Клайв Баркер - Каньон Холодных Сердец

Она слишком хорошо понимала, каким неодолимым притяжением обладает Страна дьявола. Власть комнаты распространялась отнюдь не только на избранных. С одинаковой силой она манила гения и тупицу, живущего разумом прагматика и романтика, питающегося чувствами. В течение многих лет Катя имела возможность наблюдать, как это происходит. Бог свидетель, за эти годы она получила от магической комнаты немало. Благодаря неведомой силе, испускаемой стенами, женщина сохранила красоту, молодость и привлекательность, и для Кати посещение Страны дьявола немногим отличалось от посещения косметического салона: она приходила туда, чтобы стереть следы прожитых лет. Возможно, мир, который располагался за заветной дверью, и в самом деле был созданием дьявола, однако Катя не задумывалась над подобными мистическими вопросами. Благодаря комнате она оставалась молодой и красивой, вот и все. А теперь туда пробрались какие-то люди, которые, как видно, тоже пожелали воспользоваться благами, неумолимо идущими на убыль. Ничего, Катя сумеет с ними справиться. Она прогонит их прочь! Прочь!

Катя поднялась и начала одеваться, прокручивая в памяти события минувшего вечера. Почему Тодда не оказалось рядом, когда она проснулась? Она знала лишь одну женщину, способную увести Тодда из ее, Катиной, постели, и эту женщину звали Тэмми. Толстая невзрачная сука, которой однажды уже удалось сманить его. По каким-то непонятным причинам Тодд питал к этой уродине нечто вроде привязанности. В сущности, тут не было ничего плохого. Подобные чувства делали ему честь. Доказывали, что у него есть сердце. Однако в той жизни, что ожидала Тодда и Катю, его жирной приятельнице не было места. Она сделала свое дело – и теперь настало время избавиться от нее.

Одевшись, Катя подошла к зеркалу. Длительный сон, несомненно, пошел ей на пользу. Давно уже ее глаза не сияли так ярко. Ей даже удалось улыбнуться собственному отражению.

Как печально, размышляла Катя, выходя на лестничную площадку, что мелкие, но досадные неприятности преследуют ее с детства, отравляя ей всю жизнь. Впрочем, теперь никто и ничто не помешает ей наслаждаться своим маленьким раем. Зеффер устал, Зеффер превратился в помеху – и он умер. Соперницу, которая стоит у нее поперек дороги, ожидает такой же удел. И если все сложится так, как замыслила Катя, смертельный удар нанесет не кто иной, как Тодд. Да, это будет замечательно – он сам возьмет и покончит с этой надоедливой сукой. Необходимо, чтобы он уяснил: всякого, кто осмелится проникнуть в обитель Кати Люпи, неизбежно ожидает смерть. К тому же одна непререкаемая истина гласит: ничто не сплачивает людей так крепко, как пролитая вместе кровь.

Эппштадту наконец удалось прогнать из своего сна изрядно надоевших ему Пикетта, Брамса и эту толстуху. Они пустились наутек, а Гарри, стоя поодаль, с гордостью разглядывал изумительную женщину, созданную его воображением.

Ему нечасто доводилось иметь дело с женщинами, наделенными незаурядным умом. Некоторое время одна из таких женщин, Даун Стал, возглавляла студию «Коламбия Пикчерз», и общение с ней неизменно доставляло Эппштадту удовольствие. Но в прискорбно молодом возрасте она умерла от рака мозга, и это стало для Эппштадта чувствительной потерей. Откровенно говоря, среди актрис тоже порой встречались неглупые особы, способные при случае ввернуть несколько хлестких фраз, – так, Джеми Ли Кертис обладала на удивление острым языком, да и Сьюзан Сарандон и Джоди Фостер тоже за словом в карман не лезли. Но по большей части смазливая мордашка была их главным и единственным козырем. Из каких же запасников, с недоумением спрашивал себя Эппштадт, фантазия его добыла материал для этого причудливого образа, называемого Лилит? Как сумел он создать не только женщину, поражающую красотой тела и выразительностью речи, но и окружающий ее мир, загадочный и странный, как картины Иеронима Босха.

– На что ты смотришь? – спросила Лилит.

Она начала уже неспешно спускаться в подземный мир, однако, поймав пристальный взгляд Эппштадта, остановилась и вновь обратила к нему лицо.

– На тебя, – откровенно признался он.

– Не смотри так.

Сказав это, Лилит повернулась к нему спиной и продолжила спуск.

– Подожди! – закричал он. – Я хочу поговорить с тобой! – И бесцеремонно схватил ее за подол длинного развевающегося одеяния. – Ты что, не слышишь? Я сказал, подожди.

Снисходительность, за миг до этого светившаяся в глазах Лилит, исчезла без следа. Она окинула наглеца уничтожающим взглядом.

– Подождать? – ледяным тоном изрекла она. – Но почему ты решил, что я должна повиноваться твоим приказам?

Сказав это, она глянула вниз, и Эппштадт с удивлением ощутил какое-то шевеление у себя под ногами. «Что еще за чертовщина?» – подумал он. Отступив на несколько шагов, он увидел, что несколько новых побегов пробили землю около самой «пасти ада». Теперь они проросли более плотно и быстро захватили пространство рядом с Эппштадтом.

– Что это? – недоуменно спросил он.

Гарри чувствовал, как острые побеги впиваются ему в лодыжки, однако пока это легкое покалывание не слишком его беспокоило. Впрочем, когда он попытался поднять ногу, это причинило ему жгучую боль. Эппштадт пронзительно вскрикнул. Прыгая на одной ноге, он задрал штанину. На лодыжке он заметил не меньше дюжины глубоких ранок, все они кровоточили.

– Черт, – пробормотал Эппштадт.

Этот затянувшийся сон окончательно перестал ему нравиться. Теперь Гарри хотел только одного – очнуться. К тому же проклятые растения принялись за другую его ногу. Чтобы не повторять собственную ошибку, Эппштадт, не двигаясь с места, попытался затоптать побеги. Однако, осторожно приподняв вторую штанину, с ужасом убедился, что тонкие стебли успели врасти в его плоть и мускулы. Он видел, как красные ростки извиваются под кожей; они росли и становились все более разветвленными, опутывая его ноги сетью. Эппштадт схватился за лодыжку в том месте, где стебель вошел в кожу. Побег был не толще волоса, но извивался между пальцами Эппштадта, полный решимости проникать все глубже. Гарри попытался извлечь злостное растение из-под кожи, но его пронзил приступ дикой боли. Меж тем побеги, разветвляясь, достигли колена.

Из глаз Эппштадта хлынули слезы. Тщетно пытаясь сморгнуть их, он испуганно взглянул на Лилит. Та невозмутимо наблюдала за происходящим.

– Твоя взяла, – простонал Эппштадт. – Вижу, на что ты способна.

Ответа не последовало.

– Прекрати это, – простонал он.

Лилит, слегка прикусив верхнюю губу, казалось, задумалась о том, как поступить дальше. Эппштадт не сводил глаз со своих ног. Побеги, которые ему удалось затоптать, сменились новыми, и те уже достигли нескольких дюймов высоты и опять проникли ему под кожу.