Алина смирнова - Игра Луны

— Я не должен был забывать, это ведь был мой последний приказ перед смертью… — я чувствовал свою вину, потому, что предал своего повелителя. Ее последней волей было поручение именно мне, а я забыл его, хотя и поклялся никогда не забывать. — Мне полагается наказание.

— Ты его уже несешь. Я не просто так разрешила Нирилиану и Лилирио провести этот обряд связи ваших душ с Сатин с этим ликорисовым демоном. Это твое наказание, но поскольку я сняла эффект проклятия с детей Сакурахару, когда вы еще были в ее утробе… делать это было не обязательно. Есть способ подавить кровь айолы в ваших телах навсегда и без использования побочной крови демона. Ваша эмоциональная связь с сестрой так же исчезнет, когда ты решишь разорвать эту связь. Ты и без меня знаешь, что нужно делать… вы не умрете, если это произойдет… на вас обоих лежит защита золотого пламени. Поэтому решай сам, сколько тебе нужно времени, чтобы простить себя и разорвать эти узы наказания. Я тебя прощаю… ведь ты все-таки здесь…

— Я прощу себя за свою собственную невежественность, только если выполню то, о чем ты просила меня. Просила меня, надеясь… что он будет уже здесь… я так жалок… я обрек тебя еще страдать… он должен быть уже здесь с тобой… даже не представляю себе что ты чувствуешь…

Откуда-то налетел порыв ветра, и гладь темного озера всколыхнулась, по ней будто пробежала улыбка полная печали и отчаянья, но голос Эльребы не изменился:

— Представь себе, Ики, я и сама не знаю, что чувствую… и чувства ли это вообще. Возможно, мне это не доступно.

Она вытянула руку и лепесток сакуры, упав на ее руку, тут же превратился в пепел и унесся дуновением ветерка… — Я даю тебе номер Хранителя, и дарую абсолютные права Хранителя, теперь ты снова со мной…

— А как же Сатин, ведь мы с ней пара Хранителей?

— Конечно пара. Но ей еще рано становиться Хранителем…

— Может, ты просто не уверена в ней после ее поведения в той Вселенной?

— Она не готова. Она Хранитель Хаоса, но проявляет слишком большие подвижки в сторону Хранителей Созидания. Я хочу еще понаблюдать за ней. Но ты должен знать, что возможно ваши пути разойдутся… снова…

— Конечно. Я знаю.

— Тогда иди, Асудзима Ики, и исполни свое предназначение… приведи его ко мне… верни мне того, чего я желаю больше всего… верни мне Харэ, верни мне моего волшебника…

— Как пожелаешь, мой Повелитель…

Клан достанется брату. Его становление пришлось на то время, когда наши тренировки закончились. Мы все еще жили в домике за озером на ликорисовой поляне. Однако, чаще и чаще Ики стал вместе со старейшинами уходить в главный храм. Они готовили его… нам обоим исполнилось шестнадцать, никто из нас больше не вырастет, для людей наш шестнадцатилетний возраст соответствует примерно двадцати пяти годам. Поэтому мы были взрослыми. И детская наивность исчезла, я чувствовала… Ики очень сильно изменился после возвращения из Дэливирина, с каждым днем эти изменения становились более сильными и заметными. Мы стали меньше разговаривать и Ики перестал посвящать меня в тайны своего разума. Думаю, если кто-то и знал о его тайнах и переживаниях, это был Мурасамэ. Я пыталась понять, что же с ним происходит и что он чувствует. На плечи ляжет ответственность за весь клан, за жизни всех сестер и непонятно было… что чувствует его сердце.

— Масамунэ… я хочу с тобой поговорить. Ики станет главой клана…

— Это его роль. Ты не должна обращать на это внимание. Думай о себе и о том, как стать сильнее его… — сухо ответил демон.

— Я знаю как стать сильнее… но я боюсь сделать этот шаг… меня пугает сама возможность… такого поступка. Как я буду жить вдали от него? Сможем ли мы кормить вас эмоциями, если будем далеко друг от друга?

— Сможете. Не оглядывайся назад, Сатин. Никогда.

Ики вернулся за полночь и сел рядом со мной, я сидела, свесив ноги в воду с деревянных мостоков. Вода была холодной.

— Завтра пройдет обряд в честь назначения меня главой клана.

— Ты пришел, чтобы сообщить мне об этом?

— С этого дня… ты должна будешь жить вместе с сестрами из своей ветви в поместье первоцвета, а я в главном храме.

— Я учила их и тренировала, разве этого не достаточно, чтобы позволить нам быть вместе?

— Не глупи, Сатин… мы с тобой не можем себе этого позволить. Ты и я, мы брат и сестра…

— Ты просто идиот, Ики — я сжала ножны и прямо с ними нырнула в воду. Не хочу с ним спорить, и я докажу, что права другим способом.

Когда я вынырнула, то увидела прямо перед собой свое собственное отражение, с его волос стекали капельки воды, полумесяц освещал их, делая будто серебряными. Клинок был у него за поясом. Нам нельзя расставаться с демонами. Никогда.

— Станцуешь танец в главном храме ради меня? — в его глазах таилась надежда.

Масамунэ прав. Я не могу находиться рядом с ним. Это невозможно. Либо сила нашего притяжения просто убьет нас обоих.

Я подплыла к нему, его глаза смотрели на меня ровно так же, как и мои на него. Мне не нужно было зеркало, чтобы увидеть… и понять, что я чувствую… Ики был моим зеркалом. Коснувшись его губ, я ощутила жар и вопль Масамунэ… однако, все же за столь долгое время я научилась отделять его эмоции от своих… это был короткий поцелуй, мимолетный как дуновение ветра, но необходимый нам обоим.

— Станцую… — его улыбка была столь подчиняющей, что мне захотелось увидеть боль на его лице, снова сначала осчастливить, а затем причинить боль, я добавила… — Если ты отпустишь меня…?

— Отпустить? Куда ты хочешь уехать?

— Куда-нибудь подальше от тебя, естественно. Ты станешь главой клана, я буду выполнять свои обязанности главы первой ветви. Но я хочу уехать и жить не в Эльсшфере. Я не могу находиться рядом с тобой, это слишком жестоко.

Я задела его за живое. Его лицо исказилось гримасой боли. Он внезапно притянул меня к себе и поцеловал по-настоящему. Страстно и долго, будь я человеком, наверное, задохнулась бы, и тогда я почти неосознанно, утопая в страсти… под водой вытащила клинок Масамунэ и вонзила его в тело Ики. Он вздрогнул, но поцелуй разорвал только через несколько секунд, вода вокруг нас стала окрашиваться кровью.

— Вот почему я хочу уехать… вот почему не могу находиться рядом с тобой… я уже не в состоянии контролировать эти всплески.

Он отплыл от меня и лег на воду, наблюдая за полумесяцем, на воде вокруг него оставался кровавый след.

Я сделала так же как он, легка на спину и позволила телу балансировать на воде. Ики взял меня за руку. Как же он меня любил, что все прощал? И так потакал моим капризам?

— Я знаю… я и сам с трудом себя сдерживаю, прости меня… думаю, если бы я захотел, то давно бы уже разорвал эти узы… но я не могу. Однажды все изменится. Но не сейчас, — я не очень поняла, о чем он говорил. Что значило, разорвать эти узы? — Я отпущу тебя.