Клайв Баркер - Искусство

– Уильям Уитт, — представился он, пожимая ее руку— Вы меня, наверное, не помните, но…

– Я вас помню.

– Я рад.

– Видишь, мама? — сказала Джо-Бет. — Все не так уж страшно.

– Я давно вас не видел в городе, — продолжал Уильям.

– Я была… больна.

– А теперь?

Она помолчала. Потом выговорила:

– Теперь мне лучше.

– Рад слышать.

Из-за стеллажа послышалось всхлипывание. Но это заметила только Джо-Бет. Странное напряжение в разговоре мамы с мистером Уиттом (она видела его почти каждое утро с тех пор, как устроилась на работу; впервые он был столь небрежно одет) обострило ее восприятие, а остальные покупатели очень старались ничего не замечать. Джо-Бет отпустила руку матери и пошла на звук, пока не обнаружила его источник. У прилавка с хлопьями стояла Рут Гилфорд, секретарша доктора, лечившего Джойс. В одной руке она держала одну коробку с хлопьями, а в другой — другую, а по ее щекам текли слезы. Тележка Рут была завалена этими коробками, словно она хотела купить по одной каждого вида.

– Миссис Гилфорд?

Та не перестала плакать и заговорила сквозь слезы. Получалось не очень связно.

– Не знаю, чего он хочет… — всхлипывала она, — после стольких лет… не знаю, что ему нужно…

– Вам помочь? Может, отвезти вас домой?

При слове «домой» Рут повернулась к Джо-Бет, пытаясь разглядеть ее сквозь слезы.

– Не знаю, чего он хочет… — повторила она.

– Кто?

– Все эти годы… а он что-то прячет от меня…

– Ваш муж?

– Я ничего не говорила, но я знала… всегда знала… он любит другую… и теперь привел ее в дом…

Слезы хлынули с новой силой. Джо-Бет осторожно взяла у нее из рук пачки и поставила их на полку. Утратив свой талисман, Рут вцепилась в руку Джо-Бет.

– Помогите мне…

– Конечно.

– Я не хочу домой. Он кого-то привел.

– Хорошо. Не ходите.

Она повела плачущую женщину к выходу. По пути та немного успокоилась.

– Вас ведь зовут Джо-Бет? — Да.

– Проводите меня до машины… Я сама не дойду.

– Доведу, доведу, все будет хорошо, — успокоила ее Джо-Бет.

Она встала слева, чтобы закрыть Рут Гилфорд от любопытных взглядов покупателей. Ее вид мог напомнить им о собственных секретах, которые они так тщательно старались скрыть.

Мама и Уильям Уитт уже стояли у выхода Джо-Бет решила не представлять никого друг другу — тем более Рут была не в силах. разговаривать, а только попросить маму подождать у книжного магазина, который до сих пор не открылся. Луис впервые опоздала на работу. Но мама заговорила первой:

– Не беспокойся, Джо-Бет, мистер Уитт отвезет меня домой.

Джо-Бет взглянула на Уитта. Тот был словно зачарован.

– Ты уверена?

Она вдруг подумала, что мистер Уитт очень похож на тех мужчин, насчет которых ее всегда предупреждала мама. У таких замкнутых и молчаливых людей полно порочных тайн. Но маму это ничуть не беспокоило, она лишь помахала рукой.

Мир спятил, мрачно думала Джо-Бет, ведя Рут Гилфорд к машине. Люди меняются в одно мгновение, словно долгие годы они притворялись: мама — больной, мистер Уитт — аккуратным, Рут Гилфорд — крепким орешком. Интересно, они действительно изменились или были такими всегда?

У машины Рут опять залилась слезами: она хотела обратно в супермаркет, она не могла вернуться домой без хлопьев. Джо-Бет пообещала, что отвезет ее сама. Рут с благодарностью согласилась.

По дороге они встретили кавалькаду из четырех черных лимузинов, словно прибывших из другого измерения. Машины, урча, взбирались на Холм.

«Еще гости, — подумала Джо-Бет. — Мало их тут, что ли».

– Начинается, — сказал Яфф.

Он стоял у самого большого окна особняка и смотрел на дорогу. До полудня оставалось совсем немного, и появление лимузинов на подъездах к Кони-Ай возвестило о прибытии первых гостей. Яфф хотел бы, чтобы Томми-Рэй был рядом и видел этот съезд, но он еще не вернулся из миссии. Не важно. Ламар оказался более чем удачной заменой. Был неприятный момент, когда Яфф сбросил маску Бадди Вэнса и показался комику в своем истинном виде, но тот быстро пришел в себя. В каком-то смысле он был даже лучше Томми-Рэя — восприимчивее и циничнее. К тому же он знал всех приглашенных на вечер памяти Бадди Вэнса лучше, чем вдова. Рошель со вчерашнего вечера все глубже погружалась в наркотическое забытье, чем Ламар и воспользовался, чтобы овладеть ею, к превеликому удовольствию Яффа. Однажды Яфф и сам хотел это сделать; нет, не хотел, а мог это сделать. Рошель, без сомнений, была прекрасна, а ее порок — постоянный еле сдерживаемый гнев — только украшал ее. Но желания плоти принадлежали другой жизни. Сейчас перед Яффом стояла более насущная проблема: надо добыть силу из гостей, собиравшихся внизу. Ламар пробежался глазами по списку, выдавая комментарии по поводу каждого приглашенного. Продажные юристы, актеры-наркоманы, бывшие шлюхи, сутенеры, развратники, наемные убийцы, белые люди с черной душой, прилипалы, кокаинисты, вознесшиеся высоко и павшие еще ниже, онанисты, эгоисты и гедонисты. Ну где еще взять силу, что защитит его, когда ему откроется Искусство? Столь испорченных, заблудших и самодовольных душ не найдешь у добропорядочных буржуа Он получит от них таких терат, каких не видывал мир. Тогда он будет готов. Флетчер умер, а его армия, если ее можно так называть, не высовывает носа из укрытия.

Между Яффом и Субстанцией больше никто не стоял.

Наблюдая у окна, как подъезжающие гости обмениваются слащавыми улыбками и липкими поцелуями, он вспомнил комнату мертвых писем в Омахе, штат Небраска, где когда-то началось его знакомство с тайной. Вспомнил Гомера, что открыл ему вход в сокровищницу и погиб от ножа с тупым лезвием, — Яфф до сих пор носил этот нож в кармане куртки. Тогда смерть для него еще что-то значила и приводила в ужас. Так было, пока он не оказался в Петле и не понял, насколько нелепы эти страхи, если даже шарлатан вроде Киссуна умеет остановить время. Наверное, до сих пор прячется в своем убежище от духовных кредиторов или от банды убийц и планирует, как обрести былую силу. А может, у него и выбора уже нет.

Последняя мысль явилась для него откровением. Он нашел ответ на вопрос, о котором, на первый взгляд, даже не задумывался. Киссун удерживал время, чтобы связать руки собственной смерти.

– Ладно, — пробормотал он.

– Что? — спросил Ламар.

– Да так, задумался. — Яфф отвернулся от окна. — Вдова уже внизу?

– Пытаюсь ее поднять.

– А кто встречает гостей?

– Никто.

– Так займись этим.

– Я думал, я нужен тебе здесь.

– Позже. Когда все соберутся, будешь приводить их ко мне по одному.

– Как скажешь.

– Еще вопрос…

– Всего один?

– Почему ты меня не боишься?

Ламар сузил и без того узкие глаза. Потом сказал: