Игорь Середенко - С улыбкой хищника

— Вы меня звали, Людмила Федоровна?

— Лиза, что это там за шум внизу? — спросила хозяйка дома.

— Не знаю, не слышала, — удивленно и с некоторым раздражением в голосе, ответила девушка.

— Я думала, это ты шумишь?

— Вы же знаете, я в это время смотрю фильм у себя.

— Что идет?

— А, сериал, детектив, — пояснила Лиза. Она посмотрела на хозяйку с сочувствием и мягко сказала. — Вы все вспоминаете о нем?

— Да, не могу уснуть. Вчера только снился.

— Он говорил с вами?

— Кто? — спросила Людмила Федоровна, а сама погрузилась в свои мысли.

— Ну, Борис Иванович, конечно, — с нетерпением пояснила Лиза.

— Он сидел ко мне спиной. Я не видела его лица. Он молчал, а я … — она всхлипнула, достала из-под подушки носовой платок и поднесла его к глазам. — Я не знала, о чем спросить. Я понимаю, что его уже нет со мной, но не верю. Порой мне кажется, что он жив, просто уехал в командировку и вот-вот вернется.

Лиза села рядом с хозяйкой и обняла ее, рыдающую в платок. Слезы взялись неизвестно откуда и увлажнили глаза Лизы. Она протерла их рукой.

Так они сидели вместе на кровати, одна возле другой и тихо плакали, охваченные тяжелыми воспоминаниями. Им тягостно было бороться с чувствами, и они дали волю слезам, которые рождались одна за другой, словно прозрачные жемчужины, и скатывались по ресницам на щеки.

Сквозь тихие рыдания Людмила Федоровна, глотая слезы, прерывисто произнесла:

— Он всегда мне дарил сувенир, когда возвращался из командировки. И каждый раз новый.

— Да, фантазия у него была богатой, не у каждого мужчины это есть, — добавила Лиза, чьи слезы прекратились. Она вытерла глаза и щеки руками и добавила:

— Целая комната разных диковинных предметов.

— Это все его, — твердо сказала хозяйка. — Я ничего трогать не стану. Хоть его нет со мной, но пусть все останется в его комнате, как есть. Ведь его душа … — на нее вновь накатила волна тяжелых воспоминаний, и она окунулась в платок.

Лиза сочувственно и нежно гладила хозяйку по спине, а перед ее глазами вновь возник образ хозяина дома, который всегда относился к ней по-доброму.

Их рыдания и тяжелые воспоминания нарушил неожиданный звонок мобильного телефона. Людмила Федоровна спешно, в тревоге от ночного звонка, вытерла слезы на опухших глазах и потянулась, не глядя, к телефону. Вынув его из чехла, она увидела, сквозь набежавшую слезу, расплывчатое имя на экране сотового телефона. Лиза смотрела на дверь и думала о том, что не выключила телевизор в своей комнате. Людмила Федоровна протерла глаза платком, чтобы избавится от влаги и увидеть надпись на экране. Но, увидев надпись — имя звонившего и его номер телефона, она подняла вверх голову, потом встряхнула ее, словно ее одолевали неприятные мысли, и обратилась к Лизе. Она почувствовала слабость, голова пошла кругом.

— Лиза, я что-то не пойму, может у меня глаза плохо видят.

— Да, да, Людмила Федоровна, — бойко отозвалась Лиза и, невольно, протянула руки, чтобы взять телефон из рук хозяйки.

— Не могу прочесть, кто это звонит в такое время, — она хотела сказать «позднее», но ком образовавшийся в горле, сделал ее немой. Она с открытым, как у рыбы, ртом, непрерывно открывающимся и закрывающимся, будто ей не хватало воздуха, и протянутыми к Лизе, руками, смотрела на Лизу с выпученными, ничего не понимающими глазами.

Ценою неимоверных усилий она все же произнесла, прерывисто, отделяя каждое слово:

— Что он хочет от меня?

— Дайте-ка, я посмотрю, — смело настаивала Лиза, принимая телефонный аппарат из ее рук.

Когда телефон, непрерывно играющий мелодию, оказался в ее молодых и сильных руках, она прочитала на экране: «Боря». А ниже имени, до боли знакомого, она увидела и номер звонившего. Это был номер телефона покойного Бориса Ивановича. Она раскрыла рот от удивления, а потом, быстро спохватившись, как это бывает у молодых людей, бодро сказала:

— Это чья-то шутка, — немного подумав, она добавила. — Телефон же пропал, помните. Я его долго искала, весь дом перерыла. Вы тогда непременно желали найти телефон покойного мужа, непременно до похорон. Но мы его так и не нашли. — Лиза опустила руки на колени, не решаясь нажать на экран. — Ну что, ответить? — спросила Лиза и вопросительно поглядела на хозяйку.

Людмила Федоровна, чьи слезы быстро высохли, не решалась с ответом.

— Может, кто-то нашел телефон, и теперь хочет его вернуть? — предположила Лиза.

Хозяйка, молча, кивнула головой, соглашаясь с Лизой. Тогда Лиза нажала на экран и поднесла телефон к уху.

— Я вас слушаю, — неуверенным голосом произнесла Лиза.

В ответ лишь тишина, ни единого слова, только какой-то неясный шорох, казалось, что кто-то слушает и не спешит с ответом.

— Говорите, — уже увереннее сказала Лиза.

Но ответа не последовало, лишь неясное шуршание и какой-то тихий клокочущий шум, словно кто-то давится или изо всех сил пытается произнести слово.

Лиза осмелела, поняв, что звонивший боится ее.

— Я вас не боюсь и предупреждаю, — твердым, требовательным голосом сказала Лиза, — если вы не отдадите телефон, то вам не сдобровать. Мы уже засекли ваше местонахождения. Вам лучше…

В этот момент, где-то внизу, на первом этаже дома, что-то с грохотом упало. Этот звук отчетливо раздался в трубке телефона, и Лиза, услышав его, тут же отбросила его на кровать, объятая вся страхом.

— Лиза, ну вот, опять что-то упало внизу, — спокойным, невозмутимым голосом сказала Людмила Федоровна, которая не слышала звук падения в телефоне.

Лиза с испуганными глазами посмотрела на успокоившуюся хозяйку.

— Надо посмотреть, что там, — предложила Людмила Федоровна.

— Это кот, шастает, где попало, — предположила Лиза. В душе ее было тревожно, хотя внешне она казалась невозмутимой.

— Милая, иди, погляди. Надо кота поймать, — сказала Людмила Федоровна.

Она положила телефон на тумбочку, словно никакого звонка и не было. Очевидно, она была так сильно погружена в воспоминания, охватившие ее, что ни на что не обращала внимания, и совершенно спокойно начала готовиться лечь.

Лиза встала с кровати, неуверенным шагом подошла к двери.

— Я поймаю кота, не волнуйтесь, — после этих слов она вышла в коридор.

Людмила Федоровна, словно забыв неприятные видения на телефоне, легла в кровать. Некоторое время ее лампа, расположенная на тумбочке, рядом с кроватью, горела, отбрасывая тень, как казалось, Людмиле Федоровне. Она все тянула со сном, предчувствуя что-то необъяснимое. Так лежала она на кровати с закрытыми глазами. Перед ней вновь вспыхнули приятные эпизоды, в которых она видела своего мужа, бодрого, здорового, быстрого. Ее всегда удивляла проворность супруга. «Ах, каким он был неугомонным, когда был таким же молодым, как Лиза, — думала Людмила Федоровна». Ее уже начала одолевать сладостная дрема, как вдруг ей послышалось, сквозь вуаль теплых приятных воспоминаний, какой-то неясный шум, будто что-то глухо упало. Затем ее острый, пробудившийся слух уловил падение каких-то предметов. Ей показалось, что это произошло недалеко, в соседней комнате, в которую она поклялась не входить — в память о муже. Она отдернула одеяло и села на кровати. Она открыла беспокойные глаза и, как это бывает у тех, кто только что проснулся, уставилась в одну точку, пытаясь сообразить, что произошло по тем крохам информации, которые на нее налетели. «Да, она слышала стук, падение каких-то предметов, — вспоминала она, прогоняя последние видения дремы, мешавшие ей обрести реальность».