Елена Усачева - Большая книга ужасов – 20

Алексей с трудом оторвал руку от руки Антона и перевернул карту.

– Валет, – он повернул карту ближе к свету.

– Пиковый? – уточнил человек.

– Не-е-ет, – неуверенно прошептал Алексей, потому что в руках у него была уже не карта, а его собственная фотография.

– Покажи!

Человек обежал стол, заглянул в карту через плечо. Был он невысок, ростом чуть больше Алексея.

– Валет, – вздохнул человек. – А ты знаешь, что валета всегда бьет дама? Значит, твоя карта слаба.

– Нет, – еле слышно сказал Алексей.

– Да, – человек приблизил к нему свое лицо. Девчонки вокруг зашевелились.

– Дух Александра Пушкина… – начала медленно подниматься Ленка.

Человек резко обернулся:

– Дался им Пушкин. Чуть что – сразу Пушкин. Вот он я. Здравствуйте. – Человек забрался на стол. – И ничего я вам не скажу. Потому что не знаю.

Он запрокинул голову, глубоко вдохнул через нос. Потом втащил Алексея на стол. Кто-то из девчонок тихо ахнул.

«Неужели они ничего не видят? – как в тумане подумал Алексей. – Но вот же он, самый настоящий Пушкин, стоит прямо передо мной. И игральную карту трогал».

– Нас ждут, – коротко сказал Пушкин и шагнул со стола. Алексей, не чувствуя под собой ног, спрыгнул вслед за ним. Они подошли к зеркалу. В стеклянной глубине Алексей увидел свою бледную физиономию. Пушкина рядом не было. Наконец он там появился, зато исчез Алексей. Пушкин перегнулся через край зеркала, схватил Алексея за плечи и стал втягивать к себе. При этом лицо его, представляющее мертвенную маску, совершенно не менялось. Стеклянными глазами он смотрел мимо жертвы.

«Куда же он смотрит?» – вяло подумал Алексей. Он обернулся и за своей спиной вместо Ленки увидел вчерашнюю девушку с кладбища. Белое платье, пушистые волосы. Она грустно смотрела на Белова. Из-за ее спины послышался гул.

Алексей забарахтался в руках Пушкина, задел спиртовку. Пламя погасло. Но в зеркале оставалось светло. Пушкин продолжал пристально смотреть в глаза Алексею, отчего казалось, что он состоит лишь из головы и рук. Как будто голова отделилась от туловища и вместе с руками зажила самостоятельной жизнью.

«Нам не хватает Пушкина и Собаки», – вспомнил Алексей слова женщины с кладбища.

Гул стал сильнее и неожиданно оборвался на высокой ноте. Пушкин дернул Алексея на себя, и тот головой вошел в зеркало. В то же мгновение в наступившей тишине резко зазвенел звонок с урока.

Пушкин вздрогнул. У него появились туловище и ноги.

На секунду запнувшись, звонок зазвенел с новой силой.

Пушкин оттолкнул от себя Алексея и исчез. Белов соскользнул с раковины, опрокинул спиртовку. Кто-то из девчонок завизжал.

От урока физкультуры Алексея освободили. Надвинув шапочку на глаза, он мрачно сидел на лавке в спортзале, смотрел, как одноклассники прыгали через планку, и вспоминал несостоявшийся урок химии.

Антон сказал, что он ничего не видел, никакого Пушкина. Ленка бессмысленно бормотала и бормотала свои слова, девчонки перемигивались. Вдруг на середине фразы Алексей встал и, сообщив, что Пушкин ничего не скажет, потому что не знает, залез на стол, взял игральную карту. Антон решил ему подыграть и стал тихо подвывать. Он-то думал, что Алексей всех разыгрывает. Но вместо того чтобы выкинуть какую-нибудь смешную штуку, Алексей погасил спиртовку и чуть не расколошматил зеркало.

А потом зазвенел звонок, и все убежали. А еще Ленка Антону по шее попыталась дать. А визжал кто?

Визжала Катька. Она испугалась, что Алексей действительно разобьет зеркало. Потом еще перед химичкой пришлось бы отвечать.

Алексей поежился. Никто ничего не видел. Никто ничего не слышал. Ленка не отклонялась, Пушкин по лаборатории не бегал. Говорил один Алексей. И по столу, оказывается, тоже он ходил. И всех напугал только он.

Алексей достал из кармана игральную карту.

Валет. На картинке был нарисован вполоборота юноша-оруженосец. Камзол, расшитый драгоценными камнями, отороченный мехом, в руках пика. Длинные рыжие вьющиеся волосы. На голове шапочка с перьями какой-то птицы. Вроде все в порядке. Кроме лица. Вместо привычного шаблонного румяного красавца с усами на карте был изображен Алексей.

Но он же сам видел, как Светка выкладывала на стол эту карту. Тогда это была дама пик – тетка с чем-то непонятным на голове и красным цветком в руках. Светка тогда еще объяснила, раз Пушкин написал «Пиковую даму», то это его карта. Алексей тогда вспомнил покойницу в зеркале, как она тасовала колоду и достала точно такую же пиковую даму.

А теперь валет? Что же, они хотят вложить его в свою колоду? Что за дьявольская игра предстоит? И кто в ней будет участником? И главное, зачем им понадобился именно он?

Ну, побаивается темноты, ну, кошмары по ночам снятся, ну, придумывать любит всякую ерунду. Но скоро ему будет тринадцать лет – и… Неужели они хотят в день рождения его укокошить? И кто эти непонятные «они»? Ведь должно быть объяснение, почему они пришли к нему сейчас, а не к Антону и не год назад.

Что-то из разряда совершенно непонятной мистики.

Тетка с кладбища сказала, что собрались все. Сейчас к ним присоединился Пушкин. Он уже пятый. Осталась Собака. Бешеная, наверное. Или собака-оборотень. Как в сказках. Ударился королевич о землю и превратился в собаку. Нет, там был волк. А это будет собака со светящимися глазами.

Алексей зажмурился и попробовал увидеть эту собаку.

Нет, лучше об этом не думать. А то только представишь, сразу же появляется. Значит, Собака шестая, а он уже будет седьмым. Хорошенькая компания получится.

Алексей встал, спрятал карту в карман и пошел в раздевалку. Он спустился по каменной лестнице в подвал, сделал несколько шагов к двери. Щелкнул выключатель. Свет погас. Прошелестели легкие шаги. И тут же раздался быстрый шепот:

– Так вот, мама ушла на работу, а перед этим сказала девочке, чтобы она не играла на пианино. Девочка не послушалась и стала играть. Вдруг по радио сообщают: «Девочка, не играй на пианино!» Девочка не слушает и все равно играет. Радио продолжает говорить: «Не играй, а то по улице идет черт». Девочка все равно играет. Радио говорит: «Не играй, а то черт поднимается по лестнице». Девочка не слушается. Радио опять говорит: «Не играй, черт подходит к квартире». Девочка делает вид, что ничего не слышит и продолжает играть. Радио говорит: «Не играй, черт уже в твоей квартире». – «Отдай мое сердце».

Совсем рядом раздался визг. Алексей вздрогнул. Где-то засмеялись.

«Вот дуры-то, – Алексей сплюнул с досады. – Сидят в темном подвале и пугают друг друга».

Он стоял недалеко от женской раздевалки, где девчонки в темноте рассказывали друг другу ужастики.

Алексей не любил эти глупые страшилки. Смысла в них никакого нет. Белая простыня, Красная рука, Черное пианино, картина, на которой изображена женщина с красными глазами… Глупость сплошная.