Олег Кожин - Темная сторона Сети (сборник)

Уровень c. Это такой дремучий лес, где прячутся разбойники, а животные приходят сюда умирать. Анонимные сети для параноиков и преступников, мертвые форумы, на одном из которых я был недавно, заготовки сайтов, а на самой глубине – радиопередачи спецслужб.

Уровень b. Здесь по-настоящему странно. Правила предыдущих уровней перестают работать. Тут можно увидеть пустые и несуществующие страницы, айпи и протоколы, которых нет. Есть тут видео, в которое сливается все безумие человечества. Но в какой-то момент ваш мозг отказывается воспринимать такую реальность, и чаще всего следует кома. Дальше нужно пройти через дыры в Сети и собственную физическую смерть. Это почти самое дно, но мне нужно еще глубже.

Сверху обрушилась ужасная давящая музыка, быстрый ломаный ритм басов разбил все мысли в крошево, голову будто распилило на части, я неосознанно пригнулся… Затем режущий грохот слился в кашу, сник, сменился прежней рекламной мелодией. Я выпрямился и нетвердой походкой поспешил к кассе; лица покупателей и кассиров были такими же ошарашенными, как, наверное, и у меня.

Смутно помню, как оплачивал покупки, только писк сканера, пакет не надо, сдача, чек. И вот я уже шел с сеткой по улице. Впереди был небольшой зеленый парк с детской площадкой в центре, бабушки охали над малышней, молодежь с планшетами сидела на скамейках. Проходя мимо, я чувствовал взгляды, почему они смотрят, оглянулся, нет, все заняты чем-то своим. Но кто-то смотрел, я точно знаю! И тут я понял. На меня пялился квадратик видеокамеры на телефоне какой-то девушки. Она наверняка даже не знала об этом. И не только она. Маленькие темные глазки камер на планшетах, на мобильниках следили за мной отовсюду! Я ускорил шаг, проскочил парк, неловко перебежал дорогу, чувствуя, как видеорегистраторы на автомобилях ловят меня в свои объективы. Еще минут десять спотыкающегося бегства – и я наконец оказался в своем подъезде, на третьем этаже, дома. У ног мяукнула кошка.

Я знаю, что не все мои страхи обоснованны. Но нет, больным я себя не считаю. Люди просто не понимают, какой мир они создали. Я пришел на кухню, поставил сумку на стол, открыл верхний шкафчик. Обе полки были заставлены консервами и вермишелью быстрого приготовления. Ну да, помню, как затаривался однажды. Так, а что я тогда сейчас приобрел? Я открыл сетку и достал две легкие коробочки с пластиковыми окошками. Но я не помнил, как покупал их! В соседней комнате пискнул и загудел компьютер, как будто его кто-то включил. Ничего не понимая, я пошел на звук, а голодная кошка продолжала путаться под ногами.

Темная комната освещалась то красным, то белым, то желтым светом. Монитор моргал, словно светофор, посреди экрана висело черное поле, а в нем белый текст. Я подошел ближе и прочитал: «ЭТ0 ЧТО БЫ ВИД3ТЬ N СЛЫSHАТb». Над головой вспыхнули люминесцентные лампы. Я все еще держал в руках коробки из магазина: в одной были наушники, в другой – веб-камера.

Они хотели поиграть. Под крестом из прозрачного скотча, поделив экран на равные части, расположились четыре фигуры. Две сверху, две снизу. Фон за их спинами был один на всех, и он менял цвета, то медленно, то быстрее, ярко-красный, серый, зеленый, желтый, белый, иногда мелькали какие-то картинки, но рассмотреть их не удавалось. Сами фигуры тоже были почти одинаковыми. Четыре человеческих силуэта, а внутри – непрерывно движущаяся тошнотворная каша из кислотных красок. Смотреть на все это было очень трудно. В центре, на пересечении всех четырех экранов, в черном поле меня ждало сообщение: «ОDЕНb НАYШНNКИ». Меня покоробило это «одень», но я подобрал наушники с микрофоном в руку. Веб-камера уже была подключена, и они смотрели на меня через нее. Мерзкое чувство. Я взял мышку, опустил ползунок громкости до минимума и надел наушники. В мозг ударили режущие жеваные басы, ползунок громкости перед глазами сам собой прыгнул вверх, я зажмурился и вскрикнул.

