Владимир Бойков - Затерянные в Чарусах

— Ну?

— Что, ну?

— А, ничего, — сказал Николай и направился к двери.

— Ты что, приходил, чтобы мозолями своими похвастаться?

— Нет. — Николай обернулся.

— А зачем?

Гость наморщил лоб, что-то вспоминая:

— А… совсем забыл. Пойдем завтра на Чумное озеро?

— Зачем?

— Так просто. Место красивое. И рыбы много.

— Там что, чума?

— Нет, конечно. Болото Чумным называется. Трясина такая. Дрягва. По ней ходить можно, но если провалишься, то сразу… — Николай провел рукой над макушкой. — А по болоту и озеро назвали. Берег у него с одной стороны твердый. Ольха черная растет. Лозовые кусты.

— Далеко до него?

— Не знаю. Километров пять-шесть.

— Столько топать, чтобы на ольху посмотреть?

— Рыбы наловим. Зимой что есть будешь?

Валерий пытался сообразить, какой интерес движет этим человеком. Хочет помочь ему выйти из болот, или банально утопить? Понятно одно — он что-то задумал.

— Дед Сом болтал, к озеру этому рыбачок наладился ездить. На самодельном вездеходе.

«Ах, вот зачем он пришел. Принес благую весть». — Но что-то упорно настораживало Валерия, и он решил сдержать эмоции, спрятав задрожавшие пальцы в карманы.

— Поживиться можно, — продолжал Николай и отвел взгляд в сторону. Но затаенная улыбка выдавала, что, несмотря на странную прелюдию, визит имеет конкретную цель.

— Глупости, — сказал Валерий как можно более равнодушно. — Кто тебе что даст. Разве что окурок?

— Любая мелочь может оказаться полезной. Профессор вон — из яблочного огрызка сад растит…

— Ну, да, конечно… — Теперь уже стоило согласиться. А то возьмет, чего доброго, да уйдет. — Только по утрам я спать люблю долго. Не проснусь сам…

— Так я разбужу, — повеселел Николай и шумно потопал к выходу. — Ну, тогда… до завтра?

— Пока-пока…

Утром он проснулся от чьих-то шагов. В избе хозяйничал Николай.

— Ну, ты даешь! — Гость раздраженно шарил по полкам, открывал и закрывал шкафчики. — У тебя же ничего пожрать не заготовлено…

— Как ты вошел? — спросил Валерий недружелюбно. — Я вчера дверь на засов запер.

— Прутиком сдвинул. — Николай остался невозмутимым. — Надо же, сколько дней прошло — и ни грибов, ни ягод. Ничегошеньки. Так и будешь в прихлебалах ходить?

— Мисос же ходит?

— У Мисоса всего навалом, а ходит он от головы нездоровой. Ты попроси у него хотя бы грибов — он тебе сто вязанок притащит.

— Надо будет — попрошу.

— А может и откажет. От настроения зависит.

— Так научил бы. Как уловить или создать это правильное настроение?

— Вот еще… У самого руки-ноги есть.

— Да ленивый я больно. В магазинах привык отовариваться.

— Ладно, хватит трепаться, идем, что ли…

Путь к Чумным болотам не был путаным. Сначала, как отмечал про себя Валерий, шли на восток, причем больше не по мхам, а по гряде, которая то расширялась немного, то сужалась до полуметра, а то и вовсе исчезала бесследно.

— В стороны не сворачивай, — предупредил Николай, сразу взявший на себя роль инструктора, — там — зыбуны. И слева, и справа.

Потом коса кончилась. Пришлось заготовить трехметровые палки, и далее метров пятьсот они прыгали с кочки на кочку.

— Тут не трясина. Но, оступишься — провалишься. Тяни тебя потом. А цель наша — вон та сухая береза. Видишь?

Сухая береза стояла на крошечном островке суши.

— Дальше самый трудный участок. Трясина, заросшая болотной осокой. Где травы много — там крепко, ступишь в сторону — хана. Здесь тебя никто не спасет. Надейся только на себя. Понял? Смотри, как я пойду. — Николай стал с силой втыкать свою палку в зеленое зыбкое покрывало. Если палка не проваливалась, делал осторожный шаг. Опять искал, где крепче. Второй шаг.

Валерий быстро освоил новую технологию передвижения. Один раз его палка легко провалилась, да так, что он еле устоял на ногах. Попробовал просунуть ее поглубже — она ушла вся. Дна… не было.

— Интересно, на сколько метров глубина этой жижи?

— Интересно? — обернулся Николай.

— А тебе — нет?

— Нет. Но я проверял. Десять палок таких связал и дна не нащупал…

Валерий содрогнулся.

— Впечатляет?

Через некоторое время они выбрались на сушу.

— Ты не сильно расслабляйся, — посоветовал Николай, приметив, как бодро потопал его напарник. — Суша тут клоками. Не заметишь и враз в трясину вляпаешься. Причем растительность везде одинаковая. По цвету чуть отличается. Так что ищи глазами, пробуй ногами. Тогда и один дойдешь. А сейчас держись сзади и повторяй каждый мой шаг. Понял?

Валерий кивнул.

— И путь примечай. А будет он кривой и извилистый…

Они сделали еще сотню шагов. Опять начались кочки.

— Теперь присмотрись. Вон там, в дымке — темная гряда кустов. Видишь?

— Да.

— За ними озеро.

— А Чумные болота?

— Они за озером.

Вскоре сквозь кусты они увидели рыбака. Самодельным вездеходом оказался трехколесный мотоцикл с огромными надутыми камерами вместо колес. Да, такой и по воде и по мхам пойдет.

— Сиди тут, — строго приказал Валерию его проводник. — Чтоб ни шуму, ни кашля. Захочешь чихнуть, зажми ноздри — пройдет. И не вздумай высовываться!

— А ты? — У Валерия появилось нехорошее предчувствие. Не нравилось ему возбуждение, охватившее Николая. Особенно его диковатый звериный взгляд и неукротимая самоуверенность.

— Я?.. Проверю один ли он. Нет ли ружья. Не бойся, убивать его не буду, да и нечем мне…

И все-таки надо было вскочить и ринуться к рыбаку. Спаси, мол, и сам поберегись. Но дикая самоуверенность Николая подавляла волю, и Валерий, словно в забытьи ощутил, что только вяло кивает, не имея возможности вмешаться. Дальнейшее он воспринимал почти как зритель, совершенно не чувствуя себя участником происходящих событий и с азартным любопытством наблюдал, как его напарник, словно заправский партизан, короткими перебежками стал подбираться к рыбаку. Тот увлеченно ловил рыбу спиннингом. Клев был хороший. Николай обошел рыбака сзади и, почти не прячась, принялся осматривать мотоцикл. Валерий увидел, как Николай поднял с земли охотничий топорик. Повертел им в воздухе, потом быстро пополз назад и припрятал находку в траве. Сделав знак, мол, сиди на месте, скрылся в кусты… и словно пропал. Минуты показались часами. — «Может, в кустах кто-то прятался и прихлопнул моего приятеля?», — мелькнула нехорошая мысль. — «Да нет, сейчас он появится». — Но ни куст не шевелился, ни осока. — «Боже, наверняка он увяз и тонет». — Валерий начал пробираться к злополучному месту. Вот и куст. Никого… Николай исчез. Прямо наваждение какое-то. Нет, что-то здесь было не так: случись ему провалиться — не стал бы он тонуть молча. Топорик топориком, но жизнь дороже. Валерий руками ощупал траву — земля твердая, никакой трясины… Тут он заметил едва различимый след в примятой осоке. Подполз поближе к воде и у самого берега увидел знакомую одежду. И зачем ему понадобилось лезть в озеро? Валерий ничего не понимал. Привстал и посмотрел в сторону рыбака. Там что-то происходило. Хозяин мотоцикла не мотал катушку, он опустил удилище, наклонился и пристально всматривался в воду. Потом вдруг отпрянул в ужасе, уронил спиннинг. Из воды показалась голова, с выпученными бельмами глаз, опутанная космами волос и водорослями, с кроваво светящимися обрубками ушей. Рот был открыт, и в нем что-то шевелилось. Зрачки развернулись и уставились на рыбака. Изо рта показалась голова жабы, ее передние лапы, пятнистое туловище. Жаба квакнула, моргнула, напряглась и выпрыгнула прямо под ноги остолбеневшего человека. Губы у того затряслись, он опрокинул ведерко с рыбой и кинулся прочь…