Денис Кавченков - Обратная сторона жизни

Следующими неприятными ощущениями в теле стали жжение в животе, чем-то походящее на исходящее от раны на спине и элементарное, но сильное желание отлить, сами же мысли бегали со скоростью сонных черепах и юноша никак не мог сообразить, что произошло.

«Так… Если я лежу на полу… Значит я лежу на полу… Угу… Шерлок Холмс прям… Так… Так… О! Пришли четверо птицеголовых уродов, чтобы «подарить» нам бессмертие! Точно! Выпустили сонный газ, а потом был сон… Блин… Вообще не помню, но очень интересный… Знаю, что про супергеройский полет на Землю, но сама суть исчезла… Почему они раньше не снились? Именно такие? И почему в Аду? И что там с бессмертием?», — парень перескакивал с одного на другое, уже быстрей приходя в сознание, а затем вовсе отвлекся, покрутив шеей и увидев недвижимо лежащих Такеши с Лкетингом.

Всклокоченную голову озарило пониманием, что он очнулся одним из первых, поэтому вопросы про сон моментально встали в очередь и теперь еще долго могли не дойти до пункта назначения, где почти освоились, но сия мелочь мальчишку не страшила. Примерно спустя полминуты Дима понял, что к левой руке вернулась чувствительность, поэтому он на нее оперся, пытаясь хоть как-то сесть, ведь насчет встать и речи быть не могло, вследствие слишком короткой цепи, сковывавшей его с почему-то еще не очнувшимся, более крепким Лкетингом.

«Гениальное изобретение эти цепи… Простое, но действенное на двести процентов… Все должны слаженно двигаться или ничего не получится… Дисбаланс и разногласие в рядах моментально принесут проблемы… Один тормознет, все пострадают… Где-то я читал, что еще можно острый камень в ботинок закинуть, крепко-крепко завязать и все! Пленник никуда не денется! Далеко не ухромает, камень сразу пятку раздолбит… Хорошо, что в Аду ботинки не выдают… Сами-то на копытах цокают… Очень удобно… Намалевал узоров посимпотней и пошел местных девок клеить…», — мысли о гениальности цепей уехали не в ту степь, сам же мальчишка изогнулся, как дождевой червь, дабы принять более-менее удобную позицию и посмотрел на плачущий от жжения живот.

Чуть ниже пупка быстро исчезал белесый шрам, еще минуту назад, наверняка бывший багровым рубцом и вид этого зрелища заставил Дмитрия облизать распухшие губы, чтобы внезапно понять, как он заблуждается, ведь они уже не распухшие!

«Волшебная капельница! Регенеративный орган! Наконец-то! Йо-хо-хо и три бочонка рома! Обещанное бессмертие, мать его так! Уже внутри меня! Быстро же они прооперировали, хотя чего им… Руки набили небось за пару столетий… Каждый день проходит не один десяток грешников… Интересно, как работает это бессмертие? По какому принципу? Обалдеть!», — юноша никак не мог прийти в себя от наркотического сна — это раз, и от осознания собственного бессмертия — это два.

Внезапно парень замер, поняв, что недавно проткнутая нога, как и разбитые губы, больше не беспокоит и даже не выглядит способной доставить неудобства. И спина! Она больше не болела! Ни капельки! Он проверочно почесал ее об стену и возбужденно задышал, вертя головой по сторонам, понимая, что проснулся, как раз в тот момент, когда вживленное в него волшебство заработало. Это доставляло необъяснимую радость, заставляющую смотреть на жизнь оптимистичней и безболезненней в прямом и переносном смыслах, единственное, что мешало — зрелище в виде работающих птицеголовых.

Возле противоположной стены расположились сидящие на корточках адские доктора, видимо оперирующие последних, по крайней мере, так казалось, узников. Получается, эти отвратительные создания просто так смотрели в четыре стороны перед запуском дымовой завесы, оперировать ведь пошли все вместе, или же под конец просто объединились.

«Может кто-то быстрей работает, а кто-то медленней… Вообще наша цепь самая длинная… По хорошему на ней заканчивать надо или я чего-то не понимаю…», — привыкший искать всему объяснение парень пытался докопаться, отчего хирурги Ада работают на третьей или второй цепи, однако в голову ничего не приходило.

Утонченные руки птицеголовых профессионально работали какими-то поблескивающими хирургическими инструментами, среди которых, наверное, присутствовали ланцет и скальпель, ну или что-нибудь наподобие. Сам Дмитрий знал эти названия из когда-то прочитанных книжек и сериала про доктора Хауса, ибо мастером в подобных делах никогда не был, зато умело оперировал увиденными фактами. Например, рядом с четырьмя «чумными докторами» стояла небольшая блестящая посудина, гремящая железом после каждого засовывания туда таких человеческих рук, творящих волшебство вечной жизни, правда не в самом удачном месте.

Рядом также присутствовало прозрачное подобие аквариума, заполненного мутно-красной водой и мелкими шариками, а вот чем являлись они можно лишь догадываться, но скорей всего — бессмертием. Тем самым регенерационным органом, встраиваемым в тела лежащих без сознания людей, дабы их можно было сколь угодно резать, варить, жарить, да и просто растягивать до бесконечности их новую жизнь… Все это существа с иным, непохожим на любой другой разумом, достали из той самой громыхающей тележки, привезенной изломанными Адом уродами, некогда бывшими обычными людьми, любящими попить пивка и поваляться на диване после бессмысленной работы, однако здесь в их жизни появился смысл. Выжить.

Жадно вглядывающийся в происходящее действо Дима увидел, что длинный, массивный клюв птицеголовым требуется не меньше, чем утонченные кисти. Они использовали его для мастерского оттягивания краев разрезанной кожи, ввиду чего не требовали ассистентов. Это жутковато выглядело, однако работали четверо монстров красиво и умело.

Разрез, оттянутая кожа, еще разрез, рука ныряет в аквариум, всколыхивает красноватую муть и берет неправильной формы шарик, прогибающийся под пальцами, созданными играть на пианино. По обе его стороны шевелятся две, будто живые ниточки, а птицеголовый аккуратно, не убирая клюв, засовывает шарик внутрь разрезанного живота, внимательно всматривается во что-то одному ему понятное, и на несколько секунд сжав разрезанную кожу, переходит к следующему пленнику.

«Наверное этот орган беспрестанно воспроизводит некие регенерационные вещества, ускоряющие процессы заживления во множество раз… Другого и не придумаешь, не будут же они изменять ДНК… Слишком кропотливая работа… А так удобно… В живот вставил, подцепил к артерии и вене покрупней, чтобы сразу туда все необходимое забрасывалось, плюс пища рядом…. Может этот волшебный орган в случае необходимости напрямую перерабатывает еду, преобразовывая в восстанавливающие вещества… Правильно, что бессмертие до Сортировочной не встраивают… Потом замучаешься убивать ненужный человеческий хлам… Будут, как вампиры из Блэйда на копьях болтаться и верещать, брызгая слюнями…», — из Дмитрия прямо-таки изливалась желчь и нелюбовь к людям, но это в основном из-за соседствующих нытиков, уж насчет второй и третьей цепи он так не думал. «Вот где нормальные люди… Хотя может они просто туговатые? Мусульмане-то, чудные до невозможности… На какой же они все-таки цепи находятся? Второй или третьей? Умудрился ведь забыть… Выдержка, конечно, у всех тамошних закованных, как у израильского спецназа, но в крайних случаях все равно паникуют… А как не паниковать, ежели страх прямо в горло лезет, дабы разодрать душу на мелкие кусочки… Вон Лкетинг, насколько невозмутимый и хладнокровный, а периодически дергается…», — напряженный мальчишка скособочено сидел, уставившись на слаженно-работающих кошмарных хирургов, быстро сменяющих узника за узником, как вдруг неожиданное подобие стона рядом расслабило мышцы сфинктера.