Алина Смирнова - Ключ Вечности

— Алексис, я боюсь своих чувств и желаний. Точнее не боюсь, скорее не хочу их признавать. Мне кажется, чем больше я погружаюсь в ее тьму, тем меньше остаюсь собой. Нормальный, я стал бы желать такие вещи? Станет ли и дальше Джульетт любить меня, если моя личность измениться?

Он, как всегда, был неутолим в поиске интересных и неожиданных проявлений чувств. Алексис не питался ими, но порой они доставляли ему веселье и удовольствие.

— Она будет любить даже, если ты поменяешь свою внешность, запомни — Боги Смерти привязаны лишь к одному существу. Не бывает у Бога Смерти другой любви.

— Как иронично, верно? Почему тебе, тому, кто пытал меня, издевался надо мной, я сейчас говорю это? Не означает ли это…. Что я, изменился?

— Ты принял данность, а на это нужно мужество, я думаю, ты изменился в положительную сторону.

Алексис обладал самым мощным даром, и самой сильной энергией, он мог генерировать ее в себе до бесконечности. Каин владел самым разрушающим даром, какой только можно представить. А Джульетт видела будущее, во всех его проявлениях и вариациях. Интересно, какие еще секреты хранит Свита?

— Я хотел бы на данный момент ознакомиться, со всеми армейскими возможностями, чтобы понимать, что выставить Ордену в качестве ложной информации…. - золотой, ярко оранжевый глаз Алексиса мигнул и зрачок в нем сузился. Животная сущность Алексиса, слегка прикрытая, напоминала ящерицу. Если Джульетт была похожа на черную кошку, то Алексис на ящерицу. Каин же скрывал свою звериную сущность мощным щитом «отрицательной» энергии.

— Хорошо, но прежде, у тебя день Рождения завтра…. Я был плохим опекуном, эти тринадцать лет. Каждый день Рождения, мое обиженное эго приносило тебе только боль и страдания. Но в этот раз…. Попробую искупить свою вину…. - он сожалел? Алексис, неужели потеря души, не лишила тебя возможности сожалеть? Одними сожалениями ничего не исправишь…. Но, Алексис мог, ведь с его стороны, сожаления — дорогие эмоции, не доступные даже ему самому. Наверное, он делал это, следуя инстинктам, но я все равно ощущал благодарность за смелость Маршала.

— Я приму, Алексис, мы принесли друг другу много плохого…. - он сел на одно колено, и взял мою похолодевшую руку. Наши глаза оказались на одном уровне. Мне было приятно, что его правый глаз спал, не двигаясь и не раздражая своим всезнанием. Очень мягко он снял перчатку с моей руки, шершавые пальцы — тонкие, с длинными когтями провели по ней, и я почувствовал тепло. Он пытался влить в меня часть своей энергии, преобразованной в тепло. Его губы, кажется, были такие же теплые, как и рука…. Едва касаясь моей кожи своими губами, он поцеловал шрамы, которые сам же и оставил, после чего выдохнул:

— Теперь о подарках? Какой день Рождения без подарков? Первый подарок, это время. Зная, как оно необходимо тебе, я дарю тебе часы. Завтра, весь день проведи с Джульетт, вы освобождены от дел…. И второе…. - он поднялся, и, отвернув свой длинный белый камзол — достал устройство, наполненное синей жидкостью, похожее на шприц…. Я не мог пошевелиться, то, что он делал для меня, превышало всю его доброту. Он не должен был быть так добр ко мне…. Почему я задыхаюсь, не могу, когда ко мне относятся с такой добротой, кажется что взамен нечего отдать. — Это антидот…. Зная, что Джульетт все равно принесет тебе Смерть, я не имею права забирать твою жизнь. Антидот убьет всех нано-роботов в твоей крови. А теперь пора приниматься за работу….

Мне было тяжело. Алексису же было еще тяжелее, но мы вместе могли пройти через это. Его поддерживала Свита, меня Джульетт. У нас есть возможность опереться на кого-то и идти вперед. Вперед для нас вовсе не означает — вперед к «светлому» будущему. Мы претворяли в жизнь «светлое» будущее, но его частью не являлись. Когда стоишь на краю черной, бездонной пропасти, в которой только тьма…. В какой-то короткий, едва уловимый миг, твои чувства освобождаются от гнета действительности…. Страх уходит, и у тебя уже нет желания выбраться, тебе хочется прыгнуть…. Так же и нам всем, мы больше не могли стоять на краю, нам было необходимо прыгнуть. Нам…. Явственно я ощущал, что каждого члена Свиты, привязывает к ней не только сила, но и печальная, безвыходная данность.

От диванной в центре этого хаотичного бесконечного лабиринта стеллажей, мы ушли чуть-чуть влево. Оказалось, что первый этаж библиотеки все время двигается и изменяется в конфигурации, поэтому порой Алексис и сам не знал, как устроена медическая библиотека. Он показал мне наиболее простой и постоянный путь, от диванной к веревочным лестницам на второй этаж, и месту нахождения наиболее важных документов. Я с удивлением узнал, что в центре, на задней стене, располагается огромная карта Империи, во всю стену. Там объекты постоянно движутся, на ней изображается все — улицы, дома, машины, даже люди. Каким образом Алексису удается следить практически за всем миром, оставалось загадкой, вероятно карта тоже была получена им с помощью его дара. Он позволял творить Маршалу поистине удивительные вещи, которых никогда не может существовать в реальном мире. У этой карты он рассказывал мне около получаса — что значат значки, чтобы я мог ориентироваться в военной силе Ордена, и наших армейских возможностях. Старался запоминать с первого раза, не переспрашивая, и понимать. Все-таки талант прирожденного стратега был у нас обоих, и вместе, объединив усилия, мы наконец-то сможем создать грандиозное сражение.

После долгих занятий у карты, мы собрали важные книги и документы, после чего занимались, сидя в диванной до глубокой ночи. Алексис весьма полезен, ему и Свите здесь в библиотеке ничего не требовалось — что исключало присутствие в библиотеке посторонних людей — слуг или дворецкого. Алексис исключал всякое влияние посторонних в государственной деятельности, и здесь я был с ним полностью солидарен. Поэтому, он сам создавал из различных предметов еду и необходимые вещи. Медиумам не обязательно есть человеческую пищу, Алексис делал это скорее из принципа, чем из надобности. Он никогда не ел, но пил — чай или вино, вероятно, из человеческого прошлого эти вкусы впечатались в его медическую, вечную память. Поэтому, ел по большей части я. Когда я в очередной раз увидел, как он пьет чай, мне пришло в голову задать еще один интересный вопрос:

— Алексис, а ты спишь? Джульетт не может спать из-за своего дара, а ты? — весьма зачарованный моим интересом, он за все время впервые использовал свой второй глаз. Расшитая повязка дернулась и завибрировала, глаз под повязкой смотрел на меня минут пять, после чего, Маршал залился звоним смехом…. Он продолжал смеяться, а я краснеть, осознавая, что спросил глупость…. А уже чуть позже понял…. Что он издевается…. Как Джульетт прям….