– Как дела? – спросил низкий искаженный голос.

Я ничего не ответил, просто смотрел на экран, пытаясь понять, кто из четверых говорит со мной.

– Догадался, кто мы такие?

– Я знаю, что есть две секты нетсталкеров, – сказал я.

– Мы ими были когда-то.

– Но они остались на уровне с.

– А мы пошли дальше.

– Насколько?

– Ты нам скажи, – кто-то из них засмеялся, и смех вылился в кашу вязких басов, затем сквозь них на пару секунд пробился ломаный острый бит, снова каша и тишина.

– Чего вам от меня надо?

– Вылечить. Поиграть.

– А если серьезно? У меня свои дела…

– Мы в курсе. Ты хочешь зайти в Тихий дом. А потом на уровень а. Ты, вообще, знаешь, что там только боги могут находиться?

– Не только боги, – пробормотал я.

– Что-что?

– Еще там живут души умерших.

– Ты серьезно в это веришь? – Они засмеялись. Я не стал им отвечать.

Пять лет назад я почти ничего не знал об уровнях Сети: пара фактов, много слухов, уйма легенд. А потом мне пришло письмо на e-mail. Очень короткое, всего два слова.

Дися, ку-ку!

И этого хватило, чтобы ввести меня в ступор. Мне снова было лет шесть или около того. Валя уже ходила в школу, да, помню ее зеленый тяжеленный портфель, темно-коричневое платье с белым фартуком и звездочку октябренка, о которой я сам уже грезил. Какой большой и серьезной казалась мне сестра! Кажется, я часто капризничал и жаловался, что мы никогда не играем во что я хочу. И в такие моменты Валя меня дразнила, сюсюкая и называя Дисей, потому что я ужасно шепелявил когда-то. При родителях, конечно, она такого себе не позволяла, да и вообще больше никто об этом не знал, я же не ябеда… Дися, ку-ку! Через двадцать лет. Два слова, ударившие в меня с экрана словно лопатой. Поэтому я далеко не сразу заметил прикрепленные к письму координаты.

Это было за городом, у самой трассы, на пути к аэропорту и нескольким деревням. С трудом, но я все же убедил проехать вместе со мной полицейского из ближайшего контрольного пункта. Да, я ездил тогда на синем бюджетном «пежо», еще с отцом покупали, даже навигатором пользовался. Полицейский удивился, когда я достал лопату, но в письме среди координат была указана глубина, так что я догадывался, чего ждать. Рыть было очень тяжело, вместо земли оказался крупный желтоватый щебень, потом показались трухлявые доски с гвоздями, вспомнились ящики с овощами на рынке, наконец я разглядел кости и тут же сел. Кажется, просидел так долго.

Через несколько часов ее достали и положили на брезент. Валя была худой, нескладной еще, но красивой девочкой, с длинными светлыми волосами и такими странными большими глазами, очень серьезными, болотного цвета. Ее высохшее тельце лежало в нескольких метрах от меня, но я видел, как она танцует, одна, без музыки, волосы уложены в косы-баранки, такая сосредоточенная, кружится в своем новом сарафане посреди комнаты. Дися, ку-ку! Кто это сделал с Валей, мне так и не сказали. Да это и не было уже важно. Спустя столько лет я снова почувствовал связь со своей сестрой, я понял, что ее можно найти, что есть какие-то пути, лазейки, она ведь смогла послать мне письмо. И эти поиски завели меня в самую глубь.