Денис Кавченков - Обратная сторона жизни

— А где этот… — его глаза тускло блеснули затаившимся испугом, обозначающим гигантского монстра-людоеда, на что Дима ответил.

— Он тебе ничего не сделает! Все нормально! — Такеши в ответ, будто с трудом повернул голову и увидел белозубую улыбку Лкетинга.

— Та-ке-ши жив! Страх ушел! Почти не осталось! — масаи улыбался во весь рот. — Все хорошо желтый брат! Мы скоро покинем плохое место!

— Хорошо бы… — слабо пробормотал японец, высвобождаясь из их рук и вставая на положенное ему место за Лкетингом, слегка держась руками за масаи, так как еще шатался. — Меня тоже заковали… — он удивился, а его свободная рука изучающе ощупала покрытое ржавчиной кольцо.

— Не без этого, — прокомментировал успокоившийся Дима, переместившийся на свое место из опасения, что после того, как японец встал на ноги, на них обратят не самое лучшее внимание собакоголовый или злобные сатиры. — Ты вообще, как себя сейчас чувствуешь? Мне после него… — он кивнул в сторону Варгха. — До сих пор не по себе…

— Не знаю… Нормально мыслить не могу… — японец встряхнул головой. — Как в тумане… До сих пор внутри все дрожит! Меня эта тварь, как подняла, я больше ничего не помню… Лишь поглотивший все тело ужас, а затем темноту! — он громко прошептал эти слова, опасливо оглянувшись на чавкающего сатиром монстра, но тут зашевелился невидимый собакоголовый.

— Итак! Уже до каждого должно дойти, что бояться не стоит! Большинство из вас, человеческого мяса и скота, обязано смириться с Адом! Миром, так непохожим на Землю! Но, что я вижу?! Добровольцев приходиться гнать угрозами! Почему я не вижу очереди из желающих быстрей покинуть это место? На вот этих… — он повернулся и обвел когтистыми руками стоящих в цепях узников. — Потрачен час времени! Час на объяснение о бессмысленности страха и сопротивления! Поэтому! — он сделал устрашающую паузу. — Лучше выходите сами! Ни я, ни они… — жезл сверкнул в лапе «Анубиса», указав на испуганно дернувшихся сатиров. — Не собираемся с вами нянчиться! Предупреждаю! В тот момент, когда вы перестанете добровольно выходить — закончится нормальное отношение! Да-да! Не надо делать глупые скотские глаза, будто к вам сейчас плохо относятся! По здешним меркам вас — дешевое мясо — облизывают! Осталось мало времени и повторяю… В тот момент, когда закончатся добровольцы, отсюда спустится он! — указующий перст собакоголового указал на ворчащего Варгха, жующего сочащийся кровью кусок сатира. — И они! — рука с собачьими когтями обвела недвижимых, звероподобных чертей. — Я подожду минуту, по истечении которой начну выполнять свои обещания! — собакоголовый величаво развернулся, блеснув золотыми одеждами и поцокал обратно, став позади Варгха-людоеда с толстозадыми сатирами и в нескольких метрах от закованных узников, откуда мог прекрасно наблюдать одновременно за каждым грешником.

После речи огорченного демона с собачьей головой на короткое время воцарилась тишина, постепенно расслаивающаяся на множество звуков. Замолкнувшая толпа, переваривающая, как еще раз не умереть и куда приведут покрытые ржавчиной цепи, прорезалась маленькими фонтанчиками в виде людей с усилием стряхивающих с себя страх. Причем очень многих, оказывается обладающих волей и пониманием, что лучше сейчас, но добровольно, чем позже и насильно.

Дмитрий видел, как зашевелились каждый смуглолицый и бородатый с остальными народностями, среди которых изредка проскакивали простые европеоидные лица. Есть ли среди них атеисты? Ведь отвергающие любого бога столкнулись с противоречием собственных внутренних миров, что ведет только по двум путям: абсолютное переосмысление мировоззрение или неприятие видимого, отчего разум перестает реагировать на действительность.

Очнулись даже женщины, переставшие стесняться обнаженных мужиков, и принялись рваться к импровизированной адской кузне, где выстроилась около пятой части очнувшейся толпы. Пример для них подала недавно родившая, добровольно вышедшая девушка, а раз вышла она, то и другие решили не теряться. Лишь истеричные стервы, феминистки и любительницы гламурной жизни, умершие в одиночестве или убитые мужиком за отвратительный характер даже не пошевелились. Эти женские породы трусливы и ничтожны, поэтому их представительницы остались ожидать самого худшего, чего заслужили при жизни.

Черти, охраняющие «Анубиса» и сдерживающие толпу, в который раз перестроились, дабы пропускать по одному человеку, а сатиры возбужденно переговариваясь, похотливо поглядывали то на точеную фигурку напряженной молодой мамаши, то в толпу, где мелькали крупные груди и сочные задницы осмелевших женщин. Сам величавый собакоголовый удовлетворенно стоял в «тени», внимательно разглядывая собравшихся в очередь, и видимо делая незримые пометки в угольно-черной голове.

Оказывается не так уж мало смелых людей, топталось внутри немаленькой Сортировочной. Какие-то из них повторяли за остальными — таких во все времена достаточно — но остальные шли, увидев прекрасный пример, где из последних добровольцев никто не погиб, ну и учитывая девушку с ребенком, проведенную в обход отвратительного Варгха злобным на вид демоном-псом.

Умершие и заново родившиеся люди постепенно понимали, что Ад является обителью не таких уж и бездушных созданий, как их описывает Церковь, а вполне живых, пусть и жестоких существ, но мыслящих подобно им, причем примерно одними категориями. Обнаженные, запуганные узники осознавали, что жители Геенны Огненной обладают чувствами не только плохими, а видимое вокруг море жесткости и кошмаров… Так и на Земле подобного хватает. Войны, терроризм, маньяки-убийцы, катастрофы и природные катаклизмы, все подобное этому и более худшему Аду.

Гомонящая, выстраивающаяся в подобие очереди масса добровольцев сумела привести хаотичные ряды храбрецов в более-менее упорядоченный вид примерно в течение двух-трех минут. Все это время расхрабрившиеся люди, толкаясь и посылая друг друга в далекие дали, занимали лучшие на их взгляд места. Ни с того, ни с сего в голове каждого добровольно направившегося в кандалы человека, появилась мысль, что его обманывают, занимая причитающийся кусочек каменного пола, что спровоцировало несколько драк. Все будто забыли, где находятся, видя лишь творящееся под носом…

Однако махания кулаками быстро затихли, после того, как у стоящих напротив чертей, про которых бодающийся человеческий скот умудрился запамятовать, засветились красным цветом кончики копий. Свет походил на исходящий из покрытого загадочными символами жезла «Анубиса», и наверняка обладал совпадающим эффектом, что и помогло успокоить разошедшихся сорвиголов.