Валерий Моисеев - Супермаркет

Тем временем, живую силу противника косили крупнокалиберные пулеметы, установленные на танках, подчищая за осколочно-фугасными снарядами.

Оставшиеся в живых, шримпы проворно, словно тарканы, разбежались по зарослям Судьба раненных собратьев по разуму, похоже, их мало волновала. Также как и дымящиеся, разбитые груды металла, в которые была превращена большая часть их боевой техники.

— Будь у меня парочка тяжелых танков, я бы за пару месяцев, вычистил весь этот зоопарк, а заодно и завоевал бы всю эту гребаную планетку! — презрительно процедил сквозь зубы Неверов. — Не пойму чего вы столько времени валандались с этими, как их?

— Шримпами, — хмуро подсказал Борис. — Сегодня, нам просто тупо повезло!

— На войне, юноша, не такого понятия как — везение! Заруби это на своем длинном, породистом носу, — строго отчитал его капитан. — Есть твердый расчет и верные действия, в соответствии со складывающейся оперативной обстановкой. Это как в шахматах, когда на твой ход Е2, противник с большой долей вероятности ответит ходом Е4. В расчете на это ты и строишь свою линию обороны или атаки. Впрочем, зачем я тебе все это рассказываю? Ты же у нас экстарсенс — и мысли и дела, все знаешь наперед!

— Нет, отчего же! — поспешно возразил Борис. — Спасибо за науку!

Неверов искоса глянул на него, но ничего не успел сказать, так как навстречу им выбежала толпа оборванных, грязных, вооруженных людей. Они радостно кричали, улюлюкали, размахивали руками и всячески выражали свою радость. Только еще в воздух не стреляли, по причине скудости боезапаса.

— Это что еще за бедуины? — презрительно скривился Неверов.

— Добро пожаловать в отряд капитана Петрова, — довольно церемонно представил соратников по оружию Батек.

— Я не знаю и не хочу знать никакого Петрова, а равно с ним Иванова и Сидорова! — отчеканил Неверов. — Будь они хоть генералами от инфантерии! Мне нужен майор Плетнев!

Когда утихли первые восторги по-поводу чудесного избавления отряда Вадика от неминуемой гибели, наступила суровая проза жизни. Она выразилась в том, что капитан Неверов отказался разговаривать с ним как с равным.

Более того, он демонстративно не заметил огромную лапищу Вадика, которую тот по простоте душевной, от избытка чувств, сунул своему спасителю.

— Если в вас осталась, хоть что-то от военного, проводите меня к вашему начальнику, — потребовал тот, с нескрываемым презрением, оглядывая изодранный в клочья, прожженный во многих местах камуфляжный комбинезон другого капитана.

Его собственная новенькая, с иголочки, форма являла собой разительный контраст с обтрепанным одеянием Вадика.

Сразу же закаменев лицом, тот отчеканил:

— Следуйте за мной!

После чего, крутанувшись на каблуках, он стремительно двинулся в расположение к палатке Плетнева. При этом Вадик последними словами проклинал свое добродушие и человеколюбие, которое в очередной раз подвело его.

Неверов едва поспевал за ним. С явной опаской поглядывая на маячившую перед ним широкую спину. При этом у него мелькнула запоздалая мысль, что, пожалуй, он слегка перегнул палку, раздразнив этого свирепого мастодонта.

— Тварь штабная! Собачья особь женского пола из четырех букв! — возмущенно бурчал Вадик себе под нос. — Хочешь майора Плетнева? Будет тебе майор Плетнев, во всей своей первозданной красе!

В палатке, куда он привел Неверова, стоял тошнотворный запах, застарелого перегара, давно немытого человеческого тела и мочи. Видимо, достойный майор уже дошел до такого скотского состояния, что удовлетворял свои надобности прямо в углу палатки, не утруждая себя тем, чтобы выбраться из нее наружу и отойти в лесочек.

Все попытки Вадика растормошить Плетнева наталкивались на полное равнодушие и непонимание торжественности текущего момента с его стороны. Он лишь невнятно мычал и вяло отбивался. Когда Вадику, в очередной раз, не удалось придать майору вертикальное положение, он, наконец, сдался и тяжело вздохнул:

— Ну, не обессудь, капитан! Видно придется с твоим начальником поступить как всегда!

— Это, как? — встревожено, спросил Неверов, нервно хватаясь за кобуру.

Но Вадик, молча, вышел из палатки. Было слышно, как он коротко отдал кому-то из своих бойцов приказ. Но что именно он произнес, Неверов так и не расслышал, все его внимание было приковано к распростертому у его ног телу.

С одной стороны, об эту пьяную скотину было противно даже вытереть ноги, не то, что подчиняться ему. В связи с этим, у Неверова мелькнула мысль пристрелить этот мешок с дерьмом, прилюдно объявить, что тот захлебнулся в собственной блевотине, после чего взять командование отрядом на себя.

Но в это время в палатку вернулся Вадик, в руках у которого было большое ведро с водой. С молчаливого одобрения другого капитана, он решительно опрокинул его на голову ничего не подозревающего Плетнева.

Исторгнув из останков своего бренного тела, исполненный нечеловеческим страданием стон, майор рывком сел и разлепил глаза. Но судя по бессмысленному выражению его лица, до момента пробуждения было все еще очень далеко.

Выждав паузу, Вадик нетерпеливо нагнулся и влепил ему отеческую оплеуху. После чего предупредительно отшагнул в сторону.

Плетнев, вытаращив красные, опухшие с перепою глаза непонимающе глядел на стоявшего перед ним по стойке смирно бравого капитана. При этом, вода стекала с его нечесаной шевелюры на лицо.

— Это еще, что за хрен такой? — возмутился он. — Это ты меня сейчас ударил?

Неверов, проклиная наглого здоровяка спецназовца, который его так подставил, четко по-уставному отбарабанил:

— Капитан Неверов, с вверенным мне отрядом в количестве двадцати бойцов, и пяти единиц легкой бронетанковой техники, прибыл в ваше распоряжение!

При этом он старался не особо фокусироваться на оплывшей, безвольной фигуре сидевшей перед ним на продавленном топчане.

По мере того как ясность ума постепенно возвращалась к Плетневу, он медленно свирепел. А уже через минуту он пришел в совершенную ярость, усиленную осознанием того факта, что опохмелиться ему сегодня, по-видимому, так и не удастся. Ну не предлагать же ему, в самом деле, вновь прибывшему капитану Неверову с дорожки стаканчик другой шримповки? По одному внешнему виду новичка было понятно, что тот не поймет этого смелого начинания.

— Капитан, прошу извинить мое состояние! Я нездоров, вот уже целую неделю! — прохрипел он и сделал неловкую попытку подняться с топчана. — Дизентерия, знаете ли, совершенно измучила!

После серии попыток ему, наконец, удалось это сделать. Причем Неверов все это время стоял по стойке смирно и не делал никаких попыток помочь руководству, боясь испачкаться в нем.