Наталия Герастёнок - Камень Желания Антайо

Незнакомец нехотя замер. До ушей присутствующих донеслось булькающее рычание. Выждав немного, фигура снова двинулась вперед. Неловким, заваливающимся шагом.

Джон попятился. Следом за ним попятился и полицейский.

— Я не могу в него стрелять, — тихо сказал Джон, словно оправдываясь. — Это же человек.

Его спутник промолчал, и проверил обойму в пистолете. Полная.

Как только фигура шагнула на свет, все узнали Лесли. Одежда на нем была изорвана, и вся измазана красноватыми пятнами. А его лицо казалось очень бледным.

— Лесли! — закричал офицер, когда тот подошел еще ближе. — Стой!

Тот проигнорировал. Тут его нога заплелась за вторую, и он упал. Раздался тот же самый хрип, и, облокотившись ободранными сероватыми руками об асфальт, новоявленный коллега тяжело поднялся на ноги.

И продолжил дорогу как ни в чем ни бывало.

— Это не Лесли, — сокрушительно замотал головой Синтер. — Не Лесли!

Просвистел выстрел, и звездочка сверкнула прямо у ног объявившегося полицейского. Тот лениво убрал грязную босую ступню и остановился. Вид у него был получше, чем у Бака. Но на этом хорошие новости кончались.

— Хватит! — рыкнул на Алекса Джон.

А сам не был уверен, что тот поступил неправильно.

В лица встревоженным полицейским подул ветерок, и принес со стороны живого и мертвого напарника гнилостный запах. Хрипнув, как зверь, Лесли вновь зашагал, и остановился перед Баком, лежащим в луже собственной крови. Опустив бледное, измазанное чем-то темным лицо, он рухнул на колени. Слипшиеся волосы упали на глаза.

Джон напрягся. Что-то подсказывало, что он скоро своего дождется, если сейчас не покатит прочь. А он продолжал смотреть на Лесли, и вдруг заметил — у того закрыты глаза. Этот парень что, все время ходил, как лунатик?

Качаясь, Лесли рывком присел, облокотился на руки и стал на четвереньки. Выждав короткую паузу, он опустил к телу голову. Послышались мерзкие чавкающие звуки, и бедняга Бак затрясся, словно вновь ожил.

Свинцовые пули со свистом рассекли воздух. И все, как один, настигли свою цель. Они застряли в израненных плечах и спине, выворачивая наружу черную вонючую жидкость. Раздраженное рычание заставило присутствующих прервать стрельбу.

Лесли резко вскочил на ноги, как потревоженное животное. Его голова медленно повернулась к Джону и его свите. Жутковатая рожа, расплывшись в широкой ухмылке, обнажила окровавленные зубы. Казалось, губы парня растянулись до самых ушей. Но вдруг закрытые глаза распахнулись, представив людям две темные бездны.

Снова выстрелы. Тут уже присоединился, выпуская на волю патроны Алекс. Когда пистолет угрюмо защелкал, он трясущимися пальцами полез в карман за новым магазином.

— Нет, — прошептал Джон. — Алекс! Перестань!

Но тот не слышал, и продолжал обстрел. Пули хищно вонзались в тело парня и застревали в его холодной мертвой плоти. Тот отшатнулся, сдерживая натиск свинца, но устоял на ногах. Едва огонь прекратился, стоящий непоколебимо нечеловек издал похожий на клекот звук.

И все увидели красные точки, зажегшиеся в двух черных провалах.

Внезапно его голова прошла волнами и, мерзко шмякнув, разделилась на пять отростков. Два родившихся лепестка раскроили бледное лицо на две половины.

На красных щупальцах сверкнули загнутые к отверстию зубы.

«Лесли» издал клокочущий звук, и поднял к патрулю бледную руку.

— Не стрелять! — закричал Джон. — По машинам, живо!

Он резко осмотрелся, пытаясь выловить глазами Антайо. Но ее не было.

Одержимый, покачиваясь, двинулся вперед, едва не споткнувшись о тело Бака. И его измазанные кровью ноги оставляли тянувшиеся неровной цепочкой следы. Обычной человеческой подошвы.

— Я должен поблагодарить вас, люди, — запульсировал голос в головах полицейских. — Вы оказали мне неслыханную услугу…

Существо взвилось ввысь. Пули вновь застучали по хрупкому телу, пробивая его насквозь, и расплескивая густую кровь. Вонь наполнила воздух, и многие закашляли, почувствовав одурманивающий душок.

Из того, что раньше было горлом, вырвался длинный острый стержень. И неосторожный полицейский распрощался бы с жизнью, если бы тварь еще в воздухе не получила серию пуль в грудь, и с визгом не упала на тротуар. Жало ударило об асфальт и, выбросив искры, мгновенно исчезло в чреве.

Но не прошло и пары секунд, как обезображенный человек поднялся. Сначала выпрямились его ноги, и лишь затем туловище и голова. Рядовой Джефферсон вспомнил, как надувал четыре месяца назад игрушку медведя, купленную в ларьке у парка, своей маленькой дочери. Сначала стали объемными толстые лапы, а потом воздух оживил туловище, и, наконец, руки и голову игрушки.

Нечеловек с шипением опустился на четвереньки и выгнул спину. Распростертая морская звезда смотрела на всех черным зевом горла. Вдруг одержимый бросился влево, и запрыгнул на фонарный столб. Его угловатые, резкие движения не принадлежали человеческому миру; это уже был некто другой. Чужой.

Он крепко обхватил лампу бледными пальцами. Ноги придушили несчастную «шею» сверкающей головы фонаря. Одержимый откинул корпус тела и повис. Лепестки задвигались, как листья на ветру, и тишину вновь нарушил клекот.

Джону показалось, что этот звук похож на смех.

Глядя сверху вниз на испугавшихся людишек, бывший человек мотнул тем, что осталось от шеи и засопел. Дернувшись, он неестественно искривил тело, и развернулся к офицеру. Было не сложно заметить отблеск острия, мелькнувшего в горле.

И в этот момент время остановилось. Но Джон так и не смог совладать с собой и воспользоваться этим подарком судьбы. Он стоял, зачарованный, и пялился на чудовище, которому было суждено забрать его жизнь. В душу проникла отягощающая легкость. Однако, ненадолго.

Одержимый разъяренно взвизгнул и резко повернулся к двухэтажным домам, тянувшимся по правую от него сторону.

Он почувствовал их. Двух Защитниц, мелькнувших там, и стремительно скрывшихся из обзора. Горло издало злобный протяжный хрип. Лепестки сомкнулись, создав подобие головы. Люди снова увидели лицо несчастного, застывшее в маске ужаса и боли.

Тварь утробно заревела, и обеспокоенно замотала головой. Так же вел себя тот урод, подумал Джон, и его съежившееся нутро осветил луч надежды.

— По машинам, живо! — закричал он. — Не пытайтесь вступать с ним в бой!

Некоторые недоверчиво посмотрели на него.

Одержимый, почувствовав опасность, отпустил лампу и спрыгнул на тротуар. Послышался хруст. Выпрямившись, человек-цветок расправил бледные лапы. Вдруг с треском и стоном кожа на пальцах рук и ступней начала лопаться, высвобождая под собой длинные красные когти.

Что это создание творило с несчастным телом, ужасало. Едва все прекратилось, тварь сорвалась в чемпионский прыжок. Опустившись на стену ближайшего здания, она замерла. Полицейский, у которого начали сдавать нервы при виде сидящего на стене урода, открыл огонь.