Клайв Баркер - Племя тьмы [Авт. сборник]

Потом это действительно началось. Прижав Лори к стене, он резко вдвинул в нее свой член. Она облизала ему лицо. Он улыбнулся; она, заметив это, слегка шлепнула его.

— Да, — сказала она. — Да. Давай скорее.

Это было все, что она могла сказать — «да» его члену, «да» его губам, «да» его жизни в смерти и его способности наслаждаться этой жизнью.

В ответ он лишь продолжал свою работу, закрыв глаза. Выражение его лица заставило все ее нутро сжаться. Это была сладкая боль. Она ухватилась одной рукой за стену у его головы, двигаясь навстречу его движению.

Она взлетела на вершину блаженства. Хотелось, чтобы это никогда не кончалось. Но, за дверью кто-то четко сказал:

— Быстрее…

Лори с трудом открыла глаза, еще окончательно не придя в себя, и прислушалась. Это был Нарцисс. Это он вернул ее из опьяняющего мира любви в жестокую реальность. Вот он толкнул дверь и стал на пороге, без тени смущения уставившись на любовников.

— Ну как? Кончили? — спросил он. — Мы можем двигаться?

— Да, можем… И куда угодно, — ответил Буни.

— Не куда угодно, а в Мидин, — строго сказал Нарцисс.

— В Мидин, так в Мидин…

Лори встала и начала одеваться.

— Там полно народу, — сказал Нарцисс. — Как мы пройдем мимо них?

— Очень просто, — сказал Буни. — Ведь они обычные люди. А мы…

Лори молчала, все еще находясь во власти пережитого. Стоя спиной к Буни, она чувствовала, что он смотрит на нее. Его тень, казалось, заполнила все помещение, накрыла ее своей нежностью, грела душу. Даже Нарцисс почувствовал что-то. Он смущенно хмыкнул и широко открыл дверь, будто приглашая войти долгожданную и спасительную ночь…

На улице собиралась толпа. У некоторых в руках было оружие. Кто-то прихватил с собой веревки. Другие подбирали с земли камни. Кровавый след от раненой ноги Кормака, ведущий к двери полицейского участка, не оставлял сомнений в том, где скрываются преступники. Люди возбужденно переговаривались. Лидеры толпы, определившиеся сразу и безропотно признанные остальными, что-то громко кричали, размахивая руками. И тут все разом взглянули в сторону участка. В проеме открытой двери стоял Нарцисс.

— Бей его! — крикнул кто-то из задних рядов в наступившей тишине. И сразу несколько голосов подхватили:

— Бей ублюдка! Бей гада!

Трое стоящих впереди мужчин выстрелили почти одновременно. Одна из пуль попала Нарциссу в плечо и прошла насквозь. В толпе послышались радостные вопли. Воодушевленные удачей, люди бросились вперед. Задние жаждали увидеть поверженного врага. А передние не сразу заметили, что раненый человек не проронил ни капли крови. Они остановились только тогда, когда увидели, что он продолжает стоять как ни в чем не бывало. Снова раздались выстрелы. Несколько пуль прошли мимо, но две попали в цель.

И тут из-за спины Нарцисса раздался страшный, яростный рев такой силы, что лампа, освещающая коридор, треснула. На пол посыпались осколки. Несколько человек, не выдержав, начали судорожно пробираться на улицу. Остальные замерли в нерешительности. Но когда из темноты показался силуэт безобразного существа, людей охватила паника.

Тем, которые стояли впереди, пришлось хуже всего. Дверь оказалась заблокированной, и они лишь выставили вперед свое оружие, намертво вцепившись в него руками.

Среди них находился один, который был свидетелем захвата Буни в гостинице «Свитграсс». Он узнал в приближающемся к ним чудовище того людоеда и громко закричал:

— Это он! Он!

Стоявший рядом с ним мужчина, тот, который попал в Нарцисса с первого раза, выстрелил.

…В Буни стреляли много раз. И эта маленькая пуля, попавшая в его грудь и задевшая давно остановившееся сердце, не могла причинить ему никакого вреда. Его тело уже начало разжижаться. Образовавшееся сквозное отверстие быстро затянулось, и лишь несколько капель упало на пол. Он засмеялся. Полузверь-получеловек, способный стать бесплотным, как Лайлесберг, и сохранивший в себе частичку прежнего Буни со здоровым телом и больной душой… Какое удивительное состояние! Какое наслаждение видеть полные ужаса глаза этих людей — тех, которые присвоили себе право распоряжаться чужой жизнью и смертью, судить, где правда, а где ложь, где реальное, а где сверхъестественное. И вот теперь они с вытаращенными глазами, роняя оружие, веревки, камни, в панике бросаются прочь, давя друг друга.

И только один, то ли оцепенёв от ужаса, то ли демонстрируя свою отвагу, остался стоять на месте, целясь Буни в грудь. Но когда чудовище выхватило из его рук оружие, он не выдержал и вылетел на улицу.

Было еще достаточно светло, и Буни побоялся переступить через порог. Но Нарциссу дневной свет был не так страшен. Он быстро проскользнул через дверь и, не замеченный обезумевшей толпой, добежал до машины.

Люди, немного придя в себя, остановились на противоположной стороне улицы, взволнованно переговариваясь между собой, видимо, не оставляя надежды возобновить атаку. Шок от вида Буни стал постепенно проходить. Нельзя было терять ни минуты.

Нарцисс уже сидел в машине. Лори подошла к двери и встала за спиной Буни. Он уже не пугал ее. Минуты, проведенные с ним наедине, перевернули в ее душе все. И теперь лишь внезапно возникшая безумная мысль об интимной близости с этим чудовищем (а как это будет?) слегка смущала ее.

Нарцисс подогнал машину к двери.

— Быстро! — шепнул Буни, пропуская Лори вперед.

Она не успела еще оказаться на сиденье, как пуля с противоположной стороны улицы вдребезги разнесла заднее стекло. Буни слегка подтолкнул Лори сзади и, усевшись с ней рядом, захлопнул дверцу. Нарцисс нажал на газ и машина рванула с места.

— Они пустятся за нами в погоню, — сказал он.

— Ну и пусть, — ответил Буни.

— Куда мы? В Мидин?

— Конечно. Теперь нет смысла скрываться.

— Верно.

— Мы приведем их прямо в ад, — сказал Буни, оглянувшись назад и увидев эскорт машин, следовавших за ними. — Ну что ж, они сами этого пожелали…

Игерман был в прекрасном расположении духа. Если сегодня все закончится благополучно, ему грех жаловаться на свою судьбу. Сначала он поймал Буни. Потом вынес из гостиницы ребенка, и это запечатлели десятки фотокамер, значит, завтра его фотография появится во всех газетах. И, наконец, Мидин, охваченный языками пламени.

Эту замечательную идею подал Петтин. Они налили во все щели бензин и подожгли. Как и следовало ожидать, подземные жители начали вылезать на поверхность, где с ними безжалостно расправлялись жаркие солнечные лучи.

Но не все из них погибали сразу. Кое-кто подготовился к приходу полицейских и придумал нехитрые средства защиты. Однако все было напрасно. Огонь в конце концов уничтожит их всех. Кладбище окружено. А перелететь через стены, обратившись птицей, не позволит главный враг оборотней — солнце.