Елена Усачева - Большая книга ужасов – 16

На какое-то время Танька забыла о происходящем в зале.

Как же отличить живого от мертвого?

Мертвый лежит в гробу.

А если не лежит?

Фролова в панике схватилась за голову, под пальцами захрустели искусственные волосы.

Вот оно! Если бы она умерла, к ней бы вернулись ее волосы!

Жива! Жива!

Танька вновь метнулась к отверстию, но, не дойдя до него одного шага, остановилась.

А если волосы не должны обратно поменяться? Как помер, так помер.

Фролова с отчаяньем посмотрела в окошко.

Мари стояла около до боли знакомой восковой фигуры – Танькиной копии – и внимательно рассматривала ее.

– Если бы эта негодная девчонка была здесь, – задумчиво бормотала мадам Тюссо, – ее фигура ожила бы! – Она медленно пошла через зал. – Мне все это не нравится. – Фигуры, мимо которых проходила хозяйка, начинали двигаться. – Я не понимаю, почему не получается все сделать сразу?

– Отсталая страна, – махнула ручкой Мария-Антуанетта, поправляя сбившуюся прическу. – Во всех цивилизованных странах каждый сам за себя, а здесь… как это… «сам погибай, а товарища выручай», – произнесла она, картавя русские слова. – Так, кажется?

Со всех сторон раздался довольный гул голосов и редкие аплодисменты.

– Вот, – горестно покачала головой Мари, – даже королева стала изучать местный фольклор. Куда все катится? Где кукла? Почему эти дурацкие игрушки стали им помогать? Уж они-то, кажется, не в этой стране сделаны.

Танька поморщилась. А ведь правда! Она отлично помнила, как папа пришел домой с небольшой разноцветной коробкой с прозрачной пленкой-окошком спереди. Внутри в красивой упаковке лежала невероятно нарядная кукла. Первое время эта коробка была для новой игрушки постелью, и Фролова успела хорошо ее изучить – на ней было много иностранных буковок. Кажется, папа говорил, что кукла из Германии. У нее даже имя было какое-то смешное… Танька его уже, конечно, забыла.

Гретта, Меметта, Каретта…

Ну вот, теперь и память ее подводит. Наверное, так смерть и выглядит. Сначала забываешь свое давнее прошлое, потом детский сад, потом школу, потом вчерашний день… И улетаешь в небо прозрачным облачком.

Танька даже голову подняла, чтобы проследить свой полет. Но потолок при скудном освещении был не особо виден.

Кукла опять же с ней разговаривает. Когда это с ней куклы разговаривали? Как померла, тут же заговорила! Вот вам и доказательство.

Домой пришла, никого не было. А потом вдруг появились. Что же она не слышала, как дверь хлопнула?

Не услышала, потому что была мертвой!

И Карл ее не увидел, хотя они стояли в трамвае практически напротив друг друга. Почему? Все потому же!

Танька сползла на пол и зажмурилась.

Ей было не страшно, нет. Пусто. Внутри было до ужаса пусто и холодно. Вокруг была темнота. И из этой темноты ей не выбраться никогда. Уж лучше бы ей быть восковой фигурой. Тогда хоть с кем-то можно общаться. С Карлом или Мэрилин Монро. Да с той же самой Мари…

На Таньку вновь напала апатия. Все напрасно. И сделать уже ничего нельзя. И глупому Максу уже не поможешь. И Килька так и останется восковой. А Мари будет все пополнять и пополнять свой Музей новыми экспонатами, пока весь мир не станет одной страной – Музеем восковых фигур.

Под руку Фроловой попал камешек. Она бездумно подбросила его на ладони, перекинула с руки на руку.

Когда-то давно она смотрела фильм, где убили одного дядьку. Через какое-то время он вернулся, чтобы отомстить своим убийцам. Но поначалу он ничего не мог сделать, потому что привидения не способны чувствовать людские предметы. Но другое привидение научило его кое-каким фокусам, и дядька к концу фильма отомстил.

Танька тупо рассматривала камешек у себя в руках, ощупывала его холодную неровную поверхность и понимала, что для нее еще не все потеряно.

Даже если она и померла, то кое-какие человеческие способности в ней сохранились. А уж про эмоции и говорить не стоит. Эмоции переполняли ее через край.

Вдруг Фролова поняла, что уже какое-то время из окошка доносится шум. Она вернулась на свой наблюдательный пункт.

Двое держали Тихомирова за руки. Он вырывался и орал, что все здесь разнесет. Веселкина сидела все так же, не шевелясь, и Танька поняла, что это не настоящая Ирка, а восковая фигура, и глупая Глафира уже сжевала рукав ее восковой куртки.

– Что же с тобой делать? – произнесла Мари после долгой паузы, во время которой она изучала лицо Макса. – Впрочем, любая машина дает сбой. Придется это исправить. – Она подошла и осторожно погладила Тихомирова по голове. – Отведите его в мастерские. – И, вздохнув, добавила: – Придется над ним поработать.

Мадам Тюссо повернулась к Карлуше и провела указательным пальцем по шее.

Танька почувствовала, как у нее мгновенно вспотели ладони, а по спине пробежали испуганные мурашки. Хотя она тут же загнала испуг обратно в пятки, мысленно приговаривая: «Так ему и надо. В следующий раз будет меня слушать… А ведь следующего раза не будет».

Макса повели вон из зала, и Фролова не выдержала. Она сжала кулаки и почувствовала в правой руке камень.

– Не смейте его трогать! – завопила она, бросая камень в окошко. – Немедленно отпустите!

Куда упал камень, Танька не разглядела, потому что уже мчалась, как ей казалось, вдоль стены. Она хотела найти вход в зал. Если было тайное слуховое окошко, должна быть и тайная дверь.

Перед ней мелькнула какая-то фигура, державшая в руках фонарь.

Кукла Таня вернулась! Она-то и покажет Фроловой дверь.

Фигура впереди двигалась не совсем обычно, движения ее были замедленными, поэтому Танька легко догнала ее. Потом сделала еще несколько шагов и остановилась.

Это был Карл. Только сейчас он оказался одет в темную курточку с большим светлым воротником. Принц бежал тяжело, немного прихрамывая, с трудом переставляя восковые ноги. Фонарь в его руках чуть поскрипывал.

Бегущий заметил, что за ним никто не следует, и стал медленно поворачиваться.

Пока он поворачивался, Фролова сто раз успела бы убежать. Но теперь спешить было некуда. Она еще успеет от него смыться – бегала она всегда быстро. Сейчас же ей было интересно, почему принц бежал не за ней, а вместе с ней.

– Как пробежался? – начала она и осеклась.

Это был не Карл.

Где-то Танька видела этого мальчишку, аккуратно причесанного, с сурово сдвинутыми бровями. Незнакомец качнул фонарем около своего лица.

– Быстрее! – медленно произнес он. – Они скоро будут тут.

– Так я и пошла неизвестно с кем, – с вызовом произнесла Фролова. – Ты кто?

– Алеша, что же вы! – Из темноты медленной грациозной походкой вышла красивая высокая девушка в длинном белом платье, подвязанном под грудью широкой лентой. В руках у нее тоже был фонарь. Увидев, что все стоят, она нетерпеливо махнула рукой. Жест у нее, понятное дело, тоже вышел неспешный. – Пойдемте, пойдемте, потом все разговоры!