Денис Кавченков - Обратная сторона жизни

Очень мерзко и глупо, собственноручно называть себя овцой, ведомой сильным и умным пастухом, которого паства сама же выдумала, не имея при этом права мыслить. Противоречие на противоречии, ввиду чего ни одна глупо мекающая овца не знает, куда направляется и кто этот сильный и умный пастырь. Странно, правда? Любое разумное создание просто обязано вдуматься в особенности пути, по которому медленно и целенаправленно движется к некому непонятному спасению, но… Глупые овцы нежелают мыслить, они просто идут за ласковой рукой, дающей корм и кров, а самое смешное, что им всем пообещали Рай, в котором можно будет вечно отдыхать от тяжелой жизни! Обалдеть прямо! Такая роскошная награда за ничегонеделание! Вечный отдых для тех, кто при жизни не знает, чем заняться в вечер пятницы, кроме употребления наркотиков и спиртного. Такие трудяги, аж жалость берет…

«Не зря этот с собачьей головой восхищается Лкетингом… Как-никак дитя природы с клеймом «Спящего»… Видимо некая сильная душа прилетела на Землю с пользой провести время, отдохнуть, побродить по джунглям, поболтать с животными и выбрала для задуманного удачно-подвернувшееся племя масаи… Хотела подольше пожить вдали от цивилизации, ощущая природу материальным телом: жара, холод, запахи, вкус, наркотические ягоды и рисовая водка, а тут раз… Пошел на охоту и смерть… Как говорится, что такое не везет и как с этим бороться…», — Дима идиотски выглядел, стоя с железным кольцом на шее и вывернув голову в то время, как остальные, закованные в цепи пленники замерли, лишь изредка тихо перешептываясь и затравленно поглядывая в пасть гигантских, распахнутых ворот.

Шея непривыкшая к столь долгому выворачиванию предательски ныла, будто прося вернуть голову обратно и стать также, как все, просто уставившись на пугающие ворота, но парень был другого мнения. В его сторону никто не глядел, ибо внимание местных работников заострилось на Лкетинге, играющем в гляделки с Варгхом.

Мускулистый негр, еще недавно считающий демонов сном и искренне высмеивающий Дмитрия, пытался пересмотреть злобно-рычащего монстра, бестолково двигающего в разные стороны массивными лапами. Громадное, профессионально покрытое железом чудовище, привыкшее к моментально ссущемуся от страха человеческому скоту, не могло смириться с безоружным пленником, уставившимся ему в глаза и совершенно не боящимся. Возможно это и заставляло Варгха бессмысленно шевелить огромными и чудовищно сильными лапами, ибо внутренняя часть монстра приказывала сожрать бесстрашного наглеца, но приказ «Анубиса» противоречил кровожадному желанию.

Поднимая массивные конечности, то вверх, то вниз, Варгх усилил пугающий рык, а после покрутил отталкивающей мордой по сторонам, словно ища поддержки и приказа: «Взять!», — но сатиры вместе с «Анубисом» внимательно наблюдали за происходящим, совершенно не жалея озадаченного, трехметрового Франкенштейна. Они ожидали, когда тот поднимет туземца вверх, дабы накинуть на него психологический капкан страха и бездумного подчинения вместо задерживающих рабочий процесс погляделок, но здесь ответ Лкетинга явно противоречил их желаниям.

Судьба воина-масаи вела его к становлению шаманом в своем африканском племени и возможно такие тупоголовые особи, как Варгх звались в его краях гигантскими гориллами, которых мускулистый чернокожий туземец лишал девственности по счету раз, пока не узнал о собственных способностях управления животными. И теоретически в данный момент туземец пытался поговорить с безобразным подобием гориллы, а у него не получается, ибо эта здоровенная скотина мыслит иначе, чем разумная и вполне симпатичная обезьяна.

«Твою-то мать! Чего только в голову не лезет…», — шея закостенела и побаливала, а Дима не мог повернуть голову обратно, ибо проклятое любопытство являлось настолько большой его частью, что потеряв эту привычку, он бы, наверное, умер от внутренней пустоты.

Наконец огромный монстр осознал всеобщее равнодушие к его потугам и обидам насчет ничего не боящегося человека, и опустил здоровенные лапищи на плечи Лкетингу, упрямо смотрящему в почти разумные, кровожадные глаза. И мало ли, чего хотел собакоголовый хозяин, какого обращения с узниками, но нечеловеческие пальцы Варгх сжал сильней, что отразилось на посеревшем, однако не открывшем рот туземце. Видимо боль, причиняемая злобным, тупоголовым чудовищем являлась хоть и немаленькой, но вполне терпимой, ибо он не издал, ни звука за время, которое огромная кровожадная тварь держала его напротив своей отталкивающей морды.

Дима не мог разглядеть выражение отвратного «лица» Варгха, видя лишь необъятный зад чудовища и неясно мерцающий кнут, но отлично представлял. Обозлившийся от непочтения адский надсмотрщик сто процентов мечтал яростно вгрызться в непоколебимое лицо масаи, однако пес со смертоносным жезлом не позволит произойти подобному, да и покрытая острыми шипами тварь сама прекрасно понимает, какие рабы важней, а какие нет. Поэтому в прямом смысле скрипя зубами, Варгху пришлось опустить упрямого воина-масаи, так и не отвернувшему пронзительных голубых глаз.

Лично Дмитрий верил, что негр играл с чудовищем в гляделки только из-за желания проверить на Варгхе умение разговаривать со зверьми, а тот являлся либо не внушаемым, либо действительно был человеком, позже переделанным в гигантского монстра…

Опустившись на неровный пол подвала, Лкетинг уверенно выпрямился и мученически пошевелил плечами, скорей всего неслабо болевшими после чудовищных пальцев адского Франкенштейна, однако раздалось уже привычное лязганье мачете по камню, запрещающее расслабляться. Толстожопый, зевающий во весь клыкастый рот сатир требовательно колотил тусклым клинком по камню, привлекая внимание невозмутимого масаи, а его свиномордые коллеги стояли неподалеку, о чем-то оживленно перехрюкиваясь, ничего не предпринимая и не глядя на работающего напарника. Присутствующий в виде бесстрастного наблюдателя «Анубис», также не обращал внимания на отлынивающих от работы свиней, видимо это считалось нормальным или же сия троица — умники с высшим образованием, а тот — бестолковый ПТУ'шник, которого никто и в грош не ставит, хотя…

«А почему они работали втроем, когда пришел первый, упавший в обморок мусульманин? Этого же, сейчас барабанящего по полу, я посчитал негласным лидером, но получается он наоборот больше всех вкалывает… Или может он любит запихивать людские шеи в кандалы? Или выполняемое им — самая легкая работа, а тяжелую выполняет та троица?», — вопросов возникало множество, причем настолько обычных, что другой человек не подумал бы и спрашивать, но только не вывернувший любознательную головупарень.