Аноним - Канал имени Москвы. Лабиринт

«Ева, я найду тебя».

«Конечно, я знаю. В Великом Университете».

«Я найду тебя, где бы мы ни оказались, Ева…»

«Да. Но, Фёдор, почему ты так говоришь?»

Огоньки ещё бегали между ними по серебряной нити, а они, зная, что слова их не слышны, всё равно продолжали шептать. А потом два самых ярких огонька двинулись навстречу друг другу, а они теперь молчали и просто улыбались, и две серебряные точки становились всё ближе, весёлые, яркие, беззащитные и всемогущие. А потом Фёдор поднял нож Аквы, клинок, который принадлежал когда-то капитану Льву, и на миг ему показалось, что его застывшее сердце сейчас осиротеет, но он знал, что это не так.

(Отпусти её. Она и так твоя.)

И в тот миг, когда два огонька встретились, Фёдор перерезал серебряную нить.

«Я люблю тебя, Ева».

Он ещё видел её улыбку, когда кокон тьмы, опеленавшей девушку, обрушился, стал ничем. И дверца захлопнулась.

– Что ты делаешь? – Визгливый детский голос, казалось, был не просто озабочен, в нём сквозило полное непонимание. – Что ты делаешь?!

То, что было сейчас в монашеском одеянии старика, бросилось к двери, пытаясь раскрыть её, но та уже исчезла.

– Выполняю данное тебе обещание, – спокойно ответил Фёдор.

Эти девять каменных стражей были изваяниями Девяти Святых Пироговского братства. Но прежде всего капитанов, оставивших Книгу. И последняя разгадка была в ней. Но теперь Фёдор знал ответ.

– Что ты сделал? – В капризном детском голосе сквозили недоумение и обида. – Испортил игру.

– Я тебе предложу другую, – холодно возразил Фёдор.

– Смотри, если она мне не понравится…

Теперь в голосе появились задумчивость и угроза. А по каменным изваяниям дрожью прошёлся импульс. Фёдор не ошибся: они пошевелились.

– Думаю, понравится, – заверил он. Ощущение угрозы вокруг сгустилось. – В чём тайный смысл священных чисел? Думаю, тебе уже приходилось загадывать эту загадку.

– Никто не знает этой тайны. – Голос изменился. Словно ребёнок вдруг вырос, но остался таким же испорченным. И что-то там было ещё, похожее на растущий жадный и порочный интерес. – Смотри, не ошибись. Не ты один пытался сорвать тайные печати.

– Да, ты прав. Эти мёртвые нити, я видел их.

– Я дарил им то, за чем они приходили. Но к чему обсуждать меня? Похоже, твоя ниточка тоже скоро станет мёртвой.

– Хочешь мою загадку? – Фёдор пропустил угрозу мимо ушей. – Почему Бык и почему Лев?

– О чём ты? – злобно, но и жадного интереса всё больше.

– Ответ: потому что Лабиринт.

Молчание. Тяжёлое, долгое. А Фёдор думал о том, что Ева напомнила ему о… сфинксе. Хотя, наверное, он и сам уже догадался.

– Что ж, неплохо, – послышалось наконец. В задумчивой похвале таится что-то зловещее. – Но это ничего не меняет. Ты останешься здесь. Никто не знает тайного смысла священных чисел.

– Здесь ты прав, – согласился Фёдор.

– Я всегда прав. – Но теперь в голосе разочарование, он снова становится детским. Капризным и жестоким. – С тобой неинтересно, прощай.

Второй, гораздо более сильный импульс прошёлся по каменным изваяниям. И они двинулись, со всех сторон пошли на Фёдора, и тьма, лежащая на их плечах, двинулась вслед за ними. Он смотрел, как они приближались и как гасло подземное небо, девять капитанов, ставших тайными печатями. Потом вложил в ножны кортик Аквы, подошёл к так и не изменившему позы, так и не предавшему своих грёз капитану Льву и бережно положил клинок у его ног:

– Держи, старый друг, сам ей передашь.

А затем он развернулся и, широко расставив ноги, смотрел на каменных стражей, что стали пленниками чужой тайны. Их было Девять: Четыре пса, Две смерти и Три вечерних зари. И в тьме, что лежала на их плечах, было почти неуловимое отражение капитана Льва. Точнее, его грёзы: во тьме мелькнули контуры сфинкса, древнего чудовища, льва с женской головой. Но у сфинкса капитана Льва было лицо его жены, женщины, за которой он пришёл сюда. И Фёдор подумал, что совсем скоро там, в чёрном зеркале, мог бы появиться ещё один сфинкс. С лицом Евы.

– Знаешь, почему никто не знает тайного смысла священных чисел? – жёстко усмехнулся Фёдор. – Потому что его нет. Ты надёжно всё спрятал. Но тебе пора.

Эта тварь с мерцающим металлическим блеском снова была рядом. Но Фёдор не обратил на неё внимания. Они надвигались на него, Девять каменных стражей. Но даже сейчас в их порядке присутствовал ответ. С левой стороны их было четверо.

– Четыре, – произнёс Фёдор. – Вы младенцы и можете только ползать. Прочь!

Он спокойно повернулся направо, хотя успел увидеть, что четыре истукана раскололись глыбами, подняв кучу пыли.

– Что ты делаешь?! – завизжал капризный ребёнок. Но в злобном крике мелькнула тревожная искорка.

– Три – вы старцы с клюкой. И можете только ковылять. Прочь!

И теперь три фигуры справа осыпались, стали просто прахом.

– Что ты делаешь?! – в панике заорало это нечто.

– Ну, и вы двое, вы в расцвете сил и можете просто уйти, – сказал Фёдор, только значительно мягче.

Два каменных капитана перед ним остановились, и Фёдор не ошибся. Как только распался каменный плен, их стало видно – капитана Глеба по прозвищу Бык и его Александру, ту, что была Седьмым капитаном. Они улыбнулись Фёдору, развернулись и, взявшись за руки, зашагали прочь.

– Что ты… Не-е-ет! Что ты?..

– Даю тебе ответ. Тайного смысла не существует. Ты ведь устал быть монстром. Ты настолько свихнулся, что и вправду считаешь себя сфинксом, загадывающим загадку? Так?! Но ты устал… – Фёдор смотрел, как в сторону мерцающих вод канала уходили капитан Глеб и его Александра, а тьмы вокруг больше не было. – Четыре, Два, Три – Девять Озёрных Святых. Тайный код Книги. Но ты не особо спрятал, всё оставил на поверхности. Потому что устал и хочешь быть… разгаданным. Возвращайся в своё Небытие. Нет никакого тайного смысла. Это очень простая, хоть и старая загадка, которую загадывал сфинкс. И будет Лабиринт от Человека. Это загадка про человека. Утром на четырёх ногах – младенец-ползунок, днём на двух – человек в расцвете сил, а вечером на трёх – старец с клюкой. И вот он уж точно заслужил покой.

Тихий вздох пришёл сюда. Его подхватил ветерок, что пронёсся над мерцающими водами канала. Древний дряхлый старик стоял на берегу. Почему-то Фёдор знал, что тот сейчас улыбался. Фёдор на мгновение закрыл глаза. А когда это мгновение закончилось, на берегу никого не осталось. Ни прекрасной защитницы Александры, ни её любимого, что когда-то узрел этот миг, ни грозных капитанов, что были повесами, а стали Святыми, ни старика, что, наконец, обрёл покой.

ДВИЖЕНИЕ БУДЕТ ПРОДОЛЖЕНО