Аннабель - Новая раса

— Эшли, успокойся, — вампир медленно встал, вздохнул и подошел к девушке. — Просто, когда вампир обращает человека в себе подобного, то тот видит в вампире предмет своего обожания, он готов на все ради своего создателя. Я говорил тебе, что вампиры используют людей в разных целях, ну это потому, что, если превратить человека в вампира, и тот очень податлив, то из него можно лепить кого угодно, как из пластилина. Но ты, как ты могла уже себе заметить, совершенно не такая, иначе ты бы мне не перечила, и не грубила, — на его устах заиграла легкая ухмылка, — и уж точно не заставила меня бегать за тобой по Лондону, не укусила бы меня, не била бы меня…

— Все, ну хватит.

Филипп обнял Эшли и чмокнул в макушку.

— Нужно найти ту девчонку, чтобы убедиться, что все в полном порядке и нам нет смысла больше переживать.

— Филипп, предлагаю не медлить и отправиться прямо сейчас, пока солнце не взошло.

— Да, в этом есть смысл, — поддержал кузена Эрик.

Да, смысл есть, несомненно, но Филиппа мучила еще одна вещь, которая была для него сейчас более важна, чем какая-то там девушка, которая пусть даже и сбежала с телом его брата. Он боролся с ним пятьсот лет. Что для него будет значить еще одна сотня? Эшли… вот, что его действительно сейчас волнует! Ее сердце! Почему оно снова перестало биться? Конечно, странно то, что оно билось, но либо одно, либо другое! Но, чтобы все сразу. Это неправильно. Он сказал бы невероятно, но из уст вампира это звучало бы, пожалуй, странно.

Голос Эшли отвлек Филиппа от его раздумий:

— Да, я полностью согласна с ребятами! Нужно выдвигать и немедленно! Я хочу со всем этим покончить, как можно скорее!

— Конечно. — Невнятно пробормотал вампир, — спускайтесь в оружейную и возьмите, что нужно.

Гарри с Эриком кивнули и направились в сторону, как поняла Эшли, хорошо знакомого им стеллажа. Девушка подошла к парню и взяла его за руку. Его кожа, как и ее, была холодна, но обоих та согревала горячим пламенем их собственной любви и страсти, что лилась по их жилам застывшей крови навеки.

— Что тебя тревожит, Фил?

— Ты. — Он приложил свою руку к ее груди и не почувствовал отдачи в свою ладонь, хотя он и так прекрасно слышал, что оно замерло.

— Мы разберемся с этим потом, сейчас не это важно.

— Для меня важна ты , а не он. Я люблю тебя.

— Я люблю тебя, — прошептала Эшли и поцеловала Филиппа, как можно более бережно, пытаясь передать ему всю свою силу и уверенность в том, что все будет хорошо. — Но сейчас мы должны позаботиться о том, чтобы быть уверенными в завтрашнем дне, а не ждать новой угрозы на каждом шагу сегодня. — И Эшли взяв его за руку, медленно повела за собой в оружейную.

— Следы были свежими, она не ушла далеко, но мест, где она могла скрыться, в Лондоне хватает.

Гарри уже до верха набил небольшую дорожную сумку всякими разновидностями оружия, и сейчас пытался ее застегнуть, так как молния не поддавалась. Эрик же набирал святую воду из какого-то бочонка во флягу.

— Ты думаешь, что все это пригодиться? — Филипп вскинул бровью.

— А если Уильям жив?

Снова повисло нелепое молчание.

— Я думаю, нам нужно начать поиски с кладбища. — Нарушила тишину Эшли. — Я не знаю, насколько я права, но раз уж вы говорите, что она к нему так привязана, то что, если она просто унесла его останки, чтобы похоронить? Да и потом, она же не так давно была человеком, ей не чужды все эти чувства — сожаление, боль утраты и все такое.

— О, ошибаешься! Самое страшное, что может быть, так это неуравновешенный новорожденный вампир. Я еще удивляюсь, как ты справляешься! Видела бы ты себя до пересадки сердца! — и Эрик подмигнул игриво. — Чуть меня не убила. А вот в первом есть смысл.

— Ну, спасибо, теперь я буду знать, что все вампиры и, правда, кровожадные убийцы, просто кто-то в силах справиться с этим со временем, а кто-то — нет. — И Эшли многозначительно посмотрела на Эрика, а потом на Филиппа, мол, почему тот всегда несет какую-то чепуху? Но вслух девушка ничего не произнесла.

— Извини, но ты права, абсолютно все вампиры — кровожадные убийцы после своего превращения, лишь со временем некоторым удается обуздать себя. Разве ты не согласна, что пить кровь и убивать людей это кровожадность? — подключился к диалогу Гарри.

— И как вы только с этим живете? — саркастически поддразнила Эшли.

— Хватит. Не самое лучшее время. — Вмешался Филипп. — Идем. Обсудите все потом, как-нибудь за ужином, когда атмосфера будет не столь натянута.

Все собрались и вышли вслед за Филиппом. Никто не протестовал, действительно, и не самая лучшая тема для обсуждения, не то, что время. Эшли почему-то вспомнила брата, которого она выпила досуха, а потом та медсестра, она не знала, мертва та или нет, но Фил уверил ее, что все хорошо. Действительно ли она была похожа в тот момент на кровожадную убийцу? Самой себе она больше походила на кровожадного зверя, который питается падалью. Когда она впервые увидела свое лицо все в крови, руки, клыки, ей показалось, что перед ней в зеркале совершено другое создание, но нет, там-таки была действительно она — Эшли! И все это ложь, что вампиры не отражаются в зеркале — она отражалась, еще как!

— Эш!

Девушка обернулась и увидела Филиппа, протягивающего ей руку, она поняла все без слов и просто подала ему свою. Вмиг ее занесло в водоворот, и они попали на холодную лондонскую улицу в непроглядный туман и зябкий ветер с небольшим дождем. Но Эшли не чувствовала дискомфорта, ей было тепло и уютно. Рядом с Филом ее мир словно приобретал новый оттенок. У нее было такое ощущение, будто все ее существование раскололось на три части: первая — это ее жизнь до Филиппа, как человека. Такая однообразная, монотонная, неинтересная, заполненная днем и ночью учебой, а еще как оказалось — враньем. Вторая — она, как человек, с Филиппом, куча приключений, авантюр, поиски Нэн, родителей, секреты, горькая правда, сладкая ложь, встреча с новым абсолютно для нее миром, все невероятное и интересное! Ну и третья, наконец — она вампир. Вампир ли? Филипп сказал сам, что у вампиров сердца не бьются. Теперь у нее есть вечность с ним, но не у него! Он пожертвовал ею ради нее. И что же теперь? У нее есть парень, которого она любит, но не может быть с ним вечность. Она не хочет смотреть, как умрет. Но умрет не только он! Ее родители, Том, Нэн, все… она потеряет всех! Эшли стало невероятно тоскливо, все та беззаботность и уют, которые были миг назад с ней, развеялись по ветру, и ей захотелось вернуться назад, во вторую половину своей жизни. Но это было невозможно…

Филипп остановился и Эшли, не рассчитав равновесие, врезалась в него.

— Эй, ты чего? — но не успел он к ней обернуться, как уже почуял соленый запах слез на ее щеках. — Что случилось, Эшли? — Филипп мигом заключил ее в объятия и принялся вытирать слезы с ее лица, которые безмолвно бежали. В его взгляде читалось не только беспокойствие и тревога, но и страх.