Fallenfromgrace - Ловушка для ходящей

Не знаю, можно ли назвать это налаживающейся жизнью. Не уверена, что за очередным поворотом не окажется подводных камней, связанных с моим выбором. Не могу предположить ничего, что, в той или иной степени, может быть связано с будущим, но...

Я обязательно найду отца и заставлю поверить в то, что рано похоронил свою малышку. Мне бы хотелось помирить их с Кловис. Все-таки, по ее рассказам чувствуется, что она Спасителя не отпустила.

У меня есть Хани и Осирис. Боно и адвокаты. Вместе мы сможем наладить и восстановить то, что было испорчено, пока мир находился на грани выбора.

У меня есть Кловис. И огромная проблема, которую обязательно нужно будет преодолеть. А именно - научиться верить и понимать друг друга с нуля. Я не знала ее как мать, но никогда не забуду открытки и подарки от всего сердца на новый год и день рождения, помощь, которую она оказывала, стоило только обратиться, исчерпывающие ответы и советы, что давала женщина. Иногда стоит смотреть на вопрос незамутненным объективным взглядом, и начинаешь понимать, что проблемы-то, как таковой, и не было вовсе.

А еще...я благодарю Творца, Провидение, Грань и даже изнанку с ее душами за то, что однажды позволила встретить Тео. В детстве ли, во время неудачного пробуждения или тогда, когда он уже триста лет отбывал наказание в кроваво-красном мире. За то, что полюбила, несмотря ни на что, и даже тот уготованный сценарий с ирисом, задуманный создателями-самоучками, не возымел нужного эффекта, позволив выбрать сердцем и душой...

- Я сейчас отдал бы все на свете за то, чтобы понять, о чем ты думаешь, - раздается над ухом тихий голос Тео.

Я поднимаю голову и встречаюсь с улыбающимися темно-карими глазами:

- Ох, уж эти ваши рыцарские пунктики...

- И уздечка тоже больше не работает, - разочарованно вздыхает он. - Ты теперь словно чистый лист бумаги, на котором никто еще не успел оставить своего отпечатка...

Я ласково улыбаюсь - мне нравится растерянный и немного смущенный Тео. Не уверенный в себе некромант, не архангел в прошлом, готовый на все ради спасения мира, а вот этот мужчина, который сейчас согревает меня своим теплом и делится мыслями и страхами. Я по-новому смотрю на него и понимаю, что, стоит вылезти из постели - он окажется рядом, стоит возвратить душу - он подставит свое плечо. И это будет его собственный выбор.

Не знаю, как со стороны будет выглядеть будущее. Не знаю, сколько ошибок предстоит сделать перед тем, как мы, наконец-то, научимся гармонии с самими собой. Однако впервые, думая о грядущих переменах, я не испытываю страха и оцепенения. Потому что все, что нас ожидает, будет целиком и полностью зависеть от нас самих. И теперь я знаю, как все это назвать.

Это и есть жизнь...

...Теплый летний денек, и в песочнице, играя друг с другом, веселятся двое детей примерно одного возраста. Мальчик и девочка. Усердный пацан строит, забавно пыхтя, замки из песка, умело орудуя лопаточкой, а его неугомонная спутница ломает их один за другим, заставляя мальчика время от времени обреченно вздыхать и бросать в свою сторону недовольные взгляды:

- Ты рождена для того, чтобы лишать жизни все, чему я ее даю, лилия...

Девочка, против обыкновенно-веселого ответа на жалобы маленького спутника, вдруг кривит губки с явным намерением заплакать, после чего хватает ведерко, в которое совсем недавно насыпала песок, чтобы сделать красивый куличик, и бросает вместе с содержимым в мальчика.

- Ты плохой! Ненавижу тебя! Не буду больше с тобой играть! - кричит она, а совершенное действие рушит окончательно начавший было реставрироваться дворец. Однако мальчуган больше не сердится: теперь он смотрит на девочку со страхом.

- Лилия, лилия, ты что? - говорит он, подходя к подруге и пытаясь взять за маленькую ручку. - Я, правда, не хотел так говорить, прости меня.

Но девочку уже не успокоить. Она впервые срывается и по-настоящему зло на него смотрит:

- Я не просила привозить меня сюда! Ненавижу тебя, ирис!

Взрослые, сидящие на скамейке, никак не реагируют на заявление. Они продолжают спокойно переговариваться между собой, лишь изредка бросая заинтересованные взгляды на ссорящихся детей. Они не участники. Они лишь наблюдают за хитросплетением отношений.

Девочка вырывается из объятий, разворачивается и убегает из песочницы. Сейчас ей необходимо побыть одной. Воскресить минуты, которые она, словно зеницу ока, хранит где-то в глубине сердца. И вот, стоит только воскресить воспоминания, как тело начинают сотрясать рыдания. Теперь она не успокоится, пока не пройдет этот грозящий перерасти в долговременную истерику приступ.

...Он никогда не ругал ее. Если она что-нибудь делала не так, просто садился рядом и терпеливо объяснял, как нужно поступить, чтобы все получилось. И каждый раз мастерил деревянную игрушку в подарок, потому что девочка расстраивалась совершенно искренне. Почему? Наверное, потому, что хотела, чтобы он любил ее. Чтобы мягко улыбался всегда, стоит только увидеть ее, просыпающуюся или радостно сбегающую по ступенькам родительского дома, когда он появлялся в обозримой близости. Она всегда его чувствовала. Не так, как остальных, даже не так, как отца с матерью, не так, как сейчас своих новых знакомых, одного из которых - ириса - она начинала ненавидеть за правильность и постоянное желание научить ее жизни, несмотря на маленький возраст. А она хотела свободы! И вновь вернуться в папин сад, в котором осталась ее плачущая от воспоминаний душа. В то место, где, прижавшись к теплому боку и согреваясь от одного только вида самого любимого на свете существа, она чувствовала, что по-настоящему счастлива. От вида забавных темных кудряшек, от черных, как ночь, глаз, которые, как ни странно, всегда смотрели с заботой и любовью, от одного ощущения его присутствия рядом. Где же он сейчас? Почему их разлучили?

Бежать она перестала. Просто шла, не разбирая дороги и не глядя, куда направляется. А потом за поворотом какого-то незнакомого дома ей вдруг почудился взмах белых ангельских крыльев. И вот она уже улыбается и радостно бежит туда. Только бы успеть, только бы не улетел! Но за углом поджидает разочарование: пустой переулок, ни намека на то, что кто-то здесь побывал. И девочка, вконец расстроившись, начинает горько рыдать, оглашая тишину обиженным криком:

- Тео! Тео, ну где же ты, Тео? Мне так плохо без тебя!

Тишина не отзывается, и девочка продолжает плакать - но теперь уже беззвучно. А потом вдруг становится тепло, и, поднимая голову, она обнаруживает льющийся сверху золотистый свет. Неужели услышал? Неужели пришел?

Его нет...нет ничего, хоть отдаленно напоминающего присутствие Тео. Но едва она начинает расстраиваться снова, как слышит откуда-то сверху до боли знакомый голос, с теплотой и любовью обещающий: