Ирина Андреева - Большая книга ужасов – 39

Я мрачно оглядела находку:

— Судя по размерам, это «Война и мир».

— Да? Тогда лучше поставить ее на место, — сказала Никитина и обвела взглядом полки: но другие книги были не меньше. — Ой, смотри, здесь закладка! Интересно, что почитывала эта особа? — Маша подсела ко мне и раскрыла старинный том. «Секреты красоты» — бросился в глаза большой заголовок.

— «Омолодиться на пять лет, — прочла я первый абзац. — Шкурки с трех лягушек варят в жестяной кастрюле средних размеров в течение одного часа, затем содержимое переливают в глиняный кувшин и ставят в прохладном месте…» Брр, не нравится мне такой рецептик. А там дальше что?

— «Омолодиться на десять лет», — перевернула страницу Мария.

— «Собирают на растущий месяц волчьих ягод, варят варенье…» — начала читать я.

— «…и равномерно втирают полученную маску в кожу лица», — продолжила Маша. — Жуть! Хорошо, что хоть не равномерно наносят на язык… «Омолодиться на тринадцать лет: ровно в полночь берут тринадцать веток папоротника, связывают в веник черной нитью и метут пол со словами…»

— Не могла эта старуха пол подмести, что ли? Надо было ей экстремальные способы искать! — возмутилась я.

— Видимо, ведьма эта благородных кровей, пол не метет, посуду не моет… — предположила Манюня. — О! Средство для нежной кожи! Вот это надо запомнить. Так: «Муку смешивают с толченной в порошок болотной тиной…» — Машка посмотрела на меня, подняв бровь. — Разве болотная тина сделает кожу нежнее?

— Человеческую — вряд ли, а вот для ведьмы наверняка в самый раз! Слушай, эту книжку, случайно, не твой Даниил составлял? Все рецепты один в один в его оригинальном стиле. Сама посуди, вот, например: «Стать молоденькой, как девочка. На растущую луну три раза крестообразно ранят руку молодой особе…»

В комнате воцарилась тишина.

— Так, все! Хватит читать эту мерзкую книгу! — Я с шумом захлопнула том. — У ведьм свои рецепты красоты, и они нам не подходят!

— Ир, — осторожно предположила Маша, — а может быть, раз ты не спишь, то у ведьмы не получилось омолодиться? Ты сейчас выглядишь совершенно нормально для своего возраста.

— Пошли-ка, — и я отвела подругу в прихожую. На стене рядом с вешалками по-прежнему висел портрет. Но теперь с него довольно улыбалась красивая молодая особа с зелеными глазами, черными изящно изогнутыми бровями и свежей розовой кожей. Только большая бородавка на носу несколько портила общее впечатление. — Теперь ведьма выглядит вот так. Я же сохраняю пока свой облик только благодаря ванне с колдовским раствором от Еремеи, — печально прошептала я и побрела обратно в комнату. Подруга сочувственно похлопала меня по плечу.

— О, посмотри, здесь есть прикольные платьица! Давай примерим. — Манюня, не оставляя попыток меня развеселить, натянула какой-то жутковатый балахон черного цвета в кроваво-красный горошек.

— Оно тебе безнадежно велико, — оглядела я подругу. — Ты примерила чехол от дирижабля.

— А не хочешь надеть вот этот чехольчик? — И Мария подняла с пола какую-то зеленую тряпочку. — Тебе очень пойдет!

— Нет, не хочу! — угрюмо ответила я.

— Ну, как хочешь. Эх, жаль, конечно, что эта метла не волшебная, а то бы мы с тобой навели на этом шабаше шороха! С научной точки зрения метлы должны делиться на два вида: на летательные и подметательные, — Никитина потянулась к метле. — Хочешь, я проверю, к какому виду принадлежит эта? — оседлала метлу Машка и запрыгала по комнате. — И-го-го! И-го-го!

— Жаль, фотографа нету! — все-таки улыбнулась я.

— Давай присоединяйся!

Я пристроилась позади подруги, и мы, хохоча, вместе запрыгали по комнате.

— Тебе не надоело ездить по кругу? Давай хоть коридор обскачем! — предложила Маша (ей явно нравилась игра в лошадки).

Мы, топая, как целый табун, ускакали в прихожую.

— И-го-го! — вопила Никитина. — Держим курс на кухню!

— Маш, а как ты думаешь, наше поведение никак не связано с выпитым почти на голодный желудок шампанским?

— Думаешь, мы пьяные? — удивилась подруга. — Мне кажется, мы просто веселые!

— Да? А мне кажется, две девочки-подростка напились и устроили дебош в чужой квартире! — поделилась я своими подозрениями с подругой. — Ой, подожди, лошадка, к моей ноге прицепилась сеть — копыта запутались в густой травке! — Я трясла ногой, но рыболовная сеть, до сих пор валявшаяся посреди коридора, никак не распутывалась.

— Надо подпрыгнуть повыше, тогда она сама соскочит, — предложила Маша, и мы начали прыгать. Один раз, другой, третий — и вдруг мы повисли в воздухе, сидя на метле.

— Ирка… — пролепетала Мария. — Она и впрямь… летательная. Настоящая летательная метла!

— Ага! — только и смогла произнести я.

— Почему тогда она не летит? — спросила Маша не то у меня, не то у кого-то еще. — Может, нужно скомандовать ей: «Вперед»? Вперед. Вперед! — Но метла как ни в чем не бывало висела на одном месте.

— Как же ею пользоваться? В шкафу не было инструкции?

— Ир, послушай, ты сидишь позади меня, попробуй постучать по ней ногами, ну, как всадник на лошади делает…

Я неуверенно тронула пятками прутья, и метла тихонько полетела вперед.

— Ура! — обрадовались мы.

— Так, теперь надо освоить повороты вправо и влево, — и Манюня осторожно повела ручкой метлы в сторону. Мы слегка изменили курс и чуть было не врезались в стену.

— Я, кажется, поняла, как управлять! — радостно завизжала Машка.

— Я тоже!

— Тогда летим на шабаш!

Манюня зарулила на кухню и направила метлу в распахнутое окно.

— Стой! — остановила я Никитину. — Давай сначала потренируемся летать здесь, в квартире.

— Разумно, — кивнула Маша, и мы сделали еще несколько кругов по коридору. — Ну? Теперь летим? Времени уже много, как бы не опоздать!

— Да, можно вылетать, только вот сетка эта дурацкая за все цепляется, — пожаловалась я. Рыболовная сеть все еще волочилась за мной по полу. Я поджала ногу и, аккуратно выпутавшись, уже хотела выбросить надоедливую вещь, но, поглядев на Машку в черном ведьминском балахоне, решила, что мой обычный летний сарафан будет слишком выделяться на празднике. Обмотав себя сетью, я ударила пятками по метле.

Мы неслись по ночному небу, во все горло распевая песни. Город остался далеко позади, и под нами расстилались поля. Исполнив многое, что нам нравилось и не нравилось из репертуара современной эстрады, Маша еще больше развеселилась и принялась с ревом, похожим на рев мотора, зигзагами носиться по небу, пытаясь закрутить мертвую петлю. Я же, вцепившись в подругу, визжала от страха:

— Маша! Маша, не надо! Прекрати! Твоя фамилия Никитина, а не Шумахер!

И Маше вскоре действительно пришлось прекратить, так как одной рукой я сжимала ее талию, а другой — шею, чуть было не задушив.