Клайв Баркер - Каньон Холодных Сердец

– А я бываю, – заверила Тэмми, уставившись на собственное отражение, растерянное и усталое. – Я всегда примерно так и выгляжу. – Ущипнув себя, она удовлетворенно добавила: – Я не сплю. И я самая что ни на есть реальная.

– Да? – слабо откликнулся Тодд.

– Конечно. Я помню, кто я такая. Помню, откуда я, как я сюда попала. Я даже помню, где работает мой муж.

– Муж?

– Да, муж. А почему вы так удивились? Не думали, что у женщины моих габаритов может быть муж? Однако я замужем. Зовут моего благоверного Арни, и он работает в аэропорту Сакраменто. Вы ведь впервые о нем слышите, правда? Я имею в виду своего дражайшего супруга.

– Впервые.

– Значит, он не может вам сниться.

– Не может.

– Правильно. Потому что это моя жизнь. Мои проблемы.

– Какие проблемы?

– Мой муж – это сплошные проблемы. Во-первых, он слишком много пьет, во-вторых, не любит меня, и в-третьих, у него роман с одной девицей из конторы «Федекс».

– Каков мерзавец. Но, полагаю, в постели он творит чудеса?

– Вытворял бы, если б я ему позволила.

– А вы не позволяете?

– В последний раз, когда он попробовал выкинуть очередной фокус, я сломала ему ребро. Он был пьян, как обычно. Но я не сочла это обстоятельство смягчающим.

– Зачем же вы с ним живете?

– Вы и правда хотите это знать?

– Правда.

– Судя по голосу, вы не кривите душой.

– И не думаю. Я сгораю от любопытства.

– Ладно, я скажу вам, но сначала вы должны мне кое-что пообещать.

– Что?

– Сначала пообещайте.

– Черт с вами. Даю слово скаута, я выполню все, что вы захотите. Так почему вы не уходите от мужа?

– Потому что нет ничего хуже одиночества. Особенно для женщины. Года два назад, узнав об очередном романе Арни, я попробовала уйти, но через месяц вернулась. Потому что чуть с ума не сошла от одиночества. Заставила его попросить прощения. Сказать, что он никогда больше не будет мне изменять. Но прекрасно знала: все это ложь. Мужчины – это похотливые павианы, и ничего тут не поделаешь. Такими уж их Господь сотворил.

– А что касается женщин, то они…

– В большинстве своем суки, – с готовностью подхватила Тэмми. – И я не исключение. Но дело в том, что быть суками нас вынуждает эта сучья жизнь.

– И Катю тоже?

– Странно, что вы так давно о ней не вспоминали, – усмехнулась Тэмми. – Хорошо, я кое-что о ней расскажу. Тогда вы поймете, что она – всем сукам сука. Помните человека, которого она швырнула в комнату? – Тодд молча кивнул. – Его звали Зеффер. И это он сделал из нее кинозвезду. Вы сами видели, как она его отблагодарила.

– Уверяю вас, она бывает совсем другой.

– Только не надо рассказывать о том, как она трогательно любит собак.

– Подождите… – перебил Пикетт, отмахиваясь рукой от ее циничного замечания. – Я пытаюсь вам объяснить, а вы меня не слушаете.

– И слушать не желаю про добрую, нежную Катю.

– Но почему?

– Потому что она сука. Сука с ледяным сердцем. Этот проклятый каньон назван в ее честь. Вы разве об это не догадывались? Ладно, как бы то ни было, никто из нас никогда туда не вернется. Или у вас другие намерения?

Тодд не ответил. Он уставился на висевшую над кроватью блеклую фотографию, на которой красовалась огромная надпись на холмах – «Голливуд».

– Интересно, никому не приходило в голову совершить самоубийство, бросившись с одной из этих букв? – задумчиво изрек он.

– Приходило. Именно так покончила с собой одна актриса-неудачница. Ее звали Пэг Эндвистл. Тодд, вы слышали, о чем я спросила?

– О чем?

– Я спросила, каковы ваши намерения? Надеюсь, вы не жаждете вновь встретиться с Катей? Или, стоит мне отвернуться, вы попытаетесь проскользнуть в ее дом?

– А какая вам разница, хочу я с ней встретиться или нет? – ответил Тодд вопросом на вопрос Его уверенность в том, что он видит сон, судя по всему, в последние несколько минут значительно поколебалась. – Ведь мы с вами все равно никогда больше не увидимся.

«Бесспорно, он прав», – вздохнула про себя Тэмми. Сегодня ей единственный раз за всю жизнь выпал случай насладиться обществом Тодда Пикетта. Случай, который никогда больше не повторится. Тэмми прекрасно это понимала, и все же слова, произнесенные вслух, задели ее за живое.

– Я просто беспокоюсь о вас, Тодд. И желаю вам добра, – пробормотала она с запинкой.

– Если это так, подвиньтесь, – заявил он. – И дайте мне возможность завалиться в постель и хорошенько выспаться. Никаких других желаний у меня сейчас нет.

Тэмми молча поднялась с кровати.

– Вы что, не будете ложиться? – удивился он.

– Здесь только одна кровать.

– Вижу, не слепой. Кровать широкая, места обоим хватит. Ложитесь, не дурите. Завтра, на свежую голову, продолжим нашу интересную беседу.

Тодд сбросил ботинки и улегся, устроив жалкие тонкие подушки так, чтобы Тэмми было куда приклонить голову.

– Давайте укладывайтесь побыстрее, – скомандовал он. – Не бойтесь, я не кусаюсь.

– Знаете, вот это мне действительно кажется невероятным.

– Вы о чем – о Кате, о доме, о супруге дьявола или…

– Нет. О том, что мне предстоит спать с вами в одной постели.

– Приставать не буду. Слово скаута.

– В этом я не сомневаюсь…

– Но выспаться нам обоим необходимо.

– Хорошо. Я сейчас лягу. Но все равно это невероятно. Знаете ведь вы были человеком, которого я боготворила. Моим кумиром. Моим идолом.

– Вы сделали особое ударение на слове «были», – обиженно заметил Тодд, открывая один глаз.

– Не надо придираться к словам.

– Я не придираюсь. Но я понятливый, – усмехнулся Тодд. – Со мной случилось нечто подобное, когда я встретил Пола Ньюмена так сказать, во плоти. Я всегда считал его крутейшим из крутых. Эти голубые глаза, холодные, как лед, и легкость, с которой он… – Тодд говорил все тише, явно засыпая. – И я думал… когда стану знаменитым…

Голос его прервался.

– Тодд? – окликнула Тэмми.

Пикетт чуть приоткрыл глаза и взглянул на нее сквозь ресницы.

– О чем это я?

– Ни о чем, – пробормотала Тэмми, присаживаясь на краешек постели. – Спите.

– Нет, я только что нес какую-то чушь. О чем? – настаивал он.

– Вы рассказывали о том, что хотели походить на Пола Ньюмена.

– Да-да, Я часами кривлялся перед зеркалом, стараясь его скопировать. Понимаете, он делал все без всякого напряжения. Трудно было поверить, что он играет. Это выглядело так… естественно.

Пока он говорил, Тэмми сняла туфли (ноги у нее ныли от усталости, к тому же оказалось, что они грязные, но у Тэмми не было сил отправиться в душ) и осторожно улеглась рядом с Тоддом. Он, похоже, не обратил на это ни малейшего внимания и продолжал свой рассказ. Однако с каждой секундой язык его заплетался все сильнее, и слова становились все более бессвязными.