Антонина Ванина - Свинцовый закат

Мужчины поспешили последовать её примеру и облачиться в собственные, куда более скромные одеяния. Теперь все они были в белом и с мечами в руках.

— Братья Ордена Розы и Креста, — торжественно начала Флоренс. — Мы собрались сегодня здесь, дабы призвать духа Тафтартарата явиться пред нами в зримом облике. Но прежде чем мы приступим к столь сложному и опасному действу, очистим и освятим это место как чертог двойной истины. О, маг воды, — и она обратила взор в сторону Гарднера, — повелеваю тебе освятить воду, вино, масло, молоко и место работы.

— О, могучий маг искусства, — не менее пафосно ответил он Флоренс, — все твои повеления будут исполнены, все будет сделано по желанию твоему.

Перенеся склянки жидкостей на импровизированный алтарь возле котла, Гарднер начал над ними грозно приговаривать:

— Изгоняю вас, о нечистые, злые духи, обитающие в этих сосудах. Именем великого ангела воды, повелеваю вам, — и тут он громко рявкнул, — уйдите и впредь не оскверняйте присутствием своим сей чертог двойной истины!

Оставив вино на алтаре, воду и масло Гарднер разнес по разные стороны внутри круга. Молоко же он бережно перелил в котел, и белая жидкость вмиг поглотила черное тельце пресмыкающегося.

Лицо Флоренс напряглось, но ни слова не слетело с её губ — маг искусства читала про себя взывания к высшим силам.

Гарднер уже приступил к освещению чертога и с чашей в руке кропил края магического круга. Когда он закончил с освещением, настала очередь Рошера.

— О, маг огня! — обратилась к нему Флоренс. — Освяти магический огонь и светильники, размести и зажги их в должном порядке по кругу, а затем освяти это место священным огнём.

И он исполнил приказание, не забыв и о лампе со спиртом под котлом. Воззвав к архангелу огня, Рошер вложил благовония на угли в своем кадиле и двинулся в обход по кругу. Запах муската разливался в воздухе, тревожа обоняние и разум магов.

— Если узришь огонь сей, что из глубин мирозданья исходит сияющим блеском, гласу огня ты внемли.

— Узришь ты пламя, — продолжала Флоренс, следуя за ним, — что реет в потоках воздушных, или безобидное пламя из коего глас исходит, или сияющий свет, что мчится, вращаясь с ревом и грохотом.

— Не снизойди в этот мир, — присоединился к ним Беннет, — где вероломная глубь распростерлась и тучи клубятся, облик Аида скрывая, где вечно бурлящая бездна кружится, зыбкими тешась тенями, в вечном объятии с телом бессветным.

Обход закончился, и маги разошлись по своим местам по четырем сторонам света.

— Мы призываем вас, — раскинув руки, вещала Флоренс, — о великие владыки сторожевых башен вселенной! Охраняйте наш магический круг, и да не проникнет в него ни один злой дух. Укрепите и вдохновите нас в этом деянии магии света.

Скользящей походкой она подплыла к котлу, где уже закипало молоко. Настало время для воззвания, и маг искусства обратила свой взор вдаль комнаты, туда, где стояло изваяние древнего божества.

— О, Тот, увенчанный мудростью, властелин врат вселенной. Тебя, тебя призываем! Предстающий для смертного взора как ибисоглавый. Тебя, тебя призываем! Голова твоя как изумруд. Тебя, тебя призываем! Твоя кожа, словно оранжевый огонь. Тебя, тебя призываем!

Это взывание походило на песню, ритмичную и тревожную, пока голос мага не сорвался на призывный крик:

— Снизойди на меня из своих безмолвных покоев, всесильный, всесветлый! Тот! Гермес! Меркурий! Как ни назвать тебя, всё же пред вечностью ты безымянный. Приди же и помогай мне и охраняй меня в этом деянии искусства!

Тусклые огоньки отсвечивали от безмолвного лика статуи Тота. Взмах ибисового жезла в руках Флоренс возвестил о приказании:

— Приди же, приди, говорю! Сделай меня владыкой над всеми духами мира. Каждый дух, что под сводом небесным, в эфире, на земле и под землей, на суше и в море, в вихре воздуха и в беге огня мне да будут послушны!

В нетерпении она схватила со стола печать с именем и, завернув черным шелком, трижды обвила её веревкой.

— Услышьте меня, о владыки истины в чертоге Фемиды! В сей день и час, я намереваюсь вызвать духа Меркурия, Тафтартарата, чей магический сигил я укрываю черным покровом непроглядной тьмы и смерти и связываю тройным вервием пленения, дабы утратил он всю свободу движения и был принужден явиться здесь пред нами, за границей круга искусства.

Флоренс протянула сжатые ладони в сторону Беннета, и он принял спеленатую печать. Опустив её на алтарь, он вернулся на место, а после трое мужчин угрожающе направили свои заточенные мечи в сторону печати с именем духа.

Настало время главного действа. Флоренс опустила ладонь на печать, и перед ней тут же возникла магическая книга в руках Беннета по одну сторону и Рошер со свечой по другую. Теперь всё было готово для начала взывания.

— О, могучий и сильный дух Тафтартарат! — Флоренс читала заклинание слово в слово, не забывая об угрожающем тоне и сопутствующих интонациях. — Повелеваю тебе без промедления прибыть сюда из темных обиталищ твоих и предстать перед нами в приятном обличье, не тщась устрашить нас пустыми видениями, ибо мы вооружены словами двойной силы и посему не ведаем страха! Если же ты не подчинишься и не пожелаешь прийти, я прокляну тебя! — И Флоренс угрожающе впилась пальцами в черную тряпицу. — Я отлучу тебя от силы твоей и буду терзать тебя и уничтожу место твое во вселенной, и ты не восстанешь вовеки!!!

В котле угрожающе булькнуло — змеиный хвост вынырнул и вновь плюхнулся в пенящееся молоко, погрузившись на самое дно.

Сменив тон на более ласковый, Флоренс продолжила:

— Так приди же, о могучий дух Тафтартарат, поспеши из своих убежищ. Приди к нам и учтиво ответь на все вопросы, и смотри, не смей обмануть нас, не то…

Выхватив кинжал из-за пояса, она пронзила сверток черной ткани. После этого дух не должен заблуждаться на счет серьезности её намерений.

— Я - свет, восходящий во тьме, я заклинатель, вершащий обряд заклинания. Явись же предо мною в зримом облике.

Флоренс спрятала кинжал за пояс и вновь воскликнула:

— Приди, приди к нам, дух Тафтартарат! Заклинаю тебя, приди! Прими от нас сии магические жертвы, приготовленные дабы наделить тебя формой. Вот смесь магических элементов, символов твоего могучего естества. Сладкий запах мускатного цвета очистит тебя от рабского служения злу. Жар магического огня есть воля моя, что окрыляет грубую материю твоего хаоса и позволяет тебе явиться пред нами в приятном обличье. Плоть змеи, — и Флоренс вскинула ибисовый жезл, указывая на котел, — вот символ твоего тела, который мы разрушили водой и огнем, дабы оно предстало пред нами обновленным. Всесвязующее молоко стало магической водой твоего очищения. Огонь же, что пламенеет над всем этим, есть высшая сила наших священных обрядов.