Денис Кавченков - Обратная сторона жизни

Тем временем сатир бросил конец последней на сегодня цепи параллельно «сестренкам» и взглянул в сторону «Спящих», призывно помахав кому-то рукой, типа давай, гони вперед. Этот взмах был отлично понят находящимися сбоку пленников чертями, и трое из них мгновенно обратили на себя внимание узников, качнув жуткими копьями в сторону жирного карлика, машущего волосатой конечностью. Японец с масаи не сразу поняли в чем дело, и отчего стоящие напротив парнокопытные зашевелились, показывая в сторону скопища трусливых пленников, однако Дмитрий, хоть и чувствовал жуткую усталость, сразу просек в чем дело.

— Как я понимаю нам туда! — он боязливо повернулся к друзьям и кивнул в сторону «живой» трубы, где Варгх подобно Кашпировскому одним лишь взглядом утихомиривал людей. — Сейчас всех несогласных будут приковывать к нашей и остальным цепям, поэтому нужно отойти назад. Невезуха, да и только! Тащить этих… — он шумно шмыгнул носом. — Ну, по крайней мере, потихоньку будем двигаться… — видимо юноша правильно сказал, ибо молчаливые черти, указывающие путь, синхронно моргнули и вновь дернули копьями в нужную сторону, не открывая козлиные пасти. — Пойдемте уж… — Дима вздрогнул, мельком посмотрев на замершего собакоголового, чья морда не выражала эмоций.

Да уж… Юмор и сарказм у местных жителей определенно присутствовали, а отличий от Земли становилось меньше и меньше, с постепенно приходящим осознанием, что людям рассказывают чересчур много сказок… И ведь правильно! Какими бы жестокими не описывали чертей, но если существует жестокость, то присутствуют и другие чувства. Эмоции они такие — или есть, или нет, поэтому о бездушие демонов, как учат на Земле, не может быть и речи. Ни одно бездушное создание не сможет издеваться над человеком настолько хорошо, как обладающее эмоциями, а собакоголовый именно издевается. Специально вешает на них худших из людей, рабов божьих, не желающих двигаться вперед, что в прошлой, что в настоящей жизнях…

Внезапно, совсем не ожидающий, что ему не придется двигаться самому парень почувствовал, как его тянет в обратную сторону от ворот, а унылые лица соседей и козлиные морды вооруженных чертей уплывают назад. Ноги будто сами пошли под натиском непреодолимой силы неутомимого людоеда-Варгха, ухватившего конец их невнятно звякнувшей цепи, и потащившего к себе трех недавно сдружившихся, таких разных людей. Шаг за шагом, метр за метром, босые ноги быстро, но аккуратно ощупывали неровные камни и трое друзей неумолимо приближались к гигантскому помощнику властолюбивого собакоголового, подготавливающего свободные места для трусливых и умалишенных грешников, не желающих ехать на Рынок.

Вышеописанные люди, столпившиеся в полукольце загнавших чертей, тяжело сопели, дышали и молились, взывая к богу, но он молчал, не желая их слышать. Такие разные, но одновременно одинаковые… Со свернутыми набок мозгами, где правая рука спорит с левой… Вот кто сейчас стоял в кольце не таких уж плотно сжатых чертей, коих было всего пара десятков и один огромный монстр-людоед. Струсившие пленники могли прорвать их строй, но не собирались делать этого из-за страха смерти, стоящей перед ним и в физическом обличье. Насколько много в людях должно быть противоречий, чтобы бояться умереть и одновременно приближать гибель… Чистая паника с полным отсутствием логики из-за предубеждений, впитанных во время прошлой, бессмысленной жизни. Их всей душой презирал и ненавидел Дмитрий, хоть и сам был не без недостатков, буквально пропив лучшие годы, но именно к этому человеческому стаду его и вели.

Варгх быстро и уверенно, с легкими, подбадривающими рыками подтянул их троицу вместе с неаккуратно складываемой на пол цепью, на время покинув живой проем, тут же стянувшийся опасно выставившими копья чертями. Тяжелое, валящее с ног дыхание гигантского, покрытого железом монстра почувствовалось сразу, как только они приблизились и трое «Спящих» испуганно замерли, хотя насчет масаи утверждать подобное было тяжело, уж слишком тот спокойно выглядел последнее время.

Огромный кровожадный монстр с легкостью отбросил конец цепи, издавший легкое звяканье и повернулся обратно к бунтующим грешникам, но точно утверждать Дима не мог, ввиду стояния спиной к уродливому представителю Ада. Послышался шум в виде звонкого и одновременно унылого цоканье копыт, теоретически принадлежащих свиноподобному сатиру, затем невнятный рык и тут же трусливый человеческий крик.

— Только не меня! Только не меня! Пожалуйста! — снова взрыкивание, больше похожее на слово и позади несчастной, избранной возиться с человеческим мусором троицы «Спящих», звучно рухнул первый из отказывающихся продаваться рабов, породивший гнусавый бас карликового демона.

— Лежи и не двигайся, отброс человеческих отбросов! — низкорослый обладатель поросячьего хвоста не пожалел длинных слов рабу, презираемому более остальных людей, зазвенев куском цепи, идущей от шеи Такеши. — Приподними голову, ничтожество! — Дима улыбнулся, словно ознаменовав щелчок соединившегося на шее кольца. — Вставай убогий! Следующий! — послышалась шевеление и сопение неудавшегося бунтаря, разгибающегося позади низкорослого азиата, однако издаваемые им звуки заглушил невнятный рык Варгха, а потом раздался следующий, полный ужаса людской вопль и все повторилось.

Вновь послышался гнусавый, удивительно густой для небольшого поросячьего тела бас, затем звуки шевеления сатиром поржавевшей цепи и последующее защелкивание кольца. Результатами столь быстрых и нехитрых действий оказались уже два тяжело дышащих человека, ставших позади японца. Страх излучаемый ими коснулся спины парня, словно кончик мачете, цокающего рядом свиномордого демона, но мерзкое ощущение быстро прошло после нескольких вдохов и выдохов по методике Такеши.

— Эй ты, «Спящий»! Тот, что спереди! — голос карликового черта одернул Диму и моментально покрывшийся гусиной кожей юноша обернулся. — Да-да! Ты! И не гляди на меня, как на убийцу! Давай пройди пару метров вперед, а все остальные двигайте за ним! — свиномордый черт командовал «Спящими», словно поддатый бригадир неуклюжими грузчиками-новичками.

Парень, понявший, что ему ничего не грозит, быстро забыл о нахлынувшем страхе и прошлепал босыми ступнями указанное расстояние. За ним послушно плелись японец с невозмутимым масаи и два перепуганных узника, рабы же на трех других цепях стояли, где раньше, ибо к ним пока никого не приковывали.

— Стоять! — бас сатира прервал послушный ход, ввиду чего Дмитрий и масаи замерли, будто являлись частью единого целого, зато Такеши витал в облаках потому, как воткнулся в мускулистую спину туземца, не сбавляя хода.