Антонина Ванина - Свинцовый закат

— Старый Секей из Эрдея, — глубоким голосом неспешно проговорила она. — Что ты хочешь спросить у меня?

— Как давно ты живешь в этих катакомбах?

— И это все что тебе интересно? — язвительно улыбнулась женщина.

— Все зависит от твоего ответа. Так сколько?

— Я не слежу за ходом времени. Я не в его власти и оно не посещает меня больше.

Поняв бессмысленность дальнейших расспросов на тему сроков, полковник задал следующий вопрос:

— Тебе знакомо имя Самюэля Лиддела Матерса?

Женщина не мигая смотрела на полковника, и лицо её не выражало никаких эмоций.

— Может ты слышала о Мине Бергсон?

— Я не знаю этих людей.

— А дом 87 по улице Моцарта тебе знаком?

— Я не поднимаюсь наверх, я не знаю этого дома, не знаю этой улицы.

— И кто такой Моцарт, ты, конечно же, никогда не слышала, — добавил за неё полковник. — Но ты знаешь других белых, которые бывают в доме по улице Моцарта. А они, в свою очередь, знают по каким ходам и шахтам подняться в подвал этого самого дома.

— Я не знаю, как выйти из каменоломен в чужой дом. Я не знаю, кто это может сделать.

— А кто может ловить на поверхности вечноживущих, тащить их в подземелье и вмораживать в льдины?

По бесстрастному лицу Зазы пробежала тень волнения, и она обернулась к Эйнару.

— Вы видели ледяное кладбище?

— Мы случайно заблудились, когда искали тебя, — ответил тот в оправдание.

— Никому из живущих под солнцем нельзя видеть лица спящих.

— А они спят? — поспешил спросить полковник. — Значит, могут однажды проснуться?

— Они лишние и потому будут спать вечно.

— Для кого лишние? — изумился он.

— Для всех вечноживущих.

— Всех? Лично я не знал ни одного их тех замороженных кровопийц, никто из них мне не мешал.

Заза снисходительно улыбнулась, услышав его рассуждения, и произнесла:

— А вдруг ты смог обрести вечную жизнь только потому, что один из них уснул.

Только сейчас полковник понял назначение светящихся льдин. О чём-то подобном он и сам рассуждал не раз, ведь каждое столетия перерождается не меньше десятка людей, которые никогда не умрут и не уступят своё место новообращенным вечноживущих. И вот, под Парижем кто-то решил устроить смену поколений искусственно.

— Я не просил дарить мне бессмертие, — только и произнёс полковник, чем рассмешил Зазу:

— Никто не просит. Не мы решаем, сколько нам жить.

Её ответ крайне не понравился полковнику и он с досады произнёс:

— А кто тогда решает? Кому, интересно знать, пришло в голову стать вершителем судеб, дарить то вечную жизнь, то вечный сон?

— Ты ходишь под солнцем, — всерьез напомнила она, дабы умерить пыл полковника. — Тебе не следует этого знать.

— Ну что ж, не следует, так не следует, — поспешил согласиться он. — Я ведь совсем не для этого пришел к тебе. Скажи, кто из альваров-чужаков появлялся здесь в последние лет восемь?

— Индианка, — не долго думая, ответила Заза. — Но она ушла на север.

— Куда именно?

— В Альбион.

Теперь полковник окончательно уверился, что белый кельт хоть и плохой провожатый, но не обманщик. А ещё, в силу новых лингвистических познаний, ему открылся иной смысл слова Альбион.

— Что значит ушла? — решил уточнить полковник. — Чтобы попасть в Лондон нужно переплыть Ла-Манш.

— Это тебе нужно плыть, а она может пройти под морем по земной тверди.

— Через тоннель, ты это имеешь в виду? Может покажешь мне, где он, а я пойти следом?

— Ты не обитатель Гипогеи и не сможешь это сделать.

— Что такое Гипогея? — поинтересовался полковник.

— Это то место, где ты сейчас стоишь.

Полковник никогда не был силен в греческом, но даже без перевода понял, речь идет о «под-Земле».

— Как велика Гипогея?

— Так же, как и мир под солнцем, где ты можешь ходить.

— Стало быть Гипогея есть мир альваров, так? Под наземным городом всегда есть город снизу, а под дорогами, их соединяющими, тянутся дороги подземные?

Заза ничего не ответила, только одарила полковника одобрительным взглядом.

— Сколько же под-городов соединены между собой? — захотел узнать он.

— Все, но в разной мере. Порой быстрее пройти нужный путь под звездами, чем ходить от одного тоннеля к другому.

— Я лично видел, как с острова Ирландия к Британии плыла лодка с тремя альварессами. Неужели между соседними островами нет подземного тоннеля?

— Я никогда не была там, — отрезала Заза. — Может тоннель и есть, но им было лучше плыть, чем идти. Дороги под Альбионом, куда ушла индианка, нашли смертные и захватили их. Я говорила ей, что пути дальше на север может не быть, но она не передумала и ушла.

— Откуда она здесь появилась?

— Из родных ей земель, и путь этот был нелегким. Дорогу под Магрибом в давние времена забрали для своих святилищ смертные, что мечтали о жизни вечной, но сейчас того народа больше нет, а дорога по сей день не принадлежит альварам.

— Зачем индианке понадобилось идти в Альбион? Дороги там тоже не свободны.

— Мир на поверхности везде разный, — парировала Заза.

— Но кровь везде красна.

— А смертные совсем другие и их города тоже. Я слышала, что Альбион всегда окутан белыми облаками, и лучи солнца больше не падают на его землю и потому любой альвар может ходить по городу даже днём.

— Ты ошибаешься, — покачал головой полковник. — Смог окутывает Лондон лишь иногда.

— А жаль, — последовал лукавый ответ. — Так ты узнал всё, что хотел?

— Да, благодарю тебя, — ответил полковник и глянул в сторону Эйнара.

Исландец, до того послушно молчавший в стороне, словно отпрянул ото сна и суетливо заговорил:

— Ну, вот и всё, пора идти.

— Куда ты собрался? — удивленно произнесла Заза таким тоном, что у Эйнара отпала всякая охота ей прекословить. — Я прождала тебя столько времени, не для того, чтобы ты снова исчез.

— Так ведь надо проводить Секея, — нашелся с ответом Эйнар.

— Нет уж, — отрезал полковник, — больше я с таким провожатым как ты никуда не пойду, — и он обратил взор к Зазе. — Если ты не против, прошу, отведи меня к ближайшему выходу на поверхность, не хочу проходить мимо того могильника ещё раз.

Женщина поспешила согласиться, видимо очень ей хотелось поскорее остаться с возлюбленным наедине.

Путь наверх оказался куда короче, чем можно было предположить. Не прошло и пяти минут, как Заза остановилась у поросшей прошлогодней травой дыры, что зияла в шести футах от земли.

— Вот выход, — указала она. — Доброго тебе пути, Старый Секей из Эрдея.

— И вам двоим всего хорошего, — произнёс полковник и просунул руку сквозь пожухшую траву — снаружи гулял легкий ветерок.

— Прости Заза, я соврал тебе, — внезапно признался Эйнар, чем крайне заинтересовал женщину. — Я здесь не останусь, я пойду с Секеем. Мы все втроем пойдем.