Елена Усачева - Большая книга ужасов – 16

Весь ужас был в том, что все это происходило в полной тишине – ни плеска воды, ни шелеста потревоженного гравия и останков.

Волна набрала силу и с шипением понеслась на домик. Вовка вцепился в подоконник, не в силах оторваться от этого зрелища: серая стена воды падала на берег.

– Там же рыбки! – ахнула Алька.

И цунами местного разлива накрыло их.

– Прекратить панику! – Антон замер посередине коридора, широко расставив ноги, как моряк на корабле во время качки. Его голос мощным гулом прокатился по углам, эхом отразившись от стен. И как будто откликнувшись на этот призыв, загорелся свет.

– Ой, мамочки! – ахнула Ирка.

Удивиться действительно было чему – разбросанные по коридору вещи, напуганные ребята, странный грохот на первом этаже.

По лестнице простучали нетвердые шаги. Прижимая к себе остатки своего добра, появился Спиря.

– Они идут и идут, – прошептал он, опускаясь на пол.

– Кто? – машинально спросил Виноградов. В этот момент его больше интересовало, что происходит внизу, чем постоянно идущие неизвестно куда.

– Пароходы, – взгляд у Кольки блуждал по старым потрескавшимся стенам. – Без остановки. Шлюз уже закрылся, а они все идут.

Только сейчас капитан внимательно посмотрел на Спиридонова. В следующую секунду он уже бежал по улице.

После дождя стало прохладней. Землю перед домом развезло. От водохранилища тянуло гнилью. Катамараны были сдвинуты со своих мест, словно по ним прошелся шторм. Блестящие от воды мостки, еще больше затонувшие лодки, склоненная к земле под тяжестью мокрых листьев березка.

Поскальзываясь на сыром дворе, Антон зашел за дом, взобрался на пригорок.

Тихо шурша по воде, мимо прошел темный грузовой теплоход. Белая башенка капитанского мостика была пуста. Выдержав положенное расстояние в несколько метров, за ним спешил такой же теплоходик. На капитанском мостике снова никого не было. Потом еще один и еще.

Потухшие огни паромной станции. Замерший у противоположного берега паром.

– М-да! Дела! – задумчиво протянул Виноградов, провожая глазами очередной корабль. Вереница судов все двигалась и двигалась, и конца ей пока видно не было.

Спиридонов громко шмыгнул носом. Антон хлопнул его по плечу. Вдвоем они молча пошли обратно к домику.

У водохранилища маячили две фигуры. Колька вздрогнул и забежал на крыльцо.

– Эй, кто там? – громко позвал капитан.

– Отпускай! – раздался из темноты шепот. Фигуры еще секунду покопались около воды и пошли к домику.

Это были Вовка и Алина. Выглядели они странно. Оба промокшие с головы до ног. В светлых волосах Бабкиной виднелись водоросли. Глаза у Наковальникова были красные, как будто он долго плавал под водой.

– Вы что там делали? – нахмурился Антон.

– Рыбку отпускали, – простодушно улыбнулась Алина. – Ее в дом занесло. Мы поймали и отпустили.

– Куда занесло? – не понял Виноградов.

– С огромной волной, – развела руками Бабкина. – Когда вода ушла, рыбка на полу осталась. Вот мы ее и спасли.

– Какой волной? – спросил Антон, начиная злиться оттого, что все вокруг окончательно запуталось.

– Цунами, – вздохнул Вовка. – Или до второго этажа вода не дошла? Первый весь затопило.

Капитан метнулся к домику. Первый этаж выглядел так, как будто через него действительно прошло цунами. Вся мебель была опрокинута, в щелях деревянных полов виднелись песок, ил и водоросли. Маленький телевизор кают-компании, сбитый с тумбочки, лежал в огромной луже.

– Так, – выдохнул Антон, взъерошивая волосы на затылке. – Идите в свои комнаты.

Он еще секунду постоял на месте, что-то соображая, а потом решительным шагом направился на половину хозяина.

– Его там нет, – побежала за ним Алька. – Мы уже смотрели.

В комнатах старика что-то упало. Капитан побежал на звук. Алина с Вовкой удивленно переглянулись.

– Андрей Геннадиевич! – Виноградов появился в дверном проеме, как-то странно посмотрел на ребят. – Вы видели? – спросил он. – Только что должен был здесь пройти.

– Кто? – шепотом спросил Вовка.

– Малахов. – Лицо у капитана вытянулось. – Я – в комнату, а он оттолкнул меня и сюда побежал. Я сам видел, как в коридоре старик повернул в сторону выхода.

– Не было никого, – пожала плечами Алька, лукаво улыбаясь.

– Так! – снова произнес Виноградов, но уже менее уверенно. – Ладно… – Он беззащитно огляделся. – Дождемся утра.

Издалека раздался ровный гудок теплохода. Все посмотрели в сторону окон.

Утро и так заглядывало в комнату. Серый рассвет медленно пробирался по мокрой земле.

Предусмотрительный Макс подпер дверь, ведущую в каморку и к чердаку, стулом. Неунывающая Бабкина подвесила на нее колокольчик – если кто-нибудь захочет войти или выйти, медный перезвон даст об этом знать.

Мальчишки сидели по кроватям среди всеобщего разгрома. Вспоминать, кто что видел и что произошло, им уже надоело. Хуже всех себя чувствовал Спиридонов. Он осунулся, побледнел, намокшие волосы висели паклей.

– Ничего не понимаю! Ничего! – в который раз произнес он, с головой зарываясь в подушку. – Если бы неделю назад мне кто-нибудь сказал, что я испугаюсь детской страшилки, я бы его по стенке размазал. А здесь какая-то кукла… Скелет…

– Ты монету забрал? – хмуро спросил Максим.

– Забрал. – Колька пошарил по карманам. – Я ее лучше обратно положу, чем этому чучелу костлявому отдам. И откуда он узнал, что монета у меня?

– Это плата, – вздохнул Вовка, вспоминая сон. – Они требуют с человека все, что он смог скопить за жизнь. Эти монеты и их количество как-то связаны с тем, какая у тебя была жизнь. Наверное, чем лучше ты ее прожил, тем их больше.

– И сколько их было у тебя? – с подозрением спросил Спиря.

– Три, – смутившись, сам не зная чему, ответил Наковальников.

– Негусто.

В комнате повисла пауза.

– Смотрите! – вдруг заорал сидящий на подоконнике Пашка.

Все сгрудились около окна.

С негромким тарахтением к мосткам подошла моторная лодка. У руля сидел Андрей Геннадиевич. Он умело подвел лодку к свободному месту, заглушил мотор, перекинул веревку, легко перепрыгнул на доски, закрепил веревку о торчащий штырек.

Но уже на берегу походка его стала менее уверенной. Он стал приволакивать ногу и клонить голову набок. На середине двора хозяин остановился, с подозрением оглядываясь вокруг. Больше всего его расстроила погнутая береза.

На крыльце он снова остановился. Но домик молчал. Уставшие за ночь ребята тихо сидели по углам.

Первым к двери бросился Макс. Он выглянул в коридор, прислушиваясь к шагам на первом этаже. Минуту или две с половины хозяина раздавалось только неясное бормотание. Но тут тишину разрезал пронзительный визг. Не успели ребята пересечь коридор, как на втором этаже появился красный от гнева Малахов.