Ганс Эверс - Сочинения в двух томах. Том первый

Они не били ее — тайный советник это строго запретил, — но постоянно давали чувствовать ребенку, что нисколько о нем не заботятся, и держали себя так, будто его вовсе и не было. Девочка бегала повсюду — пусть бегает, сколько угодно. Они, правда, заботились о ее пище, постельке, о белье и одежде, — но так же, как о старой дворняжке, которой приносили еду, выметали конуру и на ночь спускали с цепи.

Тайный советник нисколько не заботился о детях и предоставлял им полную свободу, С тех пор как после продажи клиники он бросил и профессуру, он занимался, помимо своих земельных и закладных операций, только археологией. Занимался, как всем, за что ни брался, — как умный купец: ему удавалось продавать во все музеи земного шара по очень высоким ценам свои умело составленные коллекции. Земля вокруг усадьбы Бринкенов с одной стороны вплоть до Рейна и до города, а с другой до самых предгорий Эйфеля кишмя кишела всякими вещами, относившимися к римскому периоду. Бринкены давно уже собирали эти древности, и когда окрестные крестьяне плугами своими натыкались в земле на что-нибудь твердое, они тотчас же тщательно выкапывали клады и несли их в Лендених в старый дом, посвященный Иоганну Непомуку. Профессор брал все — большие горшки с монетами, заржавленное оружие и пожелтевшие кости, урны, запястия и слезники. Он платил гроши, но крестьяне знали наперед, что им поднесут в кухне стаканчик и дадут даже денег, — правда, за очень высокие проценты, но зато без поручительства, которое требуется в банке.

Профессор устанавливает в своей кожаной книге тот факт, что земля никогда не давала ему столько сокровищ, сколько в те годы, когда в доме была Альрауне. Он смеялся: она приносит богатство. Он знал превосходно, что это происходит самым естественным путем, что только большая интенсивность в занятиях служила причиной. Но он умышленно связывал этот факт с присутствием маленького существа: он играл этою мыслью. Он пускался в очень рискованные спекуляции, приобретал большие участки вокруг усадьбы, раскапывал землю, заставлял обшаривать каждый вершок. Он не останавливался перед величайшим риском и учредил даже земельный банк, которому пророчили вернейшее банкротство в самом ближайшем будущем. Но банк удержался. За что он ни брался, все преуспевало. Потом благодаря какой-то случайности открылся минеральный источник на одном из его участков в горах. Он принялся источник эксплуатировать, образовал небольшой трест, снабдил ради декорума национальным флагом и заявил, что намерен бороться с иностранными продуктами, с англичанами, которые ввозят в Германию «Аполлинарис». Мелкие заводчики толпились вокруг своего вождя, благоговели перед его превосходительством и охотно согласились предоставить ему, как учредителю, большое число акций. Они не ошиблись: тайный советник неустанно заботился об их интересах и довольно жестоко расправлялся с конкурентами.

Он пускался в самые разнообразные предприятия, — у них было одно только общее: они обязательно должны быть связаны с землей. Это тоже было его суеверием — сознательной игрой мыслей. «Альрауне извлекает из земли золото», — думал он и не отдалялся от того, что имело с землей хоть какую-нибудь связь. В душе он нисколько в это не верил: но при каждой рискованной земельной спекуляции у него проявлялось какое-то твердое убеждение, что дело окончится полной удачею. Все остальное он отвергал. Даже чрезвычайно выгодные биржевые спекуляции с ясными как день расчетами без всякого малейшего риска. Но зато он скупал участок за участком, приобретал железо и уголь, — ему везло во всем.

— Это Альрауне, — говорил он улыбаясь.

Наступил, однако, день, когда эта мысль для него стала не просто шуткой.

Вельфхен копался в саду позади конюшен под большим тутовым деревом. Альрауне потребовала, чтобы он построил ей крепость. Он копал уже несколько дней. Ему помогал сын садовника, а девочка только глядела, ничего не говорила и даже не смеялась.

Однажды вечером заступ наткнулся на что-то твердое. Подбежал сын садовника, они осторожно начали рыть — и скоро принесли профессору ценную перевязь, запястие и целый горшок монет. Он тотчас же велел продолжать раскопки, — нашли целый клад: множество галльских монет и всякой утвари, редкой и очень дорогой.

Странного тут ничего не было. Если крестьяне находили клады повсюду, — отчего же не найти в саду? Но дело осложнялось: он спросил мальчика, почему он стал рыть именно здесь, под деревом. Вельфхен ответил, что так велела Альрауне: тут — и нигде в другом месте.

Он спросил и Альрауне. Но та упорно молчала.

Тайный советник подумал: «Она как волшебная палочка — она чувствует, где в земле зарыт клад». Но он тотчас же рассмеялся, конечно, — все еще продолжал смеяться.

Иногда он брал ее с собою. Ходил с нею к Рейну, прогуливался по участкам, где люди его производили раскопки. И спрашивал ее, по возможности более равнодушно: «Где надо рыть?» — и зорко следил за нею, когда она шла по дороге, — не появится ли на лице ее какого-нибудь признака, чего-нибудь, что могло бы заставить подумать…

Но она молчала, и ее личико не говорило решительно ничего.

Но вскоре она поняла. Останавливалась по временам и говорила: «Здесь».

Землю раскапывали, но ничего не находили. Она только громко смеялась.

Профессор думал: «Она издевается». Но продолжал раскопки в тех местах, на которые она указывала.

Несколько раз они действительно увенчивались успехом. Раз как-то наткнулись на римскую могилу; потом на большую урну с серебряными монетами.

Тайный советник говорил: «Это случайность», — но про себя думал: «Быть может, это случайность!»

Однажды вечером, когда тайный советник вышел из библиотеки, он увидел, что мальчик стоит у колодца полуобнаженный, нагнувшись, а старый кучер качает воду и обливает голову, спину и руки мальчика. Кожа его была вся воспаленной, в маленьких пупырышках.

— Что с тобой, Вельфхен? — спросил тайный советник.

Мальчик стиснул зубы и молчал; его черные глаза были полны слез.

Но кучер заметил:

— Это от крапивы. Девочка обожгла его крапивой.

Но тот стал отрицать: «Нет, нет, она не обожгла меня. Я сам виноват: я сам полез в крапиву».

Тайный советник начал его допрашивать; только от кучера ему удалось добиться правды.

Дело было так: он разделся до пояса и стал кататься по земле. Но — так хотела Альрауне. Она заметила, что он обжег руку, когда случайно дотронулся до крапивы, заметила, что рука вся покраснела и покрылась сыпью. Она заставила его сунуть и другую руку, а потом раздеться и залезть в самую чащу…

— Глупый мальчишка! — выругал его тайный советник, но потом спросил, не дотрагивалась ли и Альрауне до крапивы.