Антон Иванов - Большая книга ужасов – 8

Взгляд мой скользнул чуть ниже.

– Посмотри, Жанна. Разве тут были надписи?

– Где? – не поняла она.

– Ну, по-моему, это место называется фриз, – напряг свои скудные познания в архитектуре я. – Вон, под карнизом.

Там была выбита какая-то надпись. Подойдя совсем близко к склепу, девочка задрала голову и прочла:

– Memento, qula pulvis es. Помни, что ты – прах,

– Чего? – уставился на нее я. – На фига мне помнить, что я прах. Да я, по-моему, еще и не это…

– Дурак, – хмуро ответила Жанна. – Это не ты, а там по латыни написано, – не сводила она глаз с каменного фриза. – Там по латыни, а я тебе, темной личности, перевела.

– Ты чего, латынь знаешь?

– Учила в прежней школе. Верней, в гимназии. У нас с первого класса была латынь. А уж этими крылатыми выражениями учитель нас просто замучил. Мы наизусть их зубрили.

Кивнув, я снова уставился на достаточно четкие буквы. Вроде, когда мы сюда пришли первый раз, надписи не было. Правда, на сто процентов я поручиться не мог. Слишком уж быстро случилась история с деревом.

– Эй, – обратился я к девочке. – А когда ты второй раз была тут с Котом, надпись не заметила?

– По-моему, нет, – пожала плечами она.

– Чего вы там спорите? – подал голос со скамьи Макси-Кот.

Я объяснил. Макси-Кот, на мгновенье оторвав взгляд от часов, перевел его на фриз склепа.

– Не было, – уверенно изрек он. – Иначе я бы заметил.

– Но откуда тогда это взялось? – охватило еще большее недоумение меня.

– Вот уж чего не знаю, того не знаю, – вновь уткнулся в циферблат Макс. – И вообще, ребята, надо закругляться.

Жанна тем временем обогнула склеп.

– Погодите-ка, погодите! – донесся до нас ее голос. – Тут еще написано. И тоже на латыни. Я кинулся к ней.

– Omnia orta cadunt, – прочла девочка и туг же перевела: – Все, что возникло, гибнет.

Продолжив путь вдоль стены склепа, мы обнаружили еще одно латинское изречение:

– Vita nostra brevis est, – прочитала Жанна. – Жизнь наша коротка.

– Да-а, – только и смог протянуть я. – Невеселые фразочки.

– Но это же все-таки склеп, а не дискотека, – ответила Жанна. – И, кстати, вот еще одна надпись. – Venit mors velociter, rapit nos atrociter. Смерть приходит быстро, уносит нас безжалостно.

– Слушай, Жанна, давай эти надписи на всякий случай запишем.

– Зачем? – испытующе посмотрела она на меня.

– А вдруг с ними потом что-нибудь сделается. Ну, как с деревом или старухой на фотографии.

У Жанны на поясе висела сумочка. Порывшись, она извлекла оттуда огрызок карандаша и маленький блокнотик. Занеся в него все надписи, она подряд прочитала мне перевод на русский. Вот что в результате вышло: «Помни, что ты – прах. Все, что возникло, гибнет. Жизнь наша коротка. Смерть приходит быстро, уносит нас безжалостно».

– Крайне соответствует месту и настроению, – продолжая пожирать взглядом собственные часы, пробормотал Макси-Кот.

– Да уж, – кивнул я.

– Если вы все записали, то двигаемся обратно, – решительно встал со скамейки Макс. – А то у меня уже в глазах рябит.

Мы с Жанной против ухода не возражали, однако у Пирса на сей счет оказалось особое мнение. Доселе совершенно спокойный, он вдруг со свирепым рыком рванул назад к венкам. Жанна от неожиданности выпустила из рук поводок.

– Пирс, фу! – пыталась остановить пса она.

Куда там. Он нырнул в гущу венков. К счастью, поводок зацепился за еловую лапу. Жанна, изловчившись, схватила его. Пирс, однако, рычал и упирался.

– Федор, помоги! – позвала меня Жанна. – По-моему, он там застрял.

Мы вдвоем едва выпутали возмутителя спокойствия из венков.

– Чего это он? – не понимал я.

– Наверное, какая-нибудь мышь или крыса. Пирс на даче всегда их гоняет.

Пока мы тащили пса, часть венков упала на землю. Я решил поставить их на место. Подняв один из них, я взвыл. В палец вонзилась острая длинная колючка. Я отшвырнул от себя венок. Затем пригляделся. Венок был совсем необычный. Он состоял из одних лишь голых колючих веток.

– Жанна, смотри, какой странный, – привлек ее внимание я.

– И впрямь, – кивнула она.

Венок обвивала широкая черная лента. На ней тусклым золотом поблескивала надпись. Жанна прочла:

– Quo dab initio vitiosum est, trast temporis convalescere non potest. Что порочно с самого начала, то не в силах исправить время.

Мы молча взирали друг на друга. Наконец Жанна глухо произнесла:

– Я раньше такого венка тут не видела.

Я тоже подобного не помнил. И, по-моему, когда мы пришли сюда первый раз, все надписи на траурных лентах были по-русски.

– Жанна, запиши, – попросил я.

Отпустив Пирса, которого все это время держала на руках, она полезла в сумочку. Однако даже не успела достать блокнот, когда пес с истошным визгом рванул в густые кусты, росшие вокруг склепа.

– Пирс! Назад! Фу! – бросились мы следом.

– Ребята, куда вы? – заорал Макс. Но у нас даже не было времени на ответ. Мы неслись, перепрыгивая через покосившиеся ограды, просевшие могильные холмики, какие-то канавы и ямы. Лавировали между деревьями и зарослями густого кустарника. Пирса мы не видели. Лишь далеко впереди слышался его заливистый лай.

– Скорей, Федор, скорей! – на бегу повторяла Жанна.

Я прибавил ход, но споткнулся и плюхнулся в яму, полную холодной вонючей воды. Выскочив из нее, как ошпаренный, я увидал далеко впереди мелькнувшую среди деревьев куртку Жанны.

– Фома, Фома, погоди! – послышалось сзади. Я обернулся. Ко мне на всех парах спешил Макс.

– Не отставай! Они там!

И, махнув рукою вперед, я продолжал погоню.

Ограды кладбища мы с Макси-Котом достигли почти одновременно. Ни Жанны, ни пса нигде не было видно. Я остановился и закричал:

– Жанна!

– Ау! – донеслось откуда-то издали.

Мы с Максом двинулись на звук ее голоса. В порядком сгустившихся сумерках было трудно что-нибудь разглядеть. Еще несколько раз аукнув, мы, наконец, нашли Жанну.

– Пирса нигде нет, – с растерянным видом сообщила она. – По-моему, он смылся за территорию. Но я никак не могу пролезть через эти колючки.

Вдоль древней чугунной ограды кладбища тянулись густые колючие кусты боярышника. Продраться сквозь них мог разве какой-нибудь камикадзе. В таком случае харакири бы ему уже не потребовалось.

– Что будем делать? – посмотрел на Жанну я. Она пожала плечами. А Макс заявил:

– Предлагаю вернуться к выходу. В конце концов, обойдем вокруг ограды снаружи. Может, Пирс где-нибудь и отыщется.

– Идея хорошая, – озирался в почти полной тьме я. – Но вот с какой стороны теперь выход?

– По-моему, где-то там, – неопределенно махнул рукой Макс. – Пошли попробуем. Все равно надо выбираться наружу. Да и кладбище не такое большое.

Мы двинулись в обратный путь. И, как ни странно, весьма скоро оказались у выхода. Правда, подошли мы совсем с другой стороны, чем обычно.