Денис Кавченков - Обратная сторона жизни

«Наверное представители ООО «Бессмертие»… Сейчас начнут встраивать «волшебные» капельницы, то бишь регенеративные органы… Как они интересно выглядят на самом деле, органы эти? Хотя… Лучше не надо, а то удовлетворю свое любопытство, когда начнут втыкать без наркоза… Блин! По сути они должны втыкать без наркоза… Руки рубили без обезболивающего, а дырку в пузе прорезать и того проще… Анатон так и не рассказал всего процесса, загадочник хренов… Столько болтал, а самого главного не поведал… Старый пень с рогами, чтоб ему пусто было…», — парень напрягся, вглядываясь в темноту за массивными козлоногими воинами, но как ни старался, ничего не мог рассмотреть.

— Птицы… Лкетинг видит головы птиц… — подал голос туземец, широко раздувающий ноздри. — Лкетинг чувствует запах птиц… Хищных, злых… И умных… — Дима сглотнул кусок застрявшего в горле ужаса, ожидая кого угодно, но только не птиц.

— Не нравится мне все это… — пробормотал севшим голосом, заерзавший от беспокойства Такеши. — В моем воображении существа с птичьими головами ассоциируются только с чумными докторами средневековой Европы. Я нарисовал великое множество картин с их толпами, бродящими по каким-то странным местам… Был у меня непонятный промежуток в жизни, когда из под моих рук выходили очень жуткие картины и что самое плохое… — японец запнулся и нервно моргнул. — Я очень боюсь увидеть изображенное на них где-нибудь здесь… — он шмыгнул носом, но этот звук был едва слышен среди исходящих из коридора воплей боли и пощады, а также непрерывного гула, состоящего из молитв, стонов и плача, рождающихся внутри зассаного человеческого загона.

— Лучше бы ты этого не говорил, — Дмитрий почувствовал потекший по спине холодный пот и набрал полную грудь воздуха, желая выгнать свежую порцию страха, но сию же секунду от толстожопых сатиров отделился самый болтливый и вышел в центр зала, где лениво повернулся на триста шестьдесят градусов. Зачем он показал всем поросшую коричневой шерстью задницу и неопрятную свиную морду, так и осталось вопросом, ведь если покрасоваться, то внешние данные разумной свиньи не поражали совершенством.

— Итак! — отвратительный жирный карлик издевательски поклонился, звонко чиркнув по камню зазубренным мачете, а затем прищурил красные глаза. — Как и обещал господин Джумоук — бессмертие прибыло! — озвученная буквально на секунду мечта человечества заставила узников заткнуться, однако они быстро вернулись на старую колею отчаяния, что совершенно не смутило сатира и не требующего от них тишины. — Проходите гости дорогие, пожалуйста! Милости просим! — демон с зазубренным клинком зловеще оскалил пасть и отошел в сторону карликовых собратьев, дабы пропустить загадочные фигуры, скрытые тенью сопровождающих их чертей.

Сквозь строй дисциплинированных и со звонким цоканьем расступившихся рогатых, вышли почти люди, только с уродливыми птичьими головами, обладающими большими и круглыми, непрерывно бегающими глазами. Черепные коробки вгоняющих в тоску сознаний походили на вываренные в крутом кипятке вороньи, отчего сморщились, покраснели и лишились перьев, а мощные клювы являлись более длинными и массивными, чем у оригинальных каркуш, любящих всякие блестящие штучки.

Глаза этих тварей, непоходящих ни на одно известное в земном мире создание, обладали разумом, но каким-то иным… Даже черти и сатиры иначе смотрели на людей, в отличие от данных представителей адского мира. То ли рожденные такими, то ли созданные кем-то еще более безумным, эти существа видели человеческий скот даже не скотом, не животными, а чем-то… Именно «чем-то». Причем игрушечным. Тем, что можно ломать и заново склеивать, каждый раз получая иной, радующий безумный взор результат.

Это настолько жутко и чужеродно смотрелось, что осмелившиеся поднять головы рабы, мгновенно опустили их обратно, дабы не уродовать и так ежесекундно вздрагивающий разум, однако слезящиеся глаза все равно тянулись обратно, будто отказываясь верить в реальность происходящей ситуации, с надеждой ища подтверждение галлюцинациям, оправдывающим кошмарный бред.

Лично Диму пробрала мерзкая до невозможности дрожь, прокатившаяся с кончиков пальцев ног до темечка, больше всего отметившись на позвоночнике. И это было ощущение не страха, а дежавю, словно он однажды уже сидел в таком месте, ожидаяптицеподобных существ, должных вскрыть его, как поросенка… Знакомо… Чересчур знакомо, но в тоже время никаких воспоминаний…

Мальчишка моментально решил никогда не говорить этого ни друзьям, ни Лизе, ибо большую часть мыслей не доверял никому, кроме себя, тем более мало ли, что ему кажется… Возможность свихнуться в Аду всегда витает где-то рядом, поэтому лучше промолчать, ведь очень часто происходит необратимый процесс, когда даже самые близкие люди начинают чураться говорящего странные вещи родственника.

Нервно-подрагивающий парень отрезвляюще встряхнул головой, бросив взгляд на сгорбившуюся над ребенком Лизу, и снова впился серо-голубым взором на приближающихся к центру людского загона адских хирургов. Уверенность именно в этой профессии дарило не только стопроцентное знание, подаренное размахивающим тусклым клинком сатиром, но и пальцы их сто процентов человеческих рук. Длинные и тонкие, будто лучащиеся внутренней гибкостью, такие пальцы могли принадлежать либо пианистам от Бога, либо хирургам, другие варианты отсутствовали, ну кроме одного — профессиональных карманников, однако здесь это определенно не подходило.

Ужасные твари, чьи головы с отблескивающими чужеродным разумом глазами, плавно переходили в людские тела, быстро и одновременно плавно двигали ими — пальцами, словно желая, как можно быстрей приступить к работе, дабы совершенный инструмент не испортился от бездействия. Их тела ни капли не отличались от людских, и было жутко осознавать, что некие грешники послужили материалом для эксперимента, результатом которого стали птицеподобные доктора, отличающиеся от любого мыслящего создания совсем иным разумом.

Сознание, содержащееся в черепных коробках изуродованных, походящих на ворон птицелюдей, не принадлежало ни человеческой расе, ни чертовой. Оно было из настолько другой Вселенной, что заставляло трястись все до единой клеточки тела, «даря» измочаленной нервной системе непрерывный ужас.

Откуда они взялись? Какой мир «подарил» Аду столь чуждый разум? Кого отыскали черти во время собственных поисков Творца, ведь когда-то задумавшая столь великое дело раса не могла быть столь кровожадной, как сейчас… Что-то должно было изменить их, вот только что? Где находится неизвестная данного уравнения и какова глубина столетий, спрятавшая ответ на вопрос, рассказывающий о загадочных событиях, толкнувших две такие непохожие расы чертей и ангелов в пучину кровожадности?