Денис Кавченков - Обратная сторона жизни

После быстрого поднятия на ноги обоссаного узника, демон-карлик до этого настойчиво стучащий мачете по полу, поцокал к началу третьей цепи и приглашающе махнул зазубренным клинком правоверному, только вышедшему из-под Варгха. Другой, вкусивший адской мочи узник в это время не двигался, а яростно зыркал глазами, наверное, сочиняя и реализуя кровавые планы мести. Быть оскорбленным струей выделений из тела грязного животного, пусть даже разумного и прямоходящего — это оскорбление высшей степени. Теперь у мусульманина появилась цель убивать свиней и, глядя на этого смуглолицего человека с аккуратной бородкой, можно было сказать, что он точно не желает умирать, ибо глаза его плескались незамутненной иными чувствами злобой.

Тем временем его земляк, второй смуглый мужчина с окладистой бородой, быстро пошел, куда указал низкорослый черт с пугающе выглядящим оружием и замер в требуемом месте. Сатир, посмотрел на него снизу вверх налитыми кровью глазами и издал вполне человеческий гнусавый голос.

— Наклонись или мне прыгать?! Да я быстрей тебе ноги укорочу! Давай резче двигайся, мясо! — правоверный беззвучно выслушал оскорбительные слова и беспрекословно склонился, после чего сатир удовлетворенно хрюкнул и ловко накинул располовиненное кольцо на его шею, чем-то щелкнув и умело соединив.

Дрожащий мусульманин медленно разогнулся и несколько раз моргнул, прислушиваясь к новым ощущениям, а его помеченный свином земляк стоял и всматривался в сатиров бешеными глазами, будто запоминая пустившего на него струю нечеловеческой мочи, хотя четверо внешне одинаковых карликов уже несколько раз поменялись местами.

— Выдвигаемся после них! — Дима повторил тычок локтем и Лкетинг с Такеши, наблюдающие за происходящим со зрительской стороны, синхронно кивнули.

«Молодцы! Смотрят, не боятся и правильно делают, да и мне не так лихо, а то считаю, что один такой, не от мира сего… Постоянно что-то думаю, рассматриваю, голова забита всем подряд…», — он слегка нервничал, настраиваясь заковываться в цепи, ожидая лишь, когда закончат с мусульманами.

А на том конце подвала, рядом с распахнутыми настежь огромными вратами, процесс ускорялся. После первых двух, с грехом пополам закованных мусульман, где один этого не заметил, а второй полностью прошел сей нелегкий путь, их бородатые спутники по одному просачивались внутрь заработавшей во всю силу адской кузницы, где их встречали недовольный запретом на еду Варгх и сноровистые красноглазые сатиры.

Эти выходцы из разных социальных слоев Ада работали слаженней давно знающих друг друга грузчиков одесского порта. Трехметровый, угрюмый Варгх медленно поднимал на уровень морды сжавшегося пленника, дышал ему в лицо, а затем опускал что-то неразборчиво рыча, сатир же звонко стучал тусклым, зазубренным клинком по камням, после чего указывал, куда подходить оцепеневшему от страха человеку. Самое интересное, что двух смуглолицых правоверных приковали ко второй, а не третьей цепи, видимо земляки не сошлись характеристиками, сгенерированными компьютерами Временного хранилища.

«Анубис» же стоял, чуть позади сбоку, никуда не вмешиваясь, а просто наблюдая за процессом сортировки свежеиспеченных рабов. Основная часть его работы здесь, в этом помещении закончилась. Сколько требовалось слов, столько он и произнес, люди напуганы и горько научены, дело ускоряется с каждой минутой, поэтому можно и постоять, бесцельно крутя в когтистых руках, полный смертельной силы жезл. Сейчас собакоголового не было слышно и видно, настолько он не привлекал внимания, но не стоило сомневаться, что если понадобится, то он выйдет, дабы сказать свое веское слово, раскидывая блики золотыми одеждами и спалив между делом пару-тройку человек.

Наконец последний, седьмой бородатый мусульманин встал в строй на прикрепленном к нему участке цепи, и сатиры с ворчащим Варгхом ожидающе повернулись к толпе безмолвных рабов в большинстве своем вставших с колен на ноги. И это сделали даже те, кто без устали твердил молитвы.

«Насколько же огромная в людях сила воли… Их заставить что-нибудь полезное делать, цены бы не было! А они бесконечно бормочут взывания к Богу! Это, учитывая то, что многие молятся, надеясь на авось…», — размышлял Дима, успевающий и по сторонам смотреть, и наблюдать за процессом заковывания в цепи.

И вот наступил момент, когда освободилось место для следующих добровольцев и требовалось всего лишь толкнуть масаи с японцем, сказав им: «Вперед друзья!», — но судьба в который раз решила за него.

Из толпы прибывших в Ад людей выскочила девчонка с ребенком на руках и, не говоря ни слова, пряча младенца в обнаженной, не разобрать какой груди, пошла сквозь недружелюбную человеческую массу, уверенно лавируя меж пропускающих ее грешников, удивленно глядящих вслед и напутственно крестящих точеную фигурку с разодранной плетью спиной. Даже уродливая рана не могла испортить хорошенькую и на загляденье слаженную девицу, уж этого у нее действительно было не отнять.

Дмитрий смотрел ей вслед, непроизвольно прокручивая в голове похабные мысли и одновременно жалея ту, что сама вышла к таким страшным, а скорее всего непривычным для людей созданиям.

«А ведь правда… Мы боимся неизвестного и необычного… Того, чему в детстве не учили, зато с легкостью верим вбитому в голову мусору, заставляющему думать, что черное — это белое, а горячее — холодное… Вот эти монстры, например… Жители Ада друг другу привычны, а мы для них мясо… Может, когда они создали людей, то охренели, увидев какие чудовища получились… Ну это, если логически размышлять… Типа, как про царство уродов, которое я недавно с собой ассоциировал… Если в королевстве горбатых стройный является изгоем, то в Аду большой грех не загнать чудовище в котел и сварить там заживо… Или они просто ненавидят людей за то, что те получились лучше их внешне и внутренне, а также отказались делать запрограммированные шаги? Почему бы и нет… Как украинцы возненавидели Россию, так и черти с ангелами думают про человечество в общем! В любом случае люди для них уроды… А любое общество всегда старается отторгнуть уродов…», — парень покрутил в голове свежие мысли, а затем спрятал их в архив идей года, отвлекшись на девушку с ребенком. «С другой стороны девчонка права, выйдя сама, чего уж там… Раньше или позже, какая разница? От того, что она дольше простоит, где-то спрятавшись, ее жизнь не изменится…», — он сам так считал, когда предложил Лкетингу с Такеши выйти следующими.

А девица уже подходила к впившемуся в нее маленькими злобными глазками Варгху, что-то беспрестанно шепча, все-таки уснувшему в груди младенцу, не забывая осторожно посматривать на чудовище с висящим на боку электрическим хлыстом. Что ни говори, но истинные материнские чувства творят дивные вещи и подвиги, на которые способен не каждый мужчина. Девушка бесстрашно смотрела в глаза кровожадному, злобно рычащему монстру, а свинозадые, рогатые карлики похотливо на нее вылупились. Сатиры соображали, кого хотеть отыметь, видимо рассказы их предков в свое время погулявших по Земле, до сих пор были на слуху и рассказывались в адских кабаках не по одному разу за вечер.