Денис Кавченков - Обратная сторона жизни

— Там! — дедуля посмотрел на землю, а парень побледнел и тяжело вдохнул.

— Что со мной делают? И почему я опять здесь?

— Сколько раз тебе повторять! Здесь ты спасаешься от всего плохого! — дедуля громко постучал по деревянной лавке крепким старческим кулаком, ассоциирую стук с содержимым головы Дмитрия, но тот даже не обиделся, а просто вновь смачно плюнул далеко в песок.

— Значит все хреново… — искренне огорчился парень, нервно сжимая и разжимая пальцы. — Меня наверняка мучают, и свет я людям не донесу, да? — он грустно захлопал ресницами, посмотрев на сидящего рядом дедушку.

— Еще донесешь, — улыбнулся старик. — Только газету сначала прочитай, — наклонившись, он сунул руку в песок и вытащил оттуда даже не пожелтевшую прессу с заголовком «Твоя».

— Точно! Про нее я помню, а вот про находящееся за этим пляжем, ну никак! — слегка взбодрившийся мальчишка выхватил газету из рук старика, но буквы оставались такими же мутными и неразборчивыми. — Ничего не видно… Все еще непонятно!

— Ничего. Скоро поймешь, но сейчас пора просыпаться, — грустно произнес дедушка и удивительно красиво растворился в воздухе.

— Чего-то не очень хочется… — безнадежно пробормотал затрясшийся в ужасе юноша, видя, как багровое море вспучилось, закипело, а затем, исходящая паром вода накрыла его с головой, обварив и потащив в неизвестность.

Тяжелые веки, удерживающие глаза в темноте медленно распахнулись, и он вынырнул из забвения полного пустоты, чтобы увидеть стоящего напротив парнокопытного палача в неизменном мясницком фартуке с неровно нашитым карманом, хлопающего лысым хвостом то по одной, то по другой ноге.

— Уже все? — задал Дмитрий первый, пришедший в голову вопрос, ибо ничего не помнил после сотен игл, вонзившихся в голову.

Не обратив внимания на слова мальчишки, палач стоял и молча смотрел на него глазами полными удовлетворения, а обнаженный измученный пленник боялся пошелохнуться, лишь бы не спугнуть возможную удачу, выглядевшую тяжелейшей работой нанеких шахтах и жарких пустошах Ада.

«Только не на корм, только не на корм! И никаких лизаний жоп ангелам! Главное не это!», — бегали в голове суетливые мысли, каждая из которых скрестила на удачу пальцы за спиной, и даже капли крови, стекавшие на кончик носа не мешали мечтать о пусть хреновой, но жизни после жизни.

«Кровь!?», — внезапно какой-то частью мозга подумал Дмитрий, продолжая пребывать в состоянии статуи из прекрасного камня. «У меня до сих пор не сдернуто с головы это набитое электроникой ведро?!», — ни один нерв не дрогнул на его лице, но Анатон как раз нажал ту же кнопку, что и в первый раз, заставив поползти вверх технологичный колпак с иглами внутри.

Дима даже не моргнул, делая вид, будто ежедневно проводит время подобным образом. Сейчас он показывал, что не боится ни боли, ни испытаний и готов идти работать в любую точку Ада, пусть даже полную отвратительных тварей, жестоких и не очень узников.

— Не торопись! Скоро все будет! — демон довольно прищурил оранжевые глаза и повернувшись мохнатой задницей к нервно-сопящему узнику, вытащил из камина раскаленную кочергу с нашлепкой на конце, очень походящей на…

— Тавро?! — презрительно и недоуменно скривил лицо Дима, наполнившись ниоткуда выскочившей яростью, но ответом была огромной силы пощечина, после чего старый черт приблизил к нему козлиную пасть, пышущую зловонием.

— Ну, я же должен пометить тебя, как отличный экземпляр? Чтобы тебя не продали ангелам или адским извращенцам с продавцами быстрой пищи? — он схватил парня жилистой лапищей за горло, дабы тот не дергался, и пристально глядя в серо-голубые глаза, медленно, с извращенным удовольствием приложил непонятный раскаленный знак ко лбу.

Раскаленный металл зашипел, выжигая кожу и в который раз по пыточной комнате потянуло горелым поросенком. От ужасной, вгрызающейся внутрь головы боли Дмитрий попытался замахать руками, но рогатый мучитель грамотно придушил его, отчего совсем не осталось сил.

Прошло около пяти секунд, и черт с садистским удовольствием оторвал от его лба воняющую горелым мясом, все еще раскаленную железку, обдающую жаром белое, как мел лицо узника, просящее пощады судорожными движениями мимических мышц.

— Все нормально, если это можно назвать именно так! Ха-ха-ха! Немного успокою, я ведь не садист! — мальчишка недоуменно, словно что-то недопонял, хлопнул веками, понемногу расслабляясь, а демон продолжил. — Тебе прямая дорога на Рынок, то самоеместо, где из всего вернувшегося домой человеческого сброда, нужное выберут, купят и используют, как захотят! Поэтому можешь начинать молиться о наиболее легкой участи, хотя о чем это я… Такие, как ты не молятся, да и дорожка у тебя иная! Ха-ха-ха! — блеюще захохотал Анатон, аккуратно положив дымящееся тавро на пол рядом с камином и озадачив Дмитрия последними словами. — Именно на Рынке олицетворяются и претворяются в жизнь те самые семь кругов Ада, воплощенные в людских верованиях! Именно там человечество распределяется по миру иному! По Элизиуму и Геенне Огненной! Аду и Раю! На нем отделяются зерна от плевел, ибо Рынок выводит наружу всю человеческую грязь! Люди отправляются туда, дабы подороже продать себя, забыв, что участь каждого предопределена здесь! В подобных этой комнатах! Ты же слышишь?! Слышишь крики, доносящиеся отовсюду?! Ха-ха-ха! — демон радостно захохотал, отпустив лапу от горла Дмитрия, а тот со страхом внимал старому черту, не обращая внимания на боль во лбу и вспоминая про мучительные вопли из-за стен, действительно прекрасно слышимые, но забытые им во время пыток. — Рынок поглотит все! Ему никогда не хватит живого товара! А нам… Нам всегда будет мало знаний, полученных от вас! — парнокопытный палач отошел от трясущегося пленника и вновь щелкнул пальцами.

В комнату, будто дожидаясь этого, еле слышного щелчка, ворвались все те же свиномордые черти и внимательно уставились на Анатона, сунувшего волосатую лапу в карман фартука, видимо рефлекторно ищущего недавно скуренные сигареты.

— Закиньте его в Сортировочную! А после тащите следующего! — те понятливо кивнули и синхронно повернулись к Дмитрию, тупо сидящему на элегантном кресле, рогатый же мучитель, так и не нашедший курево, зло сплюнул в огонь, мгновенно бросивший в отместку блик пламени в козлиную морду.

— Встань! — старый, слегка безумный палач сделал «цок» вперед и провел заскорузлым ногтем по щеке перепуганного мальчишки, отчего тот дернулся, словно от пореза. — Пора прощаться, несчастный! Встать я сказал!! — взревел черт, полыхнув яростью, и жутко напуганный узник медленно поднялся, осторожно глядя на двух сатиров с шокерами на бедрах и зазубренными клинками на спинах.