Елена Усачева - Кошмар под Новый год

Конь протяжно заржал, пронося всадника дальше по дорожке. Перемахнув через высокий снег, на тропинку выскочил еще один всадник. И тут же за ним, прихватив с собой чуть ли не весь сугроб, на дорожку вывалился Антон.

– Уходи! – крикнул он приятелю, размахивая руками. – Беги к просеке! Дальше они не пойдут!

– Люди! – вздохнул лес.

У Васильева никак не получалось встать, он барахтался на скользкой лыжне, ноги его разъезжались, палки он успел потерять. Пока первые два всадника разворачивались, третий всадник выбрался на тропинку и легкой рысцой пошел на Андрюху. Не в силах встать, тот начал ползти.

– Стой, гад! – завопил Рыжик, поворачиваясь к наезднику и выхватывая из кармана подкову. – Отстань от него, а то как долбану тебя сейчас! Звезды с неба посыплются!

Не останавливаясь, всадник повернул в его сторону голову, повел рукой. Сзади раздался топот.

Значит, подкова не помогает.

Антон сжал ее в ладони.

– Чтоб ты провалился! – выкрикнул он, бросаясь вперед. Он этого так искренне сейчас захотел, что даже голова заболела от подкатившей к горлу ярости.

Всадника как будто что-то толкнуло в спину. Он вздрогнул, изогнулся, капюшон сполз на плечи, открывая светлые волосы, четко очерченные скулы, острый нос, прищуренные злые глаза.

Антон, осененный страшной догадкой, открыл рот, но ничего сделать не успел.

Девочка, очень похожая на Машу из конюшни, опрокинулась назад, дернув на себя повод. Конь взметнулся на дыбы, мгновение постоял ровной свечкой. Но всадница все больше и больше откидывалась назад, утягивая за собой коня. Оба они кувыркнулись на спину. Взлетел снег, скрывая упавших.

И все исчезло. Тропинка оказалась пуста. Ни всадницы… Ни Васильева!

Антон заторопился. Он выкатился за поворот, и у него камень свалился с души. Кувыркаясь и поскальзываясь, Андрюха ковылял по лыжне. Вдвоем они выбежали на просеку.

Сзади снова раздался топот.

– В лес! Здесь граница!

На полной скорости они врезались в елку, на них посыпался сверху снег. Васильев отполз подальше, засунул в рот варежку и стал с шумом высасывать из нее воду.

– Во, черти! – наконец проговорил он. – Я думал, не дойду, задохнусь!

– Значит, убедился? Все? Тебе хватило? – Антон лицом упал в снег, пытаясь остудить полыхающие жаром щеки.

– Хватило! – Лицо Васильева расплылось в довольной улыбке. – Надо же как они…

– Дурак! – не выдержал Антон. – А если бы мы не убежали? Экспериментатор ненормальный! Если захочешь еще что-нибудь выяснить, то делай это уже без меня!

Антон отполз в сторону, выглянул из кустов, посмотреть, что делается на просеке.

Оба всадника стояли на дороге, конь одного из них копытом копал снег. Из леса вышел Заток, грустно мотнул головой, принюхался и… пошел дальше. Он грустно проплелся мимо ребят, взял вялыми губами еловую ветку у них над головой, пожевал, выплюнул и побрел через сугробы.

Антон, не веря своим глазам, смотрел на удаляющуюся фигуру коня.

Он перешел границу!

Рыжик толкнул разомлевшего Васильева в бок.

Всадники еще мгновение потоптались на просеке, конь одного из них последний раз взрыл копытом снег, и они оба одновременно шагнули в ближайший сугроб.

– Дорога! Жертва! – пророкотал наездник, приподнимаясь на стременах. Он оглядел ближайшие кусты и деревья. – Вам не уйти!

Васильев выплюнул варежку изо рта, приподнялся на локте.

– Куда это они? Ты же сказал, что дальше они не пойдут!

– Значит, пойдут! Бежим! – Антон вскочил, дергая за собой все еще лежащего Андрюху.

– Вот они!

От этого крика лес взорвался. Теперь, казалось, все действовало против ребят. Кочки не давали им проехать, лыжи тонули в сугробах, ветки загораживали дорогу, кусты цеплялись за куртки и штаны. Всадникам здесь тоже приходилось туго. Они уже передвигались не так легко, как раньше – кони глубоко проваливались в снег, с трудом ступая вперед. И следы их уже не исчезали.

Это Антону почему-то запомнилось особо. Кувыркнувшись на очередной кочке, Рыжик почувствовал, что в ноге его что-то хрустнуло и ей стало невероятно легко. Он испуганно схватился за лодыжку. Но нога была цела, сломалась лыжа. Подбирать обломки не было времени. Верещагин быстро отцепил вторую лыжу и пополз вперед. Васильев ковырялся сзади.

– Заток, ты где? – негромко позвали рядом.

Мелькнула знакомая невысокая фигура с рыжими распущенными волосами.

– Тошенька, куда ты делся? – тихо позвала она.

Верещагин чуть не налетел на девочку, и только тогда Света его заметила.

– Осторожно! – крикнул Рыжик, откатываясь в сторону.

Снег под черными копытами взорвался сотней ледяных осколков.

Светины глаза расширились от удивления и ужаса.

Антон сделал еще несколько шагов, за деревьями показались ярко-оранжевые тенты палаток, поднимался к небу слабый дымок от костра. В отчаянии он обернулся – вместе с Васильевым они вели всадников к лагерю. Что делать дальше, он уже не знал. Обратно бежать они не могли, выбираться к поселку было бессмысленно. Оба всадника уже почти нависли над Андрюхой, одному из них оставалось сделать один прыжок.

И тут Антон не выдержал.

– Помогите! – крик сам собой вырвался у него из груди. – Андрюха!

Но было поздно.

Черные всадники одновременно подняли своих коней над закапывающимся в снег Васильевым. По лесу прокатился вздох. Взлетела снежная крошка.

Первой заорала Карина. Всадники тут же отреагировали на этот крик, повернув лошадей в ее сторону. Ребята качнулись назад. Кто-то упал, на кого-то наступили. Среди пляшущих цветных шапок и курток мелькнула худощавая фигура Паганеля. Он быстро оглядел поляну, выдернул из костра горящую головню и шагнул навстречу всадникам.

– Кто бы вы ни были – убирайтесь отсюда! – прокричал он, размахивая шипящей головешкой. – Ни шагу дальше!

Всадники переглянулись. Видимо, огонь их отпугивал. Один из них склонился с седла, рукой провел черту в снегу.

– Вы не проживете и дня, – прошипел он. – Вы испугаетесь собственного страха! – Резко развернул коня и неожиданно легко, хотя до этого жеребец тонул по брюхо в сугробах, потрусил прочь. Второй всадник исчез вместе с ним.

Рядом плакали. Антон повернул голову. Света сидела на том месте, где только что был Васильев, ладошкой гладила белый снег, слизывала с губ слезинки.

– Уходите! – как заведенная повторяла она. – Вам нельзя здесь оставаться! Это место проклято! Слишком много здесь было сказано слов и проклятий! Уходите! Собирайтесь и уезжайте, пока они не вернулись! Они придут и всех вас убьют! Всех!

Она уже не гладила снег, а в слепом бессилии колотила по нему кулачком.