возбужденного туземца, и удовлетворенность пронизывала каждое слово масаи, хотя это виднелось еще на выходе из пирамиды или же он не доверял ярко-голубым глазам?

— Сандзуногава! Река из рассказов деда! Наконец-то! — раздался тонкий, восторженный голос Такеши. — Следующий порог! Ты был прав Дима-сан! Только Харон — город-порт, а не перевозчик!

— Может этот перевозчик его отец-основатель… — парень неуверенно дернул плечами, ощутив кольцо на шее и подумал, отчего двое его спутников комментируют реку только сейчас, хотя кто знает, может забылись на выходе из пирамиды. — Слишком много легенд и мифов слилось воедино! Тут и греческие, и египетские, и китайские, и римские… Никто не знает начала и конца каждого из них, скорее всего даже местные жители! — Дима скептически смотрел на рогатых созданий, снующих по широкой улице прибрежного городка, известного на весь Ад человеческим мясом, но отчего-то не ставшего миллионщиком, как например Одесса.

— Ди-ма прав! Истории белого брата сбываются! — по слогам произнес его имя мускулистый туземец. — Лкетинг не понимает много слов, но верит в Ди-му! В тебе большая сила и быстрый ум белый брат! — он положил горячую, сухую руку на плечо парня, непривычного к похвалам.

— Сила… Откуда во мне сила… Вагон упрямства и столько же безумия… — почти неслышно прошептал он, но уши выросшего в джунглях туземца услышали его через шум портового города.

— Твоя сила внутри, белый брат! Она спит, Ди-ма! Ты еще не готов, Лкетинг знает! Лкетинг рожден стать шаманом, но погиб! — слова воина-масаи вселяли подобие надежды в то, что однажды юноша взлетит подобно супермену и разметает Ад к чертовой матери, но пока каждый шаг босыми ногами по неровному камню отдавался в нестерпимо болящих ступнях, заливающихся «слезами» и мечтающими об отдыхе.

— Я тоже верю в тебя Дима-сан! Не знаю почему, но верю! Постоянно смотрю на тебя, а ты о чем-то думаешь, и в тебе почти нет страха! — голос лохматого азиата прорвался сквозь окружающий гомон города, живущего полной, почти человеческой жизнью, только с цокотом копыт вместо шагов.

— Нет страха? — удивился взбодренный, наполняющийся уверенностью парень. — Да я боюсь не меньше любого прикованного к цепям! — он пощупал металлическое кольцо на шее со свежими мозолями от него. — Просто держу в себе и стараюсь лучше узнать окружающий мир! — он полуобернулся к японцу, однако тот отрицательно замотал головой.

— Нет-нет-нет! — затараторил тот. — У тебя иногда появляется страх, но он быстро уходит! Ты совсем не боясь, осматриваешься по сторонам, будто забывая про окружающих демонов, таких, как например идущие рядом рогатые воины! — Такеши аккуратно кивнул головой в сторону цокающего параллельно черта, покосившего оранжевым глазом на разговорившегося азиата. — Крутишь головой, словно их нет, и тебя не коробят страдания людей, как и ты закованных в цепи! Но ты не жесток! Нет! Напротив! Ты… Ты… — японец быстро передвигая ногами, задумался и почесал за правым ухом, будто слышал оттуда шепот. — Просто другой! Не такой, как остальные люди! Лично я вижу именно так! Ты подобен Лкетинг-сану, а он держится невозмутимей самурая, готового умереть за хозяина, лишь бы не стать ронином! — Такеши замолчал, шустро шевеля босыми ногами и тяжело дыша, видимо дорога нелегко ему давалась, а Дима переваривал слова азиата.

Тот прочитал всю его внутреннюю подноготную по движениям головы и спокойному отношению к смерти, которого он в себе никогда не замечал, считая ее естественным и нужным концом каждого человека, в особенности живущего вхолостую, а уж насчет Лкетинга так и вовсе прав. Покрытый сухими мышцами воин-масаи действительно держался подобно хладнокровному самураю, считающему честь не пустым словом, никого и ничего не боящегося, плюс держащего свое мнение при себе и лишь изредка выкладывающего его на всеобщее обозрение. Ну, а самым хорошим из всего услышанного пару минут назад являлось то, что туземец с азиатом единогласно приняли его ведущим их маленького отряда, хотя это уже подтверждалось пару раз.

— Лкетинг не знает, кто такой ронин и у Лкетинга не может быть хозяина! — заинтересовавшийся масаи обратился одновременно к ним обоим, и его голос содержал легкую угрозу. — Скажите мне, кто это! — юноша сразу понял переживания мускулистого негра, сам ненавидя пытающихся приказывать ему людей, даже если он на них работал.

— Нет-нет Лкетинг-сан! У тебя не может быть хозяина! Ты сам по себе и у тебя только друзья! — горячо затараторил азиат, мгновенно понявший, что чистосердечный выходец Африки не так воспринял фразу, изначально задуманную комплиментом. — Ронин — это великий воин с длинным острым мечом, у которого есть вождь! Когда его вождь умирает из-за того, что великий воин, зовущийся самураем не смог его защитить, тогда великого воина называют ронином! Но он все равно остается сильным и никого не боящимся воином с длинным и острым мечом! Так понятно, Лкетинг-сан? — дабы масаи не обиделся, японец быстро перевел на простой язык предложение, произнесенное им буквально полминуты назад, а Дима подумал, что фраза «не смог защитить» не к месту и Такеши еще поплачется за это.

Лкетинг несколько секунд помолчал, глядя вперед и профессионально перебирая ногами дорогу из неровного камня, видимо осмысливая выданную японцем информацию, и расплылся в ослепительной улыбке, буквально осветившей серый Харон и сжегшей предположения идущего впереди юноши.

— Спасибо, желтый брат! Та-ке-ши — друг масаи! Лкетинг — великий воин! Ты прав, желтый брат! Очень прав! — негр выпрямился еще больше, но внезапно улыбка спала с его лица, будто ее там и не было, а предположения Дмитрия восстали из пепла, словно мифический Феникс. — А почему ронин не смог защитить вождя? Он плохой воин? — вопрос масаи застал Такеши врасплох, но он быстро среагировал, отвлекающее кашлянув для концентрации мыслей, и «запел» продолжение объяснительной песни, проклиная момент, когда решился сделать комплимент Лкетингу.

— Нет! Конечно же, нет! Ронин — это очень хороший воин! Он не смог защитить вождя, потому что врагов было несколько десятков! — Такеши на ходу протянул кисть маленькой руки, дабы туземец мог ее видеть и несколько раз согнул и разогнул, показав количество врагов. — А вождь тоже очень храбрый воин! Он бился наравне с воином, не позволяя защищать его, ведь он мужчина! — азиат играл на ценностях масаи, а тот слушал и его ярко-синие глаза горели огнем переживания за вождя и ронина. — И храбрый воин не смог спасти вождя, ведь тот бился с множеством врагов, и к нему нельзя было подойти из-за их количества! Он победил врагов, но вождь погиб, так как хотел умереть, сражаясь, как мужчина! Поэтому храбрые воины называются ронинами! Потому, что ронин — это воин-одиночка! Такой, как ты Лкетинг! Наш брат из Африки! — Такеши, как смог сочинил новую историю, приукрасил ее и упростил, а туземец вдобавок к выпрямленной спине выпятил широкую, мускулистую грудь.