Денис Кавченков - Обратная сторона жизни

Из темного проема показались первые копыта, за ними другие, и другие. Выходящие изнутри черти все как один являлись минотаврами, вооруженными идентично ездившим на Рынок, лишь их количество было на порядок внушительней, словно они собрались охотиться на хищников, превышающих их мощью и свирепостью в несколько раз.

Эта величественная и серьезно настроенная процессия вышла и встала напротив скотовозки, с решетчатых боков которой испуганно смотрели скулящие рабы и напряженные «Спящие», но это было не все. В темноте уходящего далеко вглубь коридора слышалось неторопливое одиночное цоканье, полное величия и осознания собственного превосходства над остальными, не силой, но цепким умом. Это цоканье приближалось, а Дима с Такеши были готовы поклясться, что изнутри выйдет подобие Джумоука, только местного разлива и в тысячу раз авторитетней, ибо ходит по столь величественной цитадели, как собака по родной хате.

Было жаль, что зависшая в воздухе скотовозка расположилась столь перпендикулярно одинокому выходу из гигантской стены, ввиду чего нельзя разглядеть ничего, кроме живой цепи, ставших напротив минотавров, да и то одного ее конца, ведь чтобы увидеть другой, требовалось бежать на другую сторону клетки, однако желание суетиться напрочь отсутствовало. Сейчас всех узников сковали сильные напряжение и страх, сбрызгиваемые надеждой на «авось пронесет», однако шанс с возможностью подобного исхода был слишком мал, ибо все видели отношение чертей к людям, продающимся на Рынке, так что подозревать рогатых в милосердие было бы нелепо.

Наконец эхо от цоканья в темном тоннеле пропало, и звуки копыт раздались под багровым небом Геенны Огненной. Затем сразу же послышался гавкающий голос, показавшийся Дмитрию таким знакомым, что его затошнило от ужаса и ощущения дежавю. Видимо это сильно отразилось на его совсем недавно пришедшем в норму лице, да так, что субтильный Такеши испуганно отшатнулся.

— Дима-сан! Дима-сан! Что с тобой такое? Неужели все так плохо? Я тебя за всю дорогу таким не видел! — дрожащим голосом зашептал японец, боясь громко говорить, а посеревший мальчишка с трудом сглотнул липкую слюну, боясь облеваться от страха и непонимания сводящего с ума происходящего, ибо невидимое сейчас, с гавканьем говорящее создание, оказалось реальным до невозможности.

— Я боюсь, Такеши! Очень сильно боюсь! — сдавленно, но громко прошептал Дима. — Мне кажется, я знаю того, кто сейчас разговаривает, а он знает меня, только вот узнает ли… — последние, полные страха слова содержали столько надежды, что японца передернуло, ибо липкий ужас, исходящий от юноши, изливался и на него, а голос тем временем говорил с минотаврами, привезшими рабов.

— Докладывай, Изис! Почему так долго?! Что с грузом!? Быстрей! — тон вопрошающего сочился нотками злости, нетерпения и возбуждения. — Как «Спящие»?! Все в целости, сохранности?! — как только прозвучал последний вопрос, со стороны отвечающего наступила тишина, через несколько секунд разразившаяся звуками неуверенного, а ведь еще пару минут назад ревущего голоса.

— Кхм… Гхм… — казалось, что огромный черт-бык растерял все красноречие в битве с «беглыми». — Почти, что господин! — трясущийся голос могучего минотавра переполнялся тоской и безысходностью. — Мы прибыли на Рынок! Взяли ценный груз и купили корм! — последняя пара слов сопровождалась повышенной тональностью скулежа «мяса» в скотовозке. — Затем отправились обратно, но в пути машина сломалась и потеряла скорость, отчего нас догнали «беглые»! Мы, как раз проезжали барханы с самыми большими их скоплениями! — вопрошающий молчал, внимательно слушая трусливое блеяние из бычьего рта. — Но мы отбились!! Не сами… С помощью «Спящих» и один из них умер! — после этого предложения ощутимо повеяло холодом, ибо вышедший за грузом определенно не желал слышать подобные слова, что знали все минотавры. — Тот, который умел общаться с животными! Он помог больше всех! А второй спас одного из наших… — обреченное «мясо» с ненавистью взглянуло на Диму, но стоило ему, почувствовав это, поднять взор, как они тут же опустили трусливые глаза. — И воспользовавшись его оружием, помог разогнать «беглых»! Ну, а третий, просто сбрасывал их с решетки! — шумное дыхание трусливо отчитывающегося черта-быка раздавалось на всю пустыню, и чувствовалось, что он ужасно боится, наверное, хозяина заповедника. — В смерти первого — туземца — прошу не винить! Мы не виноваты в неисправности выданного нам транспортного средства! — заумно и вполне по-человечески, однако без какой-либо надежды на исполнение просьбы, произнес огромный, отлично вооруженный бык, наверняка виновато склонивший голову перед хозяином.

— Один «Спящий» погиб?! Впервые за столько времени… Тело привезли?!! — гавкающий голос был в ярости, ибо превратился в рык, и видимый конец живой цепи минотавров вздрогнул, явно боясь гнева прицокавшего за ними создания. — Другие, надеюсь в целости?! Никого не сковывали?! И как второй сумел воспользоваться нашим оружием?! — гавкающие слова быстро и гневно вылетали из чьего-то клыкастого рта, ощутимо ударяя по Диме, дергающемуся с каждым словом, ибо он помнил этот голос.

— Он стал просыпаться, господин! Стал просыпаться еще на Рынке! Протащил вереницу скованного скота, чтобы вылечить умирающего младенца человеческой самки! — оправдывающийся минотавр не упомянул, что его подчиненный лично всучил оружие Дмитрию, услужливо подсказав, что тот умеет им пользоваться. — А затем стал просыпаться уже в клетке, по дороге сюда, что-то не поделив с едой… — сие высказывание вызвало новый всплеск скулежа тощих рабов, на которых опять же никто не обратил внимания. — Но мы его быстро успокоили! Сейчас сидит, не дергается! Тело мертвого «Спящего» рядом, и узкоглазый с ним! — все еще боязливо, но уже более четко рассказывал минотавр.

— Просыпаться?! Как он начал просыпаться?! Как именно?! — голос был в ярости, сочась злобой и недоумением. — Ты хочешь сказать, что знаешь, как просыпается каждый из них и в чем разница между видами «Спящих»?! Как он выглядел во время преображения?! — черт-бык не знал, что ответить, ошарашено и испуганно молча, наверняка впервые столкнувшись с таким вопросом.

— Ну… Такая морда, как… М-м-м… Немного похоже на этого пустынного хищника, но другая… Как его там… — запинался быкоподобный. — Нам так рассказывали… Начнут превращаться и становиться другими, тут же стреляйте… — минотавр явно не находил слов от страха. — И из глаз белый свет… Очень сильный и белый… — бессвязно талдычил он, а гавкающий голос, услышав последнее предложение, тут же прервал блеющий монолог огромного черта, могущего гнуть железо здоровенными лапами.