Андрей Белянин - Вкус вампира

Ева упоённо подпрыгнула, чинно взяла меня под руку и величественно позволила сопроводить на концерт. На нас смотрели такими завистливыми взглядами, что я был готов провалиться сквозь землю до Австралии. Хотя для абсолютного большинства присутствующих румяная сибирячка ассоциировалась прежде всего с несколькими литрами отличной крови, внешние данные девушки всё же имели значение. Еда должна быть сервирована красиво – это усиливает вкус и улучшает пищеварение. Рыжая охотница была мечтой вампира во всех смыслах…

– Госпожа Сабрина! Просим, просим!

Быстренько сдвинув ещё два стола, организаторы Ассамблеи получили подобие сценического помоста. Сверху водрузили стул, а потом десять мужских рук с поразительной лёгкостью и деликатностью поставили перед присутствующими мою величественную подругу. Блистательная вамп, особенно красивая в этот торжественный момент, церемонно поклонилась публике, достала из кожаного футляра виолончель и опустилась на стул. Разрезы длинного бордового платья картинно подчёркивали широко раздвинутые ноги. Мне на мгновение и почудился укол ревности. Сабрина так прижала к себе волшебный инструмент, что я практически не сомневался в его мужском начале. Тонкие нервные пальцы танцующе скользнули вверх, к полированной головке грифа. Более эротичное движение трудно себе представить… Обнажённые колени сжали каштановые бока виолончели, бедра напряглись, ножка упёрлась на носок, словно пронзённая электрическим импульсом страсти! Чёрные волосы упали на лицо, спинка выгнулась, а грудь стала вздыматься высоко и часто… К тому моменту, когда она подняла смычок, все мужчины в зале уже были готовы идти за ней на край света. На каторгу, на плаху, на Голгофу – куда угодно, лишь бы эта черноволосая Лилит ни на миг не прекращала своей божественной игры! Сабрина взяла первую ноту так, словно расстегнула первую пуговку…

Если Барон действительно хотел нас задержать, ему не стоило позволять ей входить в зал с виолончелью. Когда под затаившееся дыхание медленно растаял последний звук, я неожиданно остро понял, что как раз таки моя вамп уйдёт отсюда беспрепятственно. Они просто расстелются по полу, чтобы ей было мягче ступать, и те, кого коснётся её каблучок, будут считать себя самыми счастливыми вампирами на планете… Увы, на нас с Евой данная благодать не распространяется. Даже наоборот, и меня и её почти наверняка убьют в качестве компенсации. Вернее, могут убить, несмотря на все принятые нами меры. Итак, вопрос только в том, кто начнёт первым?

– Ну что встали, дурачьё?! Хватайте их! – как можно громче попыталась выкрикнуть пьяная шестёрка Барона. В сторону Динки медленно подвинулись несколько особо горячих вампиров. Уж усилием воли им удалось сдержать себя, что не разорвать ее на месте, не знаю… Если глава Лишённых Тени решил вдруг сделать ставку на привлечение мятных вампиров, то он явно начал не с тех. Стоило поискать лучших… Ну, не таких по крайней мере… Нет, просто не может быть, чтобы все они были настолько безнадёжны! Хотя кого я обманываю…

– Эй, а вот вы тогда что же их не ловите? – лихорадочно пытаясь хоть как-то спасти положение, «распорядительница» развернулась к «кондорам». – Вы ведь охотники, она ваша по жребию! Всё честно, стреляйте в неё, стреляйте!

– Заткнись, – не повышая голоса, обрезал наш знакомец. – Мы выполнили свою часть работы, после их бегства – все недоразумения улаживаются уже вашей стороной. – И, обращаясь лично к Сабрине, добавил: – Баронесса, примите моё искреннее восхищение вашим талантом! Я здесь как частное лицо, ничего личного… сожалею, что не имел чести поцеловать ваши гениальные ручки!

Его молчаливый друг слушал напарника с выражением безграничного ужаса на лице. Если бы дело только за ним, он взорвал бы весь этот зал со всеми присутствующими, включая себя в придачу, не размениваясь на комплименты какой-то музицирующей вампирше…

Сабрину вместе с виолончелью под аплодисменты несли на руках к выходу. Она лишь виновато улыбнулась, послав мне воздушный поцелуй на прощание.

Половина присутствующих церемонно поклонилась. Неужели они уважают меня как избранника столь музыкальной женщины-вамп? Или чувствуют силу? Нет, ни то и ни другое… Их благородство не будет распространяться на всю нашу троицу, исключение делается лишь для Сабрины. Видимо, дело всё-таки в виолончели. Я же говорил, что моя подруга очарует кого угодно!

– Ну… так… тогда этих двоих берите!

Я посмотрел на Еву, та – на часы, все гости – на нас. Охотница только-только раскрыла ротик, но мне удалось её опередить:

– Уважаемые дамы и господа! Я понимаю, что живая кровь – слишком сильное искушение для большинства, но поверьте – эту девушку лучше отпустить. Она помешанная!

– Ч… что-о?! Вы что… там про меня… несёте… – едва дыша от возмущения, взвилась сибирская практикантка.

– Их много. В одиночку нам не справиться. Беги к Сабрине и действуй по плану. Убеди их!

– Ладно-ладно, пожалуйста… А я сошла с ума! Какая досада… – старательно подражая бессмертной фрекен Бок, пробубнила гроза вампиров, у всех на глазах деловито обливая себя из припасённой бутылочки.

Первое время никто ничего не понял. Потом один, с моноклем, особенно дотошный, заявил:

– Нет, по симптомам это не шизофрения. Скорее всего, девочку стукнули ещё в колыбели…

– Ах ты, хмырь очкастый! – Ева размахнулась от души, и одна-единственная капля с её кулачка по параболе вписалась умнику в кадыкастую шею.

Тот с приглушенным воплем схватился за ожог и да полусогнутых покинул помещение.

– Святая вода… – поразительно быстро догадались все.

Это вековой опыт, с ним не поспоришь, не так трудно запомнить основные орудия своей же смерти. Вокруг нас с охотницей мгновенно образовался плотный полукруг. Лица присутствующих ещё не выражали явной агрессии, но заинтересованность становилась серьёзной. Благодушие и экстаз, вызванные концертом Сабрины, таяли на глазах. Вампиры крайне непостоянны в своих эмоциях, если и Ева сейчас уйдёт, их настроение ещё больше ухудшится.

– Так что, я пойду? – невинно осведомилась эта скромница.

– А?… Да, конечно, разумеется! – почему-то запнулся я, хотя только что сам на этом и настаивал. Рыжая недотрога танцующей походкой прошла к выходу, ей повсеместно уступали дорогу. Я получил ещё один воздушный поцелуй на прощание.

Когда страсти немного улеглись, всеобщее внимание вынужденно сконцентрировалось на моей скучноватой особе. Я не гоняюсь за дешёвой популярностью, но поскольку есть «освящённую» охотницу никто не пожелал, то, кроме меня, иных блюд уже не было. Динка продолжала осторожно бесноваться в районе трибуны, но с речью больше не возникала, правильно оценивая обстановку.