Джеймс Герберт - Возвращение призраков

Эш взял с заднего сиденья оставленный там пиджак и порылся в карманах, ища сигареты, потом закурил и бросил обгорелую спичку на пыльную дорогу.

Демон — это не совсем то слово; видимо, начало сказываться переутомление. Демоны — это из дешевых романов и еще более дешевых фильмов. Лучше называть это спиритуальным явлением. Да, такое можно допустить; и далее можно допустить зловредность подобного существа. Эш потрогал тонкий шрам на щеке и выпустил дым в открытое окно.

Но почему Локвуд просил прощения у дочери? Что, черт возьми, он сделал ей? Эш вспомнил, что произошло между ним самим и Грейс, прежде чем они услышали крик наверху. Каким-то образом они смогли проникнуть в закоулки сознания друг друга, их души слились в каком-то сверхчувственном объятии, образовали телепатический сплав переживаний и восприятий. Это было сильное и ошеломляющее ощущение, и Эш знал, что выдал секреты, долгое время подавляемые в глубинах сознания. А его собственное погружение в ее сознание оказалось заблокированным каким-то барьером. И теперь Эш гадал, есть ли связь между мольбой Локвуда о прощении и тем, что укрывало душу Грейс не только от других, но и от нее самой.

И являлось ли это частью тайны преподобного Локвуда? Почему он так перепугался? Зачем он пытался уничтожить церковные записи? И что за чертовщина происходит в Слите?

Эш сердито нажал на газ и выкрутил баранку, так что машина рванулась на другую сторону узкой дороги. Заехав на заросшую травой обочину, он быстро перешел на третью скорость, и машина устремилась в деревню. Эш последний раз оглянулся на гостиницу, потом надавил на педаль и направил машину к церкви Святого Джайлса.

Через несколько секунд он был уже у церкви, ему стоило усилий не проехать мимо, чтобы выехать из деревни, пересечь холмы и вернуться в грязный город, где единственной угрозой были сумасшедшие и бандиты. Но пришлось свернуть к церковным воротам и остановить машину.

С недокуренной сигаретой, по-прежнему рассерженный, Эш вылез и прошел через ворота с навесом, где в старину ставили гробы, прежде чем внести их в саму церковь. Только у двери в притвор он выплюнул окурок и растоптал его.

Обозрев старые, покосившиеся надгробия, Эш подумал., почему смерть не всегда означает окончание всего.

Когда он прошел через притвор и открыл внутреннюю дверь в церковь, его охватил знакомый холод. Здесь Эш снова задержался и тут же понял, что не один в этом могильном мраке. Не было ни шороха, ни голоса, ни движения, кроме производимых им самим, но Эш оглянулся, чтобы узнать, кто еще разделяет с ним эту тишину. В отличие от прошлого раза, когда они с Грейс пришли в церковь Святого Джайлса, никакой шепот не предостерегал, его, и все же Эш был уверен, что тут кто-то есть, — чувства слишком болезненно напряглись и не могли обманывать его.

И чуть ли не с облегчением Эш различил еле слышный звук.

С ощущением, что все это уже было, он тихо скользнул в боковой неф, напряженно вслушиваясь на каждом шагу. Звук стал громче, хотя по-прежнему оставался тихим… словно кто-то мурлыкал себе под нос. Он исходил из маленького придела, где они с Грейс обнаружили лежащим преподобного Локвуда.

Нервозность в значительной степени ослабла, когда пение стало более мелодичным и менее угрожающим Теперь Эш различил другие звуки и приблизился к их источнику — слышался шорох бумаги, приглушенный кашель, что-то скребло по каменному полу.

— Это вы, Дэвид?

Ирландский акцент не оставлял сомнений.

— Фелан!

— Идите сюда, тут есть о чем потолковать.

Эш прислонился к скамейке и глубоко вздохнул, прежде чем снова смог заговорить.

— Вы меня чертовски напугали, — признался он, пересекая неф.

— Ах, у меня не было таких намерений. Сказать по правде, когда пришел, я ожидал застать вас еще здесь.

Мурлыканье возобновилось.

Эш встал у входа в боковой придел, где пространство между крохотным алтарем и жертвенником разделяла каменная фигура. Симус Фелан раздобыл откуда-то маленький стульчик и сидел, окруженный кипами пожелтевших листов и древних книг, в большинстве своем изъятых и порванных. Раньше у Эша не было времени оценить ущерб, нанесенный документам, но теперь он увидел, сколько викарий успел натворить. Книги и так были не в лучшем состоянии, пострадав от времени и вандализма; из них выпадали страницы, и у одной-двух были содраны обложки. Эш нагнулся поднять измятый лист пергамента, рукописный текст на котором выцвел и был еле различим.

— Я был бы вам очень благодарен, если бы вы ничего не трогали, Дэвид. Я потратил время, чтобы собрать листы вместе.

Хотя в голосе ирландца по-прежнему слышалась насмешка, Эш ощутил в нем и некоторую тревогу, а, приглядевшись, в улыбке различил мрачность.

— Я удивился, не застав вас здесь, когда пришел, — проговорил Фелан, словно не замечая пристального взгляда исследователя. — Ведь это входило в ваш план, не так ли? Нам следовало разделиться в наших исследованиях?

— Я не знал, что вы так скоро вернетесь.

— Микрофильмы в библиотеке сообщили мне все, в чем я нуждался. Я хотел проконсультироваться с вами, прежде чем браться за архивы. — Мрачность перешла в его глаза — Это может оказаться хуже, чем я ожидал, Дэвид. Гораздо хуже. Но сначала скажите мне, какой негодяй устроил этот вандализм? — Он указал на свалку на полу.

Эш вкратце рассказал, как они с Грейс нашли в часовне викария в полубессознательном состоянии с разбросанными вокруг церковными записями.

— Значит, это был сам преподобный Локвуд, — задумчиво проговорил Фелан, когда он закончил. — Интересно, зачем это священнику, столпу общества, уничтожать хронику своего прихода?

— Видимо, ему не нравится какая-то история, о которой там говорится?

Фелан с интересом посмотрел на него и добавил:

— История про его собственного предка.

Эш опустился на колени у изорванной бумаги и, забыв о предупреждении, поднял обрывок пергамента.

— У вас было время просмотреть все это?

Фелан издал усталый насмешливый вздох.

— Чтобы просмотреть все это, нужна неделя, а чтобы ознакомиться как следует — много больше. Но все же я нашел кое-что интересное. — Он наклонился и осторожно взял переплетенный том, который, несмотря на свою очевидную древность, был вроде бы в лучшем состоянии, чем большинство других, среди которых лежал. — Я нашел этого голубчика на самом дне сундука, под кучей всякого хлама. К счастью, наш зловредный викарий не успел добраться до него.

Осторожно держа на коленях книгу в потрескавшемся кожаном переплете и с золоченым обрезом, маленький ирландец открыл ее.

— Многое здесь неразборчиво, а еще больше читается как какая-то напыщенная белиберда. Боюсь, автор не был образованным человеком, судя по его употреблению латыни. Я могу это презирать, но такой стиль делает чтение завораживающим. Кстати, этот парень может вызвать у вас интерес — Он полуобернулся и кивнул на каменного рыцаря, лежащего на пьедестале позади. — Это сэр Гарет, он был первым Локвудом, появившимся в Слите. Не думаю, что это местечко было чем-то примечательно в тринадцатом веке, но деревня и все прилегающие земли были отданы этому рыцарю в награду за его заслуги в Пятом крестовом походе. Вы знаете свою историю, Дэвид?