Криста Фауст - Поцелуй койота (ЛП)

– Будем брать? – спросил Леон.

– Можно попробовать, – отозвался Химес. – Но они, наверное, сбегут на мексиканскую сторону.

– И что? Будем просто смотреть?

Леон так усиленно приглядывался, что когда что-то внезапно изменилось, выглядело это, как быстрая перетасовка и смазанное движение. Он опустил бинокль и прищурился на троицу торчков. Нет, их уже осталось двое – и оба лежали лицом вниз в маслянистой воде, а вокруг лениво растекались алые струйки. Толстушка, кажется, оказалась без головы.

– Какого…

Он развернулся к Химесу и увидел, что вторая женщина стоит прямо за ними, между двумя автомобилями. Она была почему-то голая. Необъяснимо, конечно, но не более удивительно, чем то, как она взлетела на вершину пологого бетонного берега за те полсекунды, которые понадобились, чтобы опустить бинокль. Ее подбородок и грудь были влажные от крови. Ее глаза не отражали свет, только поглощали его, не отдавая взамен ничего. Она что-то держала – сбитый с толку мозг поначалу принял это за грязную красную швабру. Но когда Леон разглядел на швабре мазки розового, то понял, на что смотрит на самом деле. На человеческий позвоночник, к которому все еще крепилась голова, и свалявшиеся розовые волосы задевали босые ступни женщины.

Леон посмотрел на напарника. На всезнающего крутягу Химеса, на счету которого было больше всего арестов в подразделении. Тот не вытащил оружия. И вообще ничего не сделал. Просто смотрел на женщину с каким-то заторможенным ужасом, как самоубийца смотрит вниз с крыши. Как будто знал, что сейчас случится. Как будто заслужил это.

Когда женщина уронила позвоночник и прыгнула на Химеса, словно дикое животное, Леон отшатнулся от своей машины: от увиденного в мыслях словно короткое замыкание случилось. Умнее было бы ударить по газам и уехать, но Леон не думал. Не мог думать. Всё, что он мог, это пятиться, подняв руки и мотая головой в бесконечном безмолвном отрицании. Потому что женщина менялась: ее форма и весь облик мерцали, как пламя, расплываясь в воздухе в то время, как она мощнейшими челюстями вгрызалась в Химеса, а на бесчисленных треугольных зубах блестел, как у гремучки, яд.

Леон споткнулся и шлепнулся на задницу, а то, что было женщиной, отшвырнуло в сторону то, что было головой, и завопило. Этот звук, этот мучительный яростный вопль был самым кошмарным из всего, что когда-либо слышал Леон. А потом случилось кое-что настолько странное, даже более странное, чем предыдущие невообразимые моменты, что Леон почувствовал, будто его разум с хлопком трескается, как сломанная кость. В своем роде это было почти облегчением: не надо пытаться искать в чем-то смысл. Потому что в том, что происходило перед ним, не было никакого смысла.

Небо над головой женщины распалось, а землю разорвало, как труп Химеса, и всё начало закручиваться в штопор, словно мусор на сильном ветру. Потом были ослепительная вспышка и взрыв жестокой боли, будто в голове обрушился самолет. А потом женщина исчезла. Так же исчезли оба внедорожника и труп Химеса. И нижняя половина тела Леона. Всё, ниже пупка, будто аккуратно срезало, и на какой-то сюрреалистический момент не было даже крови. Но затем она хлынула головокружительным потоком и в маслянистой воде смешалась с кровью мертвых наркоманов. Леону показалось, что он слышит шум двигателя – приближалось подкрепление – но это уже не имело значения. Слишком поздно.

? Матт и Джефф – герои комикса и мультсериала.

? Рокки и Буллвинкль - летающая белка и лось, главные герои мультфильма «Приключения Рокки и Буллвинкля».

? Дэт-метал – (от death «смерть») экстремальный поджанр метала.

? Саркома Капоши - множественные злокачественные новообразования кожи, характерные для ВИЧ-инфекции.ГЛАВА 6

Дин стоял у единственного окна номера мотеля. Он только что смотрел на свежевымытую «Импалу», припаркованную на полупустой стоянке, но уже вернул на место колючую клетчатую занавеску. Комната была точно такой же, как всякая другая из тех, где они останавливались, почти незаметная в своей характерной безликости. Единственной вещью, которая выделялась и напоминала, что он именно в Аризоне, а не, скажем, в Небраске, Монтане или Вермонте, была жутковатая картинка с человекообразным кактусом-сагуаро, щеголяющим ковбойской шляпой и слегка дебильным выражением на колючем зеленом лице. Когда Винчестеры вселились, Дин хотел снять картину и запихать в шкаф, но обнаружил, что она привинчена к стене. Можно подумать, кто-нибудь в здравом уме решился бы умыкнуть этот кошмар.

Сэм, обложившись открытыми файлами и смятой бумагой, пристроил ноутбук на хлипком столике в другом конце узкой комнаты.

– Ну, что у нас на малыша Ритчи Кина?

– Он играет в группе, – сказал Сэм. – Они ужасны.

– Как насчет чего-нибудь более полезного? Например, его даты рождения?

– Шестнадцатое апреля, – прочитал с экрана Сэм. – Восемьдесят восьмого года.

– Когда миссис Кин говорила про вероятное происшествие с мужем, – вспомнил Дин, – она упоминала день после вечеринки в честь семилетия младшего сына, а не после самого дня рождения.

– И все же, – возразил Сэм, – по крайней мере, круг сужается. Разбежка в неделю или около того. Я бы сказал, надо искать что-то, что произошло между десятым и двадцатым апреля девяносто пятого года.

– Похоже, мне стоит нанести визит нашим друзьям из погранично-таможенной службы, – рассудил Дин. – На каком участке работал Кин?

– Никому из нас ни в коем случае нельзя туда идти.

– Почему это? – удивился Дин.

– Послушай, я тоже хочу пришибить эту тварь, но нужно действовать хитро. Взвешивать риск. Офис ПТС это тебе не захудалый участок шерифа, где всех можно надурить с помощью хорошо подвешенного языка и фальшивого значка. Если ты не в курсе событий за последние восемь лет – ПТС и Министерство внутренней безопасности объединили силы, чтобы предотвратить любую возможную террористическую угрозу нашей великой нации. И они относятся к своей работе очень, очень серьезно. Думаю, вполне можно сказать, что они весьма Диноустойчивы.

– Меня глубоко ранит твое недоверие к моей способности заговаривать зубы, – отозвался Дин.

Он открыл шкаф, достал оттуда портплед с двумя заурядными темно-синими костюмами и выбрал тот, что поменьше:

– Я Чак Норрис в заговаривании зубов.

– Все серьезно, Дин, – предупредил брат. – Федеральная тюрьма подтвердит.

Дин стащил футболку и накинул белую рубашку, которая обнаружилась под пиджаком.

– Что? Ты имеешь в виду, что не сможешь продолжать без меня? – застегнув рубашку, он обернул вокруг шеи неяркий полосатый галстук. – Так сильно любишь старшего брата, что твое сердце не вынесет, если я попаду в тюрьму?