Елена Усачева - Кошмар под Новый год

– Ни один дух к нам не заглянет, – поморщилась Наташа. – Надо все написать красиво, по линеечке.

– Вот потому у тебя ничего не получалось! Надо действовать по вдохновению, – откликнулся Костик и втиснул между «К» и «М» затерявшуюся по рассеянности букву «Л». – Сейчас увидите класс.

– Кого будем вызывать? – поинтересовался Игорь.

– Только, чур, кого-нибудь доброго! – торопливо предложили Маринка. – Давайте так и скажем: «Приходи к нам, добрый дух!»

– Свет, ты не в курсе, надо ли читать специальное заклинание, или что-нибудь вроде того?

– Отстань, Яна.

«Не хочешь, как хочешь» – подумала я и присоединилась к остальным. Мы сели вокруг стола, наши пальцы неподвижно зависли над опрокинутым вверх дном блюдечком. Вообще-то в этом не было ничего смешного, но я будто проглотила смешинку, и едва сдерживалась, чтобы не расхохотаться. Остальные, кажется, тоже. Леша надул щеки, насупился:

– Добрый дух, ты нас слышишь? Если слышишь, явись нам и ответь на вопросы.

– А если не слышит? – хихикнул Костик, и все, не выдержав, расхохотались.

Пришлось начинать все с начала. Леша повторил свой вопрос, и в этот самый момент, я с ужасом поняла, что знаю, чем все кончится. В голове четко, до мелочей проявились события забытого сна. Светка начала будить меня, когда я шла по белой равнине, и потому продолжение кошмара рассыпалось на отдельные кусочки, стерлось из памяти, не оставив и следа. А теперь все вернулось. Комната, освещенная пламенем свечей и догорающего камина, сосредоточенные лица ребят, белое фарфоровое блюдечко под пальцами… Мой взгляд задержался на лице Костика – сейчас оно должно было подернуться туманом, а потом потечь, будто это была не выдержавшая тепла восковая маска. Затем, когда из-под «воска» покажется жуткий оскал черепа, произойдет то, что…

– Яна! Яна! Ты его видела?! – наперебой восклицали ребята.

– Кого?

– Ты выглядишь так, будто столкнулась с привидением, – пояснила Маринка.

– Давайте оставим эту затею, – немного придя в себя, предложила я.

– Ну, уж нет! – Костик был возбужден, в его глазах появилось странное, не свойственное такому хохмачу, как он вдохновенно-восторженное выражение. – Надо доводить дело до конца. Явись сюда самый жуткий, самый запредельный, самый главный кошмар, терзающий по ночам наши души! Пусть вам станет страшнее, чем на четвертной контрольной по алгебре, пусть ваша кровь холодеет сильнее, чем на приеме у зубного врача, пусть ужас завладеет вами, как в раннем детстве, когда вы вздрагивали при виде собственной тени и боялись пустых комнат! Загляните в ваши души – там страх! Он поднимается все выше, выше, он уже здесь! Трепещите!

– Что, что ты говоришь! – со всех сторон зашикали на «колобка», но Костик и не думал умолкать.

– Ты пришел, дух? Пришел?! Явись нам, напугай этих слабаков! – почти кричал он, обращаясь в пустоту за нашими спинами. – Явись!

Комнату окутала жуткая тишина. Пораженные словами Костика, мы молчали, не смея даже вздохнуть. Волосы на моей макушке начали шевелиться, стук сердца стал таким громким, что его, должно быть, слышали все присутствующие, перед глазами встала холодная, покрытая снежным саваном равнина… закружились хлопья пушистого снега…

– А-а-а!

Полный боли и ужаса крик слился со звоном лопнувшего стекла. Все повскакали со своих мест, кто-то опрокинул на пол свечи, а я бросилась к выключателю, так и не успев понять, что же произошло в эти короткие мгновения. В сердце было пусто и казалось, что вместо него в груди находится бездонная черная дыра.

– Что случилось? – в комнате вспыхнул свет, сухая, как жердь, Валентина Акимовна пронзила меня суровым взором. – Это твои шутки, Яна?

– Света! Света! – взвизгнула Маринка, первой подбежав к креслу, на котором сидела моя сестра. – Света!

Она лежала, запрокинув голову, ее кожа была бледна, как снег, а глаза чуть приоткрыты. Сквозь густые ресницы была видна светлая полоска белков, и эти пустые, неподвижные глаза произвели на меня жуткое впечатление. Охнула Валентина Акимовна, засуетились ребята, все столпились возле кресла, ни слишком хорошо представляя то, что должны делать, а страх становился все сильнее. Что если Светка взяла и умерла? Просто так, без причины, под самый Новый год…

– Где я? – Светлана открыла глаза, рассеянно озираясь по сторонам. – Что со мной было?

– Хотелось бы узнать это у тебя, – домоправительница успокоилась и теперь смотрела на Светку с подозрением. – Знаешь, девочка, я тридцать лет отработала в школе, меня так легко не проведешь. Устраивай свои обмороки в другом месте, иначе в следующий раз, я окачу тебя ведром ледяной воды.

– Но я…

– Это лучшее лекарство от глупых шуток. – Валентина Акимовна направилась к двери, но тут ее взгляд скользнул по зеркалу, висевшему прямо над Светкиным креслом. – А это кто сделал?

Только теперь я заметила, что зеркальное стекло покрывает сеть тоненьких, похожих на паутину трещинок. Дело приняло совсем скверный оборот. Экс-училка решила сделать нам хорошую выволочку и разразилась длинной гневной речью. Я почти не слушала ее, размышляя о том, что произошло. Если бы не мой сон, случившееся можно было принять за очередной Костин розыгрыш. Он любил пугать ничего не подозревающую публику, разыгрывая жуткие истории. Вот только зеркало ему разбивать не следовало… Хотя с другой стороны, все эти жуткие совпадения не мог подстроить ни один шутник.

– Я обо всем расскажу твоим родителям, Яна. Никаких скидок на праздник!

Валентина Акимовна покинула гостиную, величественной походкой двинувшись на кухню. Было понятно, что от дальнейших объяснений нас спасли начавшие подгорать пирожки. Леша состроил ей вслед довольно глупую рожу, а Костик подмигнул Светке, тихонько шепнув:

– Спасибо, что подыграла. Ты знаешь в этом толк. Мы сработаемся.

Я здорово разозлилась – скомкала листок с алфавитом, включила телевизор на полную мощность и демонстративно уставилась в экран. Возможно, этой ночью, я все же рассказала Светке свой сон, а она воспользовалась случаем и устроила этот дурацкий розыгрыш. Нет, что ни говори, вряд ли на свете встречаются ведьмы в хорошем смысле этого слова!

– Знаешь, заяц, мы не сможем к тебе приехать.

– В смысле? – я чуть трубку не выронила, услышав такое. Наверное, мама меня разыгрывала, или возникли какие-то проблемы со связью.

– Разве ты не знаешь?

– Что именно?

– Посмотри в окно.

Я отодвинула плотную штору – за стеклом, кружились в бесконечном танце миллионы снежинок, и сквозь эту пелену невозможно было рассмотреть даже стоявшую неподалеку от дома елку.

– Это началось около часа назад, Яна. Мы с папой на вокзале. Почти все электрички отменили, на перрон выйти невозможно. Мы ждали, сколько могли, а теперь решили возвращаться домой. Это настоящее стихийное бедствие.