Говард Лавкрафт - Врата серебряного ключа

Он преодолел все препятствия. Нашел прочный корабль-оболочку из световых лучей, способный выдержать невероятное перемещение во времени и пространстве. Проверил вычисления и внушил себе сны о Земле, пытаясь как можно точнее приблизиться к 1928 году. Справился с труднейшей задачей, отключив в себе жизненную энергию. Обнаружил болезнетворные бактерии и подготовился ко всевозможным перегрузкам. Смастерил отличную восковую маску и облачился в мешковатый костюм, в котором выглядел вполне по-человечески. Узнал, какими чарами можно защититься от дхоулов при отлете с мертвой, угрюмой планеты. Сумел запастись снадобьями, неизвестными на Земле, чтобы подчинить себе частицу Зкаубы. И, наконец, раздобыл несколько золотых слитков для безбедной жизни на Земле.

В день побега он все еще не был уверен, удастся ли ему взлететь. Его томили дурные предчувствия. Но вот пробили последние минуты, и он поднялся по ступенькам в корабль-оболочку, предупредив инопланетян, что отправляется в путешествие на тройную звезду Нитон. Забравшись в узкий футляр из сверкающего металла, он сел и повернул серебряный ключ. День выдался темным, пасмурным, и в момент отлета он почувствовал сильнейшую боль. Ему показалось, что космос закружился в хороводе и на черном небе заплясали созвездия. Боль прошла, и он снова обрел равновесие. Холод межзвездных бездн сковывал лишь блестящую поверхность корабля, и Картер видел, что парит в свободном пространстве, а металлические ступеньки, по которым он поднялся, пришли в негодность и отлетели несколько лет назад. Корабль пронесся над омертвевшим Йаддитом. Гигантские дхоулы вырвались из нор, и планета стала разваливаться на части. Когда он взглянул вниз, одно из чудищ поднялось на семьсот футов и попыталось дотянуться до него своими белесыми липкими конечностями, но его чары победили эту нечисть и он остался цел и невредим.

Рассказ Свами Чандрапутры подходил к концу. Он по-прежнему говорил четко и неторопливо, но его странный голос от усталости делался совсем глухим и сиплым. Старый слуга-негр так и не вернулся в таинственную гостиную, а хозяин и гости не сводили пристального взгляда с индуса.

– Господа, – продолжал он, – я не прошу вас верить мне на слово и готов представить доказательство. Надеюсь, оно убедит вас, и вы признаете правоту мифа о тысячах световых лет – тысячах лет времени и бессчетных биллионах миль, которые Рэндолф Картер одолел в пространстве. Тогда он был инопланетянином, чуждым нашему миру, и летел в сверкающем корабле-оболочке из электроактивного металла. Он точно распланировал все стадии путешествия, и его сознание постепенно воскресало к жизни, но полное пробуждение должно было наступить на Земле и хронологически совпасть с 1928 годом.

Он с нетерпением ждал этого момента и знал, что навсегда запомнит его. Не надо забывать, господа, что до погружения в многовековой сон он в полном сознании прожил несколько земных тысячелетий среди небывалых чудес планеты Йаддит. В пути он страдал от лютой стужи, и ему снились мрачные, зловещие сны. Он смотрел на небо через иллюминаторы корабля-оболочки и видел звезды, созвездия и туманности. Их очертания напомнили ему о той поре, когда он, стоя на земле и подняв голову, окидывал взглядом безмолвный ночной небосвод.

Когда-нибудь о его путешествии в пределы Солнечной системы можно будет рассказать со всеми подробностями. Он заметил на ее краю планеты Кайнарт и Юггот, пронесся рядом с Нептуном, и перед ним на мгновение мелькнуло белое пятно, сходное с дьявольским грибообразным наростом. Туманы, окутавшие Юпитер, поведали ему секрет, который он не вправе разглашать. На одной из планет-спутников перед ним предстало ужасное зрелище, и он успел разглядеть развалины циклопических плит на красноватом диске Марса. Приблизившаяся Земля показалась ему похожей на многократно увеличенный тонкий полумесяц. Он снизил скорость, хотя волнение, охватившее его перед встречей с родными краями, заставляло Картера считать каждую минуту. Мне трудно передать, какие чувства он испытывал. Картер неторопливо парил в верхних слоях земной атмосферы и ждал, когда над Западным полушарием взойдет солнце. Он хотел приземлиться в том месте, откуда покинул Землю, – рядом со Змеиным Логовом, на холмах за Аркхемом. Если кому-то из вас приходилось надолго оставлять дом, а я знаю, что одному из вас приходилось, – вы поймете, как растрогал Картера пейзаж Новой Англии с плавными очертаниями холмов, огромными вязами, разросшимися садами и старыми каменными стенами.

На рассвете он высадился на лужайке усадьбы Картеров и был благодарен тишине и одиночеству. Как и перед его отъездом, стояла осень, любимое время года Картера. На холмах пахло скошенными травами. Он поднялся с кораблем-оболочкой на вершину, подошел к Змеиному Логову, но не смог втащить корабль в грот через узкую расщелину. Там же он переоделся и скрыл лицо восковой маской. Оболочка хранилась в пещере более года, пока обстоятельства не заставили Картера перепрятать ее ненадежнее.

Он пешком отправился в Аркхем, пытаясь держаться прямо и ступать как человек, хотя каждый шаг давался ему с большим трудом. В банке он обменял золото и задал несколько вопросов, сказав, что он иностранец и плохо владеет английским языком. Картер выяснил, что идет 1930 год и, следовательно, он ошибся в расчетах, опоздав на два года.

Конечно же, его положение было ужасным. Он не мог открыто заявить о себе и сказать, что вернулся на Землю из межпланетного путешествия. Настороженность не покидала его ни на минуту, вдобавок он привык к иной пище и был вынужден скрывать от посторонних неземные снадобья, усыпившие частицу Зкаубы. Картер чувствовал, что должен действовать без промедления. Он переехал в Бостон и снял квартиру в одном из беднейших кварталов Вест-Энда. Жил он очень скромно и уединенно, когда до него начали доходить слухи о наследстве Рэндолфа Картера и разделе его имения. Он узнал о стремлении мистера Эспинуолла как можно быстрее осуществить этот раздел между родственниками и о благородстве мистера де Мариньи и мистера Филлипса, которые пытаются ему противостоять. – Индус поклонился, но выражение его смуглого, обрамленного густой бородой лица по-прежнему оставалось непроницаемым. – Окольными путями Картеру удалось раздобыть копию пропавшего свитка, – продолжал Свами, – и он принялся его расшифровывать. Рад сообщить вам, что сумел ему в этом помочь. Он обратился ко мне, как только приступил к расшифровке, и познакомился через меня с другими мистиками, живущими в разных концах света. Я перебрался в Бостон и поселился вместе с ним в гнусной дыре на Чемберс-стрит. А что касается свитка, то сейчас я разъясню ряд деталей, поставивших в тупик мистера де Мариньи. Позвольте мне заметить, – обратился к нему индус, – что язык этих иероглифов не наакальский, а р’лайский – и на нем говорило отродье Ктулху, миллионы лет назад спустившееся на Землю со звезд. Конечно, это перевод. Гиперборейский оригинал появился еще на миллион лет раньше и был написан на древнем языке тзат-йо.