Сергей Головачёв - Приди и узри

— Я уже не могу, — прошептал рыжебородый, — я теряю облик. Мне срочно нужна кровь.

— А ты разве не пьёшь «Эдем»? — шепотом ответил ему чернокожий.

— Мне надоела уже эта консервированная кровь. Да ещё и газированная. Я хочу свежей крови!

Видя, что молодые люди в шляпах о чём-то перешёптываются друг с другом, Майя сама испуганно шепнула двоюродной сестре:

— Кто это такие?

— Тихо, — сказала Жива.

Она понимала, что избежать встречи с ними не удастся, поэтому она взяла инициативу на себя и, не подавая вида, первой обратилась к ним:

— Извините, вы тут девочку в белом платье не видели?

Рыжий с изумлением посмотрел на неё, явно не ожидая такого вопроса. Чёрный замер и посмотрел на неё как бы с недоумением, словно не понимая её. Простой, казалось бы, вопрос сбил обоих с толку.

— Мы тут девочку в белом платье не видели? — обрёл, наконец, чернокожий дар речи, зачем-то переспрашивая у приятеля.

— Нет, — ответил рыжеволосый. — Зато мы видим перед собой двух других девочек. Таких румяных, юных, полнокровных, — облизнулся он.

— А разве они не знают, что здесь опасно? — деланно беспокоясь, спросил чернолицый.

— Знают, — ответил ему рыжеволосый.

— А разве они не знают, что здесь девушки бесследно пропадают? — продолжал нагнетать чернолицый.

— Вы знаете об этом? — спросил рыжебородый у девушек.

Майя и Жива молча кивнули. Больше всего их напрягало то, что за тёмными стёклами очков они не видели глаз этих людей.

— Тогда зачем, спрашивается, вы сюда пришли?

От этих слов у девушек пробежал мороз по коже, и теперь уже они сами потеряли дар речи.

— Видимо, они надеются, что маньяки им не встретятся на дорожке, — улыбаясь, объяснил им чернокожий. — Я уже не говорю про всяких там тварей .

— А что, разве они здесь тоже гуляют? — деланно удивился рыжебородый.

— Может, скажете, что вы и есть те самые? — отважно спросила Жива.

Люди в чёрных костюмах молча переглянулись и как-то странно усмехнулись, давая понять, что они и есть те самые. Кто же в действительности находился перед ними, определить было довольно сложно. Глаза их, как назло, были скрыты чёрными очками, а головы были покрыты чёрными шляпами. Видимо, неспроста.

— Только попробуйте нам что-нибудь сделать, — с вызовом ответила Жива.

— А то что? — поинтересовался рыжеволосый.

— А то! — дерзко ответила Жива.

Рыжебородый усмехнулся и кивнул чернолицему:

— Они, видимо, хотят нас напугать, Дэн. Тебе страшно?

— Очень, — деланно испугался Дэн. — А знаешь почему, Михаил?

— Почему? — пожал плечами рыжеволосый.

— Потому что стоит им только закричать, как тут же поднимется буря, способная ломать деревья, как спички.

Майя и Жива удивлённо переглянулись друг с другом.

— Ты глубоко ошибаешься, — покачал головой Михаил. — Даже если они и закричат, их никто не услышит.

— Так что, им даже рот зажимать не нужно?

— Нет.

Чернокожий подошёл к ним ближе.

— Ещё один шаг, и я закричу, — предупредила Жива.

Дэн сделал этот злополучный шаг.

Жива завизжала, вернее, она открыла рот, чтобы завизжать. Но визга своего почему-то не услышала. Голос у неё внезапно исчез, вместо крика получался только сип, как будто она кричала в себя.

Майя также попробовала закричать, но и у неё ничего не получилось.

— А-а, — просипела она. — Так это вы украли Зою? Что вы с ней сделали?

— Пока ещё ничего, — признался Дэн.

— Вы хотите принести её в жертву? — прошептала Жива. — Выпить её кровь?

— Разве я похож на вампира? — мягко заметил Дэн и, сняв очки, потёр безымянным пальцем правый глаз.

В левом глазу его Жива заметила вертикальный зрак.

— Ты не вампир, — прорезался вдруг у неё голос.

— А кто? — удивился Дэн, водружая вновь очки на место.

— Змея! — призналась Жива.

— Ха, — усмехнулся ей разоблачённый аспид, широко открыв рот и показав раздвоенный язык. — Значит ты видишь меня? Но где же это ты видела змею, которая пьёт кровь? Кровь пьёт обычно мышь, — кинув взгляд на рыжебородого, он усмехнулся и добавил, — ну, в смысле, летучая.

— А вы что делаете? — испуганно воскликнула Майя.

— Змея обычно заглатывает жертву целиком.

Майя похолодела. Тысячи иголок вонзились в её кожу на затылке. У неё возникло ощущение, будто бы её волосы встают дыбом, вся полуметровая копна её волос. Неожиданно возникла ужасная, искрящаяся напряжением и давящая на мозги пауза, во время которой никто не произнёс ни слова. Ошеломлённым девушкам вдруг стало ясно, что сейчас последует.

Рыжебородый почему-то замер, тупо уставившись на них. Человек-змей также застыл на месте, сохраняя молчание. Хотя глаза его были скрыты за чёрными очками, Жива по положению головы проследила, куда был направлен взгляд аспида. Дэн смотрел в нижнюю корневую чакру Майи.

Неожиданно у той подкосились ноги, и она осела на землю.

— Что с тобой? — бросилась Жива к двоюродной сестре.

— Я не чувствую ног, — обессилено прошептала Майя.

Сразу поняв, в чём дело, Жива кинула на аспида гневный взгляд.

— Что ты с ней сделал, гад?

— Ничего, — ответил Дэн, вновь показав раздвоенный язык. — Я ведь пока ещё даже не касался её! Но уж если коснусь, то мало не покажется.

— Отпустите нас, — задрожал голос Майя.

Рыжебородый вновь кровожадно облизнулся:

— Таких румяных, юных, полнокровных?

Неожиданно в его облике проскользнуло нечто странное: как если бы за плечами его вдруг выросли перепончатые крылья, а в лице промелькнули звериные черты.

— Михаил, ты теряешь вид! — предупредил его чернокожий.

Михаил тут же коснулся своих наручных часов. Крылья тотчас пропали, а лицо вновь приобрело человеческие черты.

— Отпустите нас. Мы же ничего плохого вам не сделали, — взмолилась Майя.

— Идите, — усмехнулся аспид, — если сможете.

Жива потянула двоюродную сестру за руку.

— Вставай!

— Я не могу, — чуть не плача, ответила Майя.

Жива резко провела рукой за спиной кузины, делая зигзагообразное молниеносное движение и тем самым словно обрубая невидимые нити.

— Молния, сверкай!

Затем она тут же коротко хлопнула в ладоши и громко прокричала:

— Гром, греми! Перун, помоги!

Услышав призыв к Перуну, к самому главному из славянских богов, аспид и херувим оторопели.

Неожиданно Жива заметила, что сверху по спуску на них с огромной скоростью мчится чёрно-красное пятно. Этим пятном оказался велосипедист на горном велосипеде в чёрно-красном облегающем трико с защитным шлемом на голове, тот самый, чей портрет был нарисован на подпорной стене.

— Бежим! — кивнула она сестре, схватила её за руку, и они вместе стремглав бросились навстречу приближающемуся байкеру, оставив двух тварей позади